Понятие своего "я" будет отсутствовать. Для ватана человеческий организм – то же, что для человека лошадь или автомобиль.
Ну возможно, это не совсем верное сравнение. Комбинация ватана и тела больше напоминает кентавра. Это сплав. И человеческая, и конская половины не могут существовать одна без Другой.
Возможно, ватану тоже необходимо тело, чтобы обрести самосознание: ведь, по словам этиков, ватаны без тел блуждают в пространстве, лишенные не только самосознания, но и сознания вообще.
Согласно же нашей теории, это тело генерирует ватан. Как – я не знаю, у меня нет даже гипотезы на этот счет. Но ватан без тела возникнуть не может. У эмбрионов имеются эмбриональные ватаны, у младенцев – младенческие. Ватан взрослеет вместе с телом.
Но существуют две стадии взрослости. Назовем высшую стадию суперватанностью. Ватан, не достигший определенного этически духовного уровня, обречен после смерти тела вечно блуждать в пространстве, лишенный сознания.
Если только, как здесь, не будет создана копия тела и ватан не вернется к ней, повинуясь некоему притяжению, это тело дубликат будет обладать разумом, но не концепцией своего "я". Этой концепцией обладает ватан, но лишь при условии воссоединения с телом.
Без ватанов люди бы тоже стали из обезьян людьми, разработали бы язык, развили науку и технику – но религии бы у них не было, и они не больше сознавали бы свои "я", чем муравьи.
– И что у них был бы за язык? – сказал Фрайгейт. – Попробуйте представить себе язык, в котором отсутствует местоимение "я". А возможно, также и «ты», «вы». Я не уверен, что такие люди могли бы создать язык – в вашем понимании. Они так и остались бы разумными животными. Или скорее живыми машинами, не столь зависящими от инстинкта, как животные.
– Поговорим об этом подробнее как нибудь в другой раз. ; – Ну а как же шимпанзе?
– Возможно, у них есть рудиментарные ватаны с низким уровнем самосознания. Никто ведь не доказал, что у обезьян нет своего языка или самосознания. Сам ватан, без тела, самосознания развить не может. Если у человека не развит мозг, то и ватан будет недоразвитый – а следовательно, способный достичь лишь самого низкого этического уровня.
– Э нет! – сказал Фрайгейт. – Ты путаешь интеллект с моралью. Мы оба знали слишком много людей с высоким умственным развитием и низким этическим, да и наоборот, чтобы поверить, что высокий интеллектуальный коэффициент обеспечивает столь же высокий моральный уровень.
– Да а, но ты забываешь о воле.
Они пришли к следующей площадке, и Бёртон осмотрел шахту.
– Все то же самое.
Отряд двинулся дальше, и Бёртон вернулся к своей роли Сократа.
– Итак, воля. Мы должны признать, что полной свободой она не обладает. На нее влияют внешние события – внешняя среда, – а также внутренняя жизнь тела – внутренняя среда. Физические и душевные повреждения, болезни, химические процессы и прочее – все это влияет на волю человека. Маньяк был бы хорошим человеком, если бы болезнь или травма не сделали из него мучителя и убийцу. Психологические или химические факторы приводят к расщеплению личности, создают моральных калек и уродов.
Ватан, я полагаю, столь тесно связан с телом, что отражает все его умственные перемены. У идиота или слабоумного и ватан идиотский или слабоумный.
Вот почему этики воскресили идиотов и слабоумных где то в другом месте – если наши рассуждения верны, – где их можно лечить без помех. Медицина этиков позволяет полностью развить недоразвитый мозг. И ватаны этих больных тоже становятся высокоразвитыми, в полной мере способными выбирать между добром и злом.
– И получают возможность стать суперватанами и воссоединиться с Богом, – добавил Нур. – Я внимательно слушал тебя, Бёртон.