Он был привязан к великану, даже любил его. Со смертью Джо группа лишилась солидной доли мужества, бодрости и силы.
Через некоторое время все осторожно развернулись и продолжили свой медленный, опасный спуск. Спустя шесть часов они остановились для еды и сна. Спать было трудно – приходилось лежать на боку, опасаясь скатиться вниз. Все подложили себе под спину пистолеты, надеясь проснуться от этого в случае перемены положения. Справлять нужду тоже было нелегко. Мужчины еще могли помочиться, став лицом к пропасти, хотя ветер постоянно относил брызги назад. Женщинам приходилось свешивать заднюю часть за край, надеясь на лучшее.
Стыдливость при этом проявляла одна только Алиса, требуя, чтобы другие отворачивались, пока она облегчается. И даже тогда чужое присутствие стесняло ее. Но туман порой сгущался, обеспечивая ей уединение,
У всех было невесело на душе – смерть Джо Миллера по прежнему тяготела над ними. Нельзя было не думать и о том, что этики, возможно, нашли пещеру и запечатали ее.
Шум волн у подножия горы стал громче. Путешественники спускались вниз в сплошных облаках; скала и карниз стали еще мокрее. Наконец Бёртона, шедшего во, главе, окатило пеной, и грохот прибоя ударил в уши.
Бёртон остановился и посветил вокруг фонариком. Карниз уходил в темную воду. Впереди виднелась осыпь – а за ней, если верить Пахери, должен находиться вход в пещеру.
Он сообщил остальным о своем открытии и вошел в воду до колен. Как видно, выступ здесь выдавался далеко, поскольку прибой был слаб, а неподалеку бушевал вовсю. Вода была очень холодная – ноги сразу окоченели.
Бёртон обошел черный язык осыпи, Алиса шла за ним по пятам.
– Есть там пещера? – Ее голос дрожал.
Бёртон направил луч фонаря вперед и вправо. Сердце у него колотилось – и не от одной холодной воды.
– Ага! – Вот оно, столько раз представлявшееся ему отверстие у подножия горы. Ход низкий – даже Нуру придется пригнуться, чтобы пройти, но достаточно широкий для лодок, как говорил Пахери.
Бёртон передал по цепи великую новость. Грумз, пятая в ряду, завопила:
– Аллилуйя!
Но проявляемое Бёртоном ликование не совсем совпадало с его истинными чувствами. Пещера то на месте, но лодок в ней может не быть.
Ведя за собой Алису на веревке, все еще прикрепленной к его поясу, он пригнулся и вошел в устье. В нескольких футах от входа гладкий каменный пол начал подниматься вверх под углом в тридцать градусов, стены расступились, а потолок поднялся на двадцать футов. Когда все собрались в пещере, Бёртон велел отвязать веревку – больше она им не понадобится.
Он осветил фонариком лица – бледные и усталые, но горящие нетерпением. Гильгамеш стоял с правого края, а Ах К'ак – слева, позади остальных. Если Бёртон все таки намерен схватить их, то этот момент недалек. Но он решил подождать и действовать, как подскажут обстоятельства.
Бёртон повернулся и повел всех вверх по туннелю. Ход постепенно забирал вправо, делая дугу окружностью футов в триста, и по мере продвижения становилось все теплее. В конце туннеля показался свет.
Бёртон невольно перешел на бег и, влетев в огромный, под куполом, зал, едва не споткнулся о человеческий скелет. Скелет лежал лицом вниз, выбросив вперед правую руку. Бёртон подобрал череп, заглянул в него и осмотрел пол. Черного шарика не было.
Свет шел от огромных металлических сфер – их было девять, водруженных на черные металлические треножники двенадцатифутовой высоты. Свет казался холодным.
Десять черных железных лодок стояли на У образных подставках. Одна подставка была пустая. Раньше здесь стояла лодка, на которой египтяне доплыли до башни.
Лодки были разного размера – самая большая могла вместить тридцать человек.
Слева тянулись металлические полки с серыми банками – жестянками, как сказали бы американцы, – каждая дюймов десять в высоту и шесть в ширину.