– Но мы можем стать рынком к следующему их рейсу!
– Какому следующему рейсу? Вы, видимо, не в состоянии осмыслить масштабы торговли, которую ведут «монахи». Ближайшая к нам колония «монахов» отстоит от Центра на… – я запнулся, пересчитывая, – на шестьдесят четыре тысячи световых лет! К тому времени, когда корабль завершит один рейс, его уже успеют забыть на большинстве посещенных им планет. Мало того. Колония, выславшая корабль, может уже прекратить свое существование, либо перестроить космопорт для обслуживания кораблей иного типа, либо одичать – такое происходит даже с «монахами», и кораблю придется брать курс к соседней колонии для переоборудования.
В межзвездной торговле не бывает повторных рейсов.
– Н‑да, – только и вымолвил Моррис.
Луиза заставила уборщиц вернуться к работе. Краем уха я слышал, как они обсуждали, посмеиваясь, станет ли Моррис драться, сумеет ли он мне задать и так‑далее.
– Как действует это устройство? – спросил Моррис. – Как удается превратить солнце в сверхновую?
– Устройство размером с локомотив крепится к… к главной опорной консоли, – кажется, это так называется. Нацелено оно строго за корму, но может быть повернуто примерно на шестнадцать градусов в любом направлении. Его включают после того, как корабль взял старт и лег на курс. Судовой математик вычисляет требуемую интенсивность. Установка работает что‑нибудь около года и к тому моменту, когда звезда взрывается, корабль уже успевает уйти достаточно далеко, чтобы использовать толчок, но не сгореть.
– Но как действует это устройство?
– Капитан нажимает кнопку, и все. Энергия поступает от той же силовой установки, которая питает маневровые двигатели… А, вас интересует, что именно вызывает взрыв звезды? Это мне неизвестно. Да и зачем мне знать?
– Размером с локомотив. Вызывает взрыв звезды… – В голосе Морриса прорезались истеричные нотки. Бедняга, он начинал мне верить. Я‑то сам почти не испытывал шока, потому, что на самом деле усвоил эту информацию еще вчера вечером.
– Когда мы впервые засекли световой парус, – сказал Моррис, – он шел к нам от недавно вспыхнувшей сверхновой в созвездии Стрельца. Она случайно не была рынком, не оправдавшим надежд?
– Понятия не имею.
Это его и убедило. Если бы я втирал ему очки, я бы ответил «да». Моррис встал и молча пошел к телефону, прихватив по пути полотенце со стойки.
Я зашел за стойку, чтобы налить себе еще. Положил в стакан ложечку льда, плеснул содовой. Мне хотелось ощутить ее жгучий вкус.
Сквозь стеклянную дверь я увидел Луизу, вылезающую из машины. Руки у нее были заняты свертками и пакетами. Я подлил на лед содовой, выжал лимон. Когда она вошла, напиток был уже готов.
Луиза сбросила свой груз на стойку.
– Все для кофе по‑ирландски, – сказала она. Я протянул ей стакан, но она отказалась: – Нет, спасибо, Эд. Хватит одного.
– А ты попробуй.
Она посмотрела на меня со странным выражением, но послушалась.
– Содовая. Поймал меня, значит.
– Опять диета?
– Да.
– Ты до сих пор никогда не отвечала «да» на этот вопрос. Нет ли у тебя желания рассказать мне все подробнее?
Она отпила немного.
– Подробности чужой диеты ужасно утомительны. Мне давно следовало бы это понять. За работу! Обрати внимание – нам осталось всего двадцать минут…
Я открыл один из принесенных ею бумажных мешков и стал загружать холодильник пакетиками взбитых сливок. В другом мешке оказался кофе, а в плоском квадратном пакете лежала пицца.
– Пицца.