У тебя даже фартука нет!
А зачем он мне, я же не готовлю. удивилась я его претензии.
Даш, а вот, когда ты выйдешь замуж, как ты будешь кормить мужа и детей? спросил он, помешивая что-то в кастрюльке, откуда шёл обалденный аромат и тянулся из кухни в комнату.
А я выйду замуж только за мужчину, который готовит сам. Паш, женись на мне, а?
Чтоб я повесился на первые же сутки?
Ну, ты же давно говоришь, что эта жизнь тебе осточертела.
Не соблазняй меня, а то поддамся! ласково произнёс он, пододвигаясь ко мне.
Да? И что ж ты сделаешь? нежно спросила я, отодвигаясь в сторону.
Надену тебе кастрюлю на голову! рявкнул он.
Фу, как не романтично.
По другому не умеем. И вообще, ползи в ванную, завтрак остынет.
Через полчаса мы сидели на кухне и восхваляли с Викой небеса, пославшие нам такой чудный завтрак.
Это не небеса послали, а я. А будете издеваться, так я и вас пошлю. Нет, с кем я живу, какие-то дикари! Дашка, ну кто нормальный спускается к завтраку в банном халате, с полотенцем на голове?
Ты же сам говорил быстрее, а то остынет! ответила я, раскачивая тапок на ноге.
Вот клизьма, сядь нормально, вечно у тебя колени выше головы! продолжал он своё воспитывание, которое впрочем, не приносило никаких результатов, хоть и длилось уже лет десять.
Может, у меня ноги растут от ушей. возразила я.
Ага, а может у тебя уши растут из за..
Паш, ты вот нас учишь культурному поведению, а сам за столом выражаешься. заметила Вичка.
Ой, ну хоть ты-то помолчи. оборвал её Пашка, и стукнул меня по ноге. Да опусти ты коленку! Спину держи ровно, верблюдиха!
Ого!
Да, ого, вот так где-нибудь в приличном обществе забудешься и сядешь!
Ну, если я в приличном обществе буду сидеть в банном халате.
Ой, да пальцы не облизывай!
Как, когда по ним сгущёнка потекла?
Даш, я не пойму, ты меня каждый раз специально выводишь, или ты на самом деле такая недоделанная?
Не знаю, спроси у папы, чем они там меня делали.
Хамка!
Нет, Вичка, ты слышала, как он с начальством разговаривает?
Даш, а возьми меня к себе? спросила вдруг та.
Чтоб я с ума сошла? Да это и нечестно двое на одну, и вообще, ты уже работаешь. напомнила я.
Меня эта журналистика уже задолбала, сил нет.
Да? А помнишь, как ты радовалась, когда во время интервью тебе ''звезда'' в глаз засветила прямо в прямом эфире? Ты же потом кричала, что проснулась знаменитой.
Вик, а она хоть извинилась перед тобой? усмехаясь спросил Пашка.
Нет, Паш ответила за Вичку я, Только обозвала себя дурой.
Да?!
Да. Какая же я, говорит, дура, что пришла на эту передачу.
Ха ха ха ха ха ха ха! расхохотался Пашка, сам, между прочим, являющийся большим поклонником этой ''звезды'', поэтому одобряющий все её действия. К тому же он неплохо знал Вичку, и её умение довести до рукоприкладства кого угодно. Ну ладно, я побежал в офис, часика на два, а потом вернусь и мы с ребятами поможем вам добраться до аэропорта.
Паш, не ходи никуда, я тебя освобождаю.
Ой, она меня освобождает, глядите-ка! Ты хоть знаешь, с кем я встречаюсь сегодня? спросил он с укором меня.
Не знаю, и знать не хочу. честно призналась я.
Вот и молчи!
Пашка взял свой кейс и направился к машине, а мы остались сидеть с Вичкой за столом, и болтали о чём попало, перепрыгивая с одной темы на другую.
Даш, а зачем тебе одной трёх комнатная квартира? спросила вдруг Вика.
Чтобы вас поменьше видеть!
Ну да, наоборот, если бы ты жила в однокомнатной, мы бы к тебе реже приходили.
Конечно, приходили бы также, только мелькали бы перед глазами постоянно. А к чему ты это спросила?
Понимаешь, я договорилась об интервью с одним человеком, и мне могут угрожать. Можно, я поживу у тебя немного?
Ты так спрашиваешь, как будто в первый раз. Но мы же сейчас и так уезжаем.
Да, но когда мы вернёмся, мне нужно будет побыть у тебя, пока я не возьму интервью.
А что он такого обещал рассказать?
Ему известны многие компрометирующие факты про каких-то известных людей, и есть доказательства.
А почему он не пойдёт с ними в полицию? удивилась я.
Боится, вдруг у них и там свои люди. А с экрана он расскажет на всю страну, там уже, хочешь не хочешь, не отвертишься.
Да, а тебе это ничем не грозит?
Да нет как-то неуверенно ответила подруга.
Как же нет, когда сама хочешь у меня спрятаться?
Это до тех пор, пока интервью не покажут, а потом их посадят и всё.
То есть ты боишься, что тебе могут не дать взять у него интервью?
Ну да.
А ты уверена, что эту передачу вообще выпустят в эфир?
Ну я же не дура, чтобы говорить обо всём. Я сказала возьму интервью у одного известного человека, директора какого-то института. А потом уже ничего не сделаешь. Классная штука прямой эфир, да?
Ага, можно язык показать.
Дура, ты, Баранова, непроходимая дура.
А зачем тебе вообще нужно брать это интервью? Прославиться хочешь?
Вичка только собралась мне ответить, и видимо, не совсем цензурно, но тут раздался звонок в дверь. Я пошла в коридор, распахнула дверь и застыла на меня смотрели в упор глаза незнакомого мужчины. Он приложил палец ко рту с шёпотом спросил:
Жена дома?
Нет. таким же шёпотом ответила я.
Мужчина, рассмотрев меня спросил:
Это 316 квартира?
Нет, 313.
Ой, простите, кажется, я ошибся дверью.
Нет, вы ошиблись этажом.
Только я отошла от двери, как там послышалось шкрябанье ключа в замке.
Кто там? спросила я, возвращаясь.
Водопроводчик. огрызнулись за дверью.
Я открыла дверь и увидела Пашку.
Ты чё так рано? удивилась я.
Почему рано? в свою очередь удивился Пашка. Как обещал, через два часа.
Да, а мне показалось полчаса всего прошло.
Небось, опять с Вичкой проболтали? Посуду-то хоть вымыли?
Паш, ты прям как муж!
Нет, Даш, муж бы уже в глаз дал. Когда ты уже хозяйкой станешь?
А мне зачем? Если мне уж так будет нужно, я домработницу возьму.
И твой муж удерёт к ней.
А я косую возьму, горбатую и старую! И вообще, ты что, сомневаешься в моей внешности?
Нет, просто жду не дождусь, когда ты выйдешь замуж.
Правильно, Пашечка, не дождёсся!
Ох, грехи мои тяжкие!
Мы прошли на кухню, где Вика домывала посуду и насвистывала марш Мендельсона.
Вы что все, сговорились? прокричала я, замахиваясь на Вику полотенцем.
Ты о чём? не поняла она.
Не свисти, не будет денег!
Ой ли! усмехнулась та.
Хватит, вы меня что, довести решили сегодня?! Первый день отпуска, а они отдохнуть не дают. душа моя была полна возмущения, и оно вскоре грозило выплеснуться на Вику с Пашкой кофеём или, на худой конец, водой.
Что это мы, Викусь, и правда, пристали к бедной девочке. Она работает работает, уже дым из ушей идёт, а мы не ценим. стал издеваться надо мною Пашка.
Ну всё! не выдержала я такого издевательства. Где моя сковородка?!
А она у тебя была? деланно удивился Пашка.
Пашка, по доброму прошу заткнись!
Слушаюсь, госпожа генеральный директор! козырнул Пашка. Давайте выпьем чаю, да собираться будем.
Пашка достал из пакета торт и деловито стал отрезать ровные куски.
Пашь, режь куски поменьше, а то я их в рот не засуну.
Да ты в свой рот и весь торт целиком засунешь, про яблоко помнишь?
Я помнила. Это было ещё в детстве, когда Пашка вышел на улицу с большим красивым ярко-красным яблоком и по-дружески разрешил мне откусить от него один раз. Я засунула его в рот, и когда половина яблока оказалась там попыталась откусить. И в этот самый интересный момент у меня свело челюсти. Я не могла ни откусить, ни вытащить это гадское яблоко. И Пашка повёл меня в больницу. Я даже не могла реветь, а только дико таращила глаза и мысленно проклинала все яблоки на свете и Пашку вместе с ними. В больнице яблоко кое-как выковыряли, но с тех пор при этом воспоминании у меня сводит скулы.
Мы по быстрому выпили чай и кинулись с Викой в мою комнату одеваться. Через час мы уже вышли к Пашке. Тот позвонил, и поднялся охранник из нашей фирмы.
Добрый день, Дарья Викторовна! Добрый день, Виктория Валерьевна. поприветствовал он нас.
Добрый, добрый. согласилась я.