Доктор, умоляю! Дай яд, чтобы все подумали, что я умер своей смертью. Я за это тебе свой дом отпишу и все накопления отдам. У меня почти три тысячи рублей. Ты не бойся, чтоб ни на кого не подумали, я уеду далеко, в отпуск, в санаторий. Там и приму яд. Сил жить у меня больше нет.
Носитель хронической гонореи ползал на коленях и размазывал по лицу пьяные слёзы. Таким врач председателя колхоза ещё не видел и поверил ему.
Если тебя это так достало, что ты жить не хочешь, то у тебя есть шанс. Я тебя постараюсь вылечить, но метод смертельно опасен. Если не умрёшь, станешь здоровым. Есть только одно условие. О моём методе никому не рассказывай, ни живым, ни мёртвым. А если вылечу с тебя ящик коньяка. По рукам?
На следующий день Костин дед ввёл председателю в вену пятьдесят кубиков парного молока. Через час у того поднялась температура, и к вечеру градусник зафиксировал почти сорок один градус. Вероятность летального исхода была очень высокой. Дед поместил председателя в стационар медпункта и на всякий случай стал вести ложную историю болезни, чтобы в случае смерти пациента объяснить, почему не попросил помощи в районной больнице. Но председатель выжил, а через месяц и выздоровел. Во всяком случае, дед рассказывал Косте, что председатель за пять последующих лет покрыл всех девок в колхозе, и, кажется, даже женился. Ну, а дед свой ящик коньяка, конечно, получил. Выпить он любил. Недавно умер от цирроза печени.
Костя, ну а в чём секрет лечения молоком? спросила Марина.
Да всё просто и сложно одновременно. Молоко это белок. Белок плюс море вирусов и бактерий. Попав в вену, оно вызывает заражение крови. Температура должна подняться до сорока одного градуса. Именно такая температура убивает и гонококки, и даже бледную спирохету. То есть так можно лечить и сифилис. Трудность состоит в выборе дозы. Ну и сердце больному нужно иметь лошадиное.
Проводив «Павла», Борис позвонил Безбожному. Медицинские учреждения в городе курировал именно он.
Саша, привет! На тебя вся надежда.
Что случилось?
Видел, сегодня всё подмёрзло? Утром я пошёл, как всегда, бегать и поскользнулся на повороте. Не повезло, сломал передний зуб об ограждение. Сам понимаешь, если Набережный завтра увидит не поверит, подумает бог знает что. Выручай.
Безбожный стал что-то говорить про выходной день, про отсутствие у него нужных телефонов. Потом сдался и через два часа Борис сидел в стоматологическом кресле, а ещё через час смотрел в зеркало на свой новый пластмассовый зуб. Его приклеили к остаткам родного. Теперь главной проблемой был жуткий синяк под левым глазом.
А впереди был понедельник, неудобные вопросы коллег, от которых можно было отшутиться, и очень конкретные вопросы начальника отдела Бычкова, а если не повезёт, то и самого генерала.
Версия про гололёд устроила всех. А Набережного в управлении не было, он уехал на несколько дней на региональное совещание в Новосибирск.
В четверг генерал вернулся, но Борис уехал встречаться с агентурой в так называемое «окружение» примыкающий к городу административный район. Там он осторожно опросил своих агентов, доверенных лиц и местного сотрудника КГБ о возможных убийствах, несчастных случаях со смертельным исходом, неопознанных трупах и пропавших людях. Никто ни о чём подобном не слышал. Скорей всего, занесённые снегом трупы ещё не обнаружили и вряд ли обнаружат до поздней весны. Даст бог, их сожрут хищники.
Пятница была последней в октябре. А, значит, весь день пришлось быть на виду. В первой половине дня было совещание, потом семинар по марксистско-ленинской подготовке. Во второй половине дня партсобрание. Синяк превратился в жёлтые круги под обоими глазами. Но все уже привыкли и не обращали на это внимания. Набережный тоже ни о чём не спросил. Вечером, возвращаясь домой, Борис подумал:
Ну, кажется, пронесло. Пока
Марина
Борис не звонил Марине не было ни сил, ни желания.
Она тоже не звонила. Только в середине декабря он услышал в трубке её голос:
Здравствуй! Ты забыл? Сегодня у меня день рождения Можно, я приду завтра?
Поздравляю. В шесть устроит?
Спасибо.
Бориса почему-то сильно взволновала предстоящая встреча. Он не мог найти себе место с утра. С приближением вечера волнение усилилось. Когда расплачивался в магазине за продукты, выронил деньги, и они разлетелись по всему помещению. Поднимая купюры с пола, обнаружил, что руки его плохо слушаются, пальцы дрожат.
Купить подарок не удалось. Всё, что продавалось в магазинах, было стыдно дарить. Он долго стоял у витрины ювелирного магазина. Все украшения, кроме обручальных колец, выглядели безвкусно, пошло. Один из браслетов привлекал внимание, но стоил он больше его месячной зарплаты. Слишком дорого.
«Нет, это не жадность, оправдывал он себя, просто такой нелепый подарок даст повод для бесплодных надежд и иллюзий. Брак между нами невозможен. Я люблю Ольгу».
Борис так ничего и не выбрал. Обозлившись, купил семь бутылок шампанского и набрал самых дорогих продуктов (пусть не думает, что он жадный).
На этот раз Марина от спиртного не отказалась. Пили почти молча. После второй бутылки шампанского Борис спросил:
Последствия есть?
Как сказать Если ты о презервативе, то он тебе не нужен. Если ты, конечно, мной не брезгуешь
Борис промолчал. Потом снова пили и молчали. Потом занимались сексом и снова пили.
Утром Борис проснулся от дикой головной боли. Он приложил ладонь к больной голове и похолодел. Руки были по локоть в крови. Через мгновение он понял, что и сам находится в луже липкой и бурой массы. Марина лежала там, внизу, накрывшись с головой. Мозг пронзила дикая, ужасная мысль. Воображение нарисовало пьяную сцену ревности к насильнику, множественные ножевые раны на теле Марины.
«Я стал серийным убийцей? было первым, что пронеслось в голове. Нет, глупость, я здоровый нормальный человек».
Он откинул одеяло. Марина голая, вся в крови и ужасно бледная, лежала без признаков жизни. На её теле ран не было, да и откуда им взяться? Источник кровотечения находился в паху.
Выкидыш, сказал врач скорой помощи, потеряла много крови, но уверен, всё обойдётся. Жена? Нет? Тогда скажите её фамилию и адрес.
Через две недели Марина навсегда уехала в Москву к отцу. А ещё через две недели в секретариат КГБ на имя Андропова поступила анонимка. В письме содержалась информация об аморальных поступках сотрудника КГБ Бориса Орлова. Безнравственная деятельность указанного сотрудника проходила на ниве совращения невинных девушек. Так, во всяком случае, передал Борису содержание анонимки Иннокентий Бычков. Он, конечно, шутил. Но в конце воспитательной беседы очень серьёзно сказал:
Если в течение года не женишься, можешь ставить крестна своей карьере.
Как оказалось позднее, кляуза не сыграла заметной роли в жизни Бориса. Но один вопрос долгие годы не давал ему покоя кто был автором анонимки? Мать Марины, сама Марина или кто-то другой. Но кто?
Грач
После событий в заповеднике и отъезда Марины жизнь и работа вновь стали входить в привычное русло. Днём возня с бумажками, встреча с руководителями курируемых объектов, подбор кандидатов на вербовку. Вечером встречи с агентурой или спортзал. Поздно вечером затяжное чаепитие с Валерой Грачом или Сашей Безбожным. А ещё урывками книги и иностранный язык.
В управлении многие знали, что Борис ведёт дело оперативной проверки на Рытвинского. В тот период сотрудники КГБ при ведении таких дел не стремились строго выполнять правила конспирации в своей среде. Во-первых, потому что логика ведения дел приводила к необходимости вовлечения в этот процесс многих сотрудников подразделения, иногда поголовно всех. А во-вторых, и это самое главное, среди сотрудников было полное доверие; одна только мысль о нарушении кем-то ведомственной этики была нетерпимой, оскорбительной. Никто не делился секретами, полученными в своей среде, и методами работы контрразведки ни в семье, ни на отдыхе, даже в пьяном виде. Пустых болтунов среди сотрудников КГБ было, наверное, даже меньше, чем сотрудников КГБ, завербованных западными спецслужбами. Борис уже через год своей профессиональной деятельности с удивлением стал замечать, что болтуны вызывали у коллег иногда большее осуждение, чем изменники. От предателей даже веяло какой-то романтикой, пусть страшной и уродливой, но всё же романтикой. И предавали они что-то абстрактное. А вот болтуны очень конкретно и эффективно разрушали авторитет института госбезопасности среди простых людей, а значит авторитет каждого сотрудника.