Я подъехала к ресторану «Азалия» как раз в тот момент, когда тетка во всей красе встречала делегацию от Омаровых.
Но зря моя родственница укладывала волосы и покупала стильное платье из последней осенней коллекции. Шерхан не приехал, прислал вместо себя племянника.
Нахальный, лишенный каких-либо комплексов Рустам Омаров впился в меня полным жадного любопытства взглядом. На безымянном пальце его правой руки мерцало обручальное кольцо, но это не мешало ему откровенно рассматривать других женщин.
«Интересно, он уже привез своих жену и детей, или пока еще наслаждается свободой вдали от дома?» мрачно размышляла я по дороге в малый зал, где принимали заказы от особых клиентов.
В городе давно сложился свой круг общения. Все друг друга знали у кого какой бизнес, какие проблемы. Чужаков не любили.
Омаровы были чужаками. Амбициозные и самоуверенные, они выкупили «Гранд» и теперь думали, что им все дозволено.
«Как дикие, честное слово», думала я, с досадой посматривая в горящие нехорошим огнем карие глаза Рустама и куталась в отороченную натуральным мехом бордовую накидку из шерсти.
Тетка недовольно фыркала, подсовывала прибывшему Рустаму меню, но не подавала вида, что расстроена.
Дался он тебе, этот Шерхан?! когда договор на услуги был подписан и Рустама наконец выпроводили из малого зала, хмыкнула я. Вот увидишь, от них будут одни проблемы.
Знаю. Но у них в глазах огонь! Таких страстных мужчин среди местных не найдешь.
Наверное, потому что все местные к тебе уже остыли?
Не дерзи мне, девочка! сверкнула злым взглядом тетка. Дела минувших дней никого не касаются! А вот Шерхан настоящий мужчина. И приехал он без женщины. Я справки наводила.
Я передернула плечами под шерстяной накидкой и поднялась из-за стола.
Поеду девчонок забирать. Время уже пришло.
Нет, попроси Дамира их забрать! Клиентов сегодня прилично. Я на кухне зашиваюсь, повара не справляются с нагрузкой!
Опытный альпинист, Дамир входил в отряд Службы спасения в горах, а еще за хорошую плату он помогал нам с рестораном. Не было лучшего управляющего для ресторана, чем Дамир. Мне нравилась его уверенность в себе и знание опасных окрестностей, которые за годы работы в Службе спасения Дамир исколесил от и до. А еще он легко ладил с моими непоседливыми дочками, и это качество было бесценно.
Я кивнула и вышла. Дамир, так Дамир. Он не откажет, привезет девчонок.
Потом я запрусь в дамской комнате и буду вспоминать мелькнувшие зеленые глаза такого любимого когда-то мужчины. А пока надо держать марку. По-другому нельзя.
Глава 3
В этот холодный октябрьский полдень по загруженной дороге в сторону старого кладбища медленно двигалась траурная церемония. Притормозив у высоких кованых ворот, катафалк свернул к усыпанным желтыми листьями могилам.
Красные гроздья зарослей дикого шиповника отчетливо проступали среди не успевших набрать рост грабов и ольхи.
С проселочной дороги вывернул сверкающий черный внедорожник. Пристроившись позади катафалка, он чинно последовал за ним.
Двери распахнулись, и немногочисленные участники церемонии выбрались на свежий воздух. Уворачиваясь от ветра, они принялись ждать, когда вынесут покойную, чтобы проводить ее в последний путь.
Из внедорожника выпрыгнул охранник и суетливо открыл заднюю дверцу. Вскоре на сырую землю ступили стройные ножки в изящных кожаных сапожках. Госпожа Метелина прибыла, чтобы попрощаться со своей свекровью. Прикрыв черной кружевной шалью красивое лицо, она с легкой тревогой в чуть раскосых глазах искала силуэт мужа. Ветер безжалостно всколыхнул ее светлые волосы, и она осторожно придерживала их тонкой изящной рукой.
За четыре года брака с Метелиным Полина видела свекровь всего два раза, поэтому внезапная смерть его матери никак не отразилась на ее состоянии. Скорее, ее раздражала связанная с похоронами суета и убитый горем супруг. Больше Полину беспокоил ее собственный отец. Он болел долго и тяжело, и никакие деньги не могли помочь излечить мецената.
На кладбище было мрачно и сыро. Сквозь рваные облака проступало яркое солнце, но дующий со стороны гор ветер сводил на нет все его усилия прогреть воздух.
Из катафалка вынесли гроб. Следом вышел сын усопшей. Бледный и осунувшийся, Владимир сильно переживал. Он был очень привязан к матери, и его сердце отказывалось принимать ее смерть наотрез.
Священник в длинной черной рясе с молитвословом в руках заторопился к прибывшим усопшая придерживалась православных канонов.
Быстро читались молитвы на непонятном древнерусском языке.
Подошли работники кладбища и подняли крышку гроба.
Усопшую опустили в землю рядом с давно покоящимся отцом Владимира и начали забрасывать землей. Сотрудники кладбища не могли иначе со стороны трассы двигалась следующая процессия. Даже на старом кладбище все было поставлено на поток. К горю тоже привыкли. Оно никого не трогало.
Владимир с горечью взглянул в сторону глубокой ямы и с отчаяньем провел по лицу рукой. Скулы свело судорогой.
Прощай, мамочка, сорвалось с его обветренных губ.
Он сгреб горсть земли и бросил на крышку вместе со всеми. По колючей щеке против воли покатилась слеза.
Полина, увязая шпильками красивых сапожек в сырой земле, добралась до мужа и взяла его под руку. Мысль, что скоро подобное ожидает и ее отца, заставляла ее нервничать.
Вова, я не смогу остаться, сбивчиво зашептала она. Сам понимаешь, как важно, чтобы папа не составил никакого завещания в мое отсутствие. Никодим вьется вокруг него днем и ночью.
Владимир понимающе кивнул и накрыл тонкую руку супруги своей теплой и широкой ладонью. Никодим был внебрачным сыном мецената Горбушина и постоянно вился вокруг отца, убеждая его оставить ему львиную долю наследства.
Поезжай, Поля. Я здесь уж как-нибудь сам.
Он понимал она волнуется. За отца, за свое будущее.
После поминок Полину увезли на черном внедорожнике в аэропорт, и она улетела в Москву.
Поминавшие мать родственники и друзья быстро разошлись, и Метелин остался один. В дом матери ему совсем не хотелось возвращаться там за каждым углом его поджидали воспоминания.
Он сел за руль и погнал машину вперед.
В последние годы он не приезжал на родину. Смерть лучшего друга заставила его искать пристанища на чужбине, и только смерть матери пригнала его обратно.
Родная земля пахла осенней сыростью, а заснеженные горные вершины у основания уже тронули помешанные на оранжевом и красном оттенки. В воздухе стояла тишина пронзительная, звенящая. Казалось, природа застыла в ожидании настоящей прохлады.
Метелин не удержался и приоткрыл окно. В мужественное лицо пахнуло холодным воздухом, и он невесело улыбнулся. Пригладил коротко остриженные темные волосы и сверкнул жадным взглядом изумрудно-зеленых глаз в сторону городского парка.
Воспоминания Они накатывали темными волнами, душили, заставляли захлебываться в отчаянной горечи, и Владимир судорожно сжимал крепкими пальцами руль.
Медленно, будто против воли, машина свернула с центральной дороги, и, разметая желтые листья, понеслась через знакомый перекресток.
Ресторан «Азалия» резанула по глазам вывеска. В стеклянной витрине мелькнуло знакомое женское лицо аккуратный носик, чуть пухлые губки, большие серые глаза, в которых, как ему раньше казалось, можно утонуть И самое главное украшение темно-русые волосы, длинные, тяжелые. Ему ли не помнить, как они рассыпались шелковой волной по ее обнаженной спине?
Воспоминания нахлынули с такой силой, что сдавило в груди и стало нечем дышать. Он не видел Надю четыре года, а она ни капли не изменилась. Только стала еще краше с этой гранатовой помадой.