Сабина Альбертовна, зайдите ко мне в кабинет.
Да, я мог бы изложить всю суть по телефону, но хочу лишний раз увидеть свою Куколку. То, что она будет моей, я даже не сомневаюсь. Это всего лишь вопрос времени.
В дверь раздается деликатный стук, а после моего короткого «Войдите!» в кабинет входит Куколка. При виде нее у меня снова оживает все, что ниже пояса. Она, как и всегда, выглядит строго, элегантно и при этом дико привлекательно.
Вызывали, Роберт Александрович? и снова «сочетает несочетаемое» в своем голосе: вроде все предельно вежливо, но при этом явственно сквозит насмешка.
Насколько хорошо вы знаете французский, Сабина?
Девушка хмурится и смотрит на меня исподлобья.
Я внимательно изучил ваше личное дело, усмехаюсь и поясняю, увидев смятение на ее лице.
Вообще выше среднего, но я давно не практиковалась
Подходит. Сегодня у нас обед с будущими французскими партнерами. Вы выступите в качестве переводчика.
С лица Сабины тут же слетает маска равнодушия и презрения. Она растеряна, смотрит на меня огромными глазами, открывает и закрывает рот.
Но я не смогу! Во-первых, у меня нет достаточной квалификации, я уже давно не практиковала, и вообще это не входит в мои обязанности!
Сабина, осекаю мягко, но твердо. Это даже не обсуждается. Вы очень нужны мне сегодня. Считайте это личной просьбой руководителя и вполне можете рассчитывать на хорошую премию.
Маратова оглядывает меня прищуренными глазами, глубоко вздыхает и раздраженно цедит:
Хорошо, Роберт Александрович. Но учтите: я не задержусь ни на минуту. Ровно в восемнадцать ноль-ноль встану и уйду. Меня ждут дома.
И пока я перебираю в уме варианты, к кому же она торопится каждый день после работы, Сабина разворачивается на каблуках и выходит за дверь, раздраженно хлопнув ею.
Уже сидя в ресторане, я понимаю, что привлечь Сабину изначально было плохой идеей. Очень плохой. Отвратительной настолько, что в эту минуту мои кулаки так и зудят, чтобы почесать их об одну французскую рожу.
Переговоры, которые продлились недолго и закончились удачно для меня, плавно перетекли в деловой обед. Арман и Бернар согласились на мои условия практически сразу же, но я не уверен, что это от того, что я замечательный переговорщик.
Все благодаря Сабине, ее изумительному французскому, от которого у меня в штанах все время дискомфорт, ее очаровательной улыбке, которой она одаривает исключительно французских партнеров. И ее декольте. В которое прямо сейчас опускает глаза Арман.
Не пойму, этот лягушатник бессмертный, что ли?! Сохранился перед вылетом из своего гребаного Парижа?!
Вы очаровательны, милая Сабина, воркует голубок, целуя тыльную сторону ладони моей Куколки и не сводя взгляда с ее пухлых губ. Я бы очень хотел познакомиться с вами поближе
А этаКуколка скромно улыбается и даже не пытается скрыть своего довольного вида, кидая в сторону Армана кокетливые взгляды!
Внутри меня проснулся вулкан, который спал все мои тридцать три года, и его лава разносит адреналин по моей крови. Имя этому вулкану Ревность. Она жгучая, черная, отравляющая все на своем пути и требующая крови, требующая защитить свое. Свою Куколку.
Я уже приподнимаюсь со своего места, чтобы молча сломать этому оборзевшему лягушатнику нос, как Сабина все также мило улыбаясь, отнимает руку у лягушатника и поднимается со своего места:
Извините, мне нужно отойти ненадолго.
Она удаляется в сторону туалетов, покачивая бедрами.
Потрясающая женщина! восторгается Арман, залпом выпивая виски. Красавица! Умница! Роберт, вы не знаете, она замужем? На пальце кольца я не видел.
Замужем, цежу я, сжимая кулаки под столом. Давно и прочно. И у нее трое детей, между прочим.
Лягушатник несколько секунд растерянно смотрит на меня, и ржет в голос.
А вы шутник, Роберт! Я оценил. Извините, мне тоже нужно отойти.
Арман поднимается со своего места, подмигивает инаправляется в ту же сторону, что и несколько минут назад ушла Сабина. И еще даже не предполагает, что своими действиями только что сорвал все мои предохранители к чертям
Глава 13
Роберт
Я бормочу слова извинения Бернару и встаю со своего места. Лягушатник даже головы не отрывает от телефона и вряд ли заметит, что все его собеседники куда-то исчезли.
Направляюсь в сторону уборных, а перед глазами картинки кровавого убийства, которое обязательно случится, если Арман прикоснулся к Сабине хоть пальцем.
Странно, я раньше никогда не замечал за собой ревности. Абсолютно. Относился к женщинам в своей жизниравнодушно. Ну, ушла и ушла. Вместо нее придет другая. Свято место пусто не бывает.
А сейчасЯ, как дракон, готов охранять свое сокровище и опалю жарким огнем любого, кто даже посмотрит в сторону моей женщины. Почему у меня такое поведение, совершенно мне не свойственное? Хотел бы я и сам знать ответ на этот вопрос. Но, наверно, это нормально, когда тебе сносит башню, когда рядом находится твоя, та самая женщина.
Я буквально врываюсь в помещение с намерением разодрать Армана на части. Но
Нахожу Сабину совершенно одну. У раковины, с тщательностью хирурга моющей руки.
Меня немного отпускает, закрываю дверь на защелку и отхожу к противоположной стене, упираясь в нее спиной. Сабина вздрагивает и поднимает голову, ловя мой взгляд в зеркале.
Смотрю на свое отражение и мысленно усмехаюсь. Ну и хорош же я: глаза бешеные, грудь тяжело вздымается, ладони сжаты в кулаки.
Это женский туалет, Роберт Александрович, насмешливо бросает она, возвращаясь к своему занятию. Замечаю, что ее руки мелко подрагивают, и Сабина чаще дышит. Волнуется. Боится. Только зря все это. Ей от меня не сбежать.
Я в курсе, цежу сквозь зубы, не сводя взгляда с девушки. Решил убедиться, что у тебя все в порядке.
Какая опасность может мне угрожать в туалете? нахалка вздергивает бровь и криво ухмыляется, провоцируя меня на необдуманные поступки. И разве мы с вами переходили на «ты»?
Только что перешли. Когда мы с тобой наедине.
А отныне мы часто с тобой будем наедине, Куколка.
Так что вы забыли, Роберт Александрович, в женском туалете?
Пришел лично убедиться, что французский лягушатник не собирается обосноваться в России.
Сабина гневно сверкает глазами, и от нее снова расходятся волны неприязни и ярости.
Убедились? А теперь выйдите, пожалуйста.
Я понимаю, что за ненавистью Сабина пытается спрятать страх. Вот только тщетно. Потому что я раскусил ее. Знать бы еще, чего она боится
Игнорирую ее просьбу и медленно подхожу, следя за ее реакцией в зеркале. Вена на ее шее бешено пульсирует, говоря о том, что моя Куколка действительно очень волнуется и нервничает.
Нет, Сабина. Не в этот раз.
Упираюсь руками в раковину по обе стороны от девушки, захватывая ее в плен. Через отражение в зеркале мы ведем бессловесную борьбу.
Отойдите от меня, Роберт Александрович, ее голос дрожит, что возбуждает еще больше. Это становится опасным, потому что любое слово, неосторожное движение может послужить спусковым крючком. Вы нарушаете мои личные границы!
Веду носом по ее шелковистым волосам, вдыхая неповторимый аромат розы. Сабину трясет, я это ощущаю, даже не притрагиваясь к ней. Меня ведет от нее, остатки разума покидают, и я делаю то, о чем, возможно, впоследствии буду жалеть, целую Сабину в шею, прямо в бешено пульсирующую вену.
Ах, Куколка прикрывает глаза, откидывая шею, предоставляя больший доступ. Она выгибается изадевает попой мой каменный пах.
Я же говорил, что любой фактор может снести мою башню окончательно? Так вот это неосторожное движение Сабины и послужило тем, что в моем мозгу вспыхивают картинки с цензом восемнадцать плюс.