С готовностью девочка закивала в ответ и довольная забежала в дом, освещаемый пока еще дневным светом и единственный свечой на столе, где уже стоял кувшин с молоком, вареный кусочек мяса и пара картофелин, плавающих в бульоне.
От чашки исходил пар и такой аромат, что в животе предательски заурчало. Наспех сбросив обувь, стряхнув с себя кусочки почвы, Илва принялась поглощать приготовленное для нее Симоной.
Знающая бойко, что удивительно для ее возраста, перетаскивала в темный уголок бутыли и кринки с отварами и порошками, сделанными загодя. С верхней полки достала поясок, с пришитыми мешочками, аки карманами, и стала собирать все необходимое в дорогу.
Куда сегодня?
С набитым ртом спросила девчушка. Симона сначала хмуро посмотрела на девочку, но умалчивать не стала. Знания еще никому не навредили.
Наведаемся к Хардгердам, отнесем ему пару веток Тюрухъяльма*7. Знаешь, что за травка такая?
Девочка положила в рот последний большой кусок картофеля и, облизав большой палец, помотала головой.
Волчий мор, по-другому.
Илва подскочила с лавки и невежественно ахнула.
Неужто конунг*8 травить вздумал хозяина леса?
Хозяин не хозяин, а владения свои знать надобно. Особенно где они кончаются. Негоже ходить в людское селение да коров пожирать. Да не боись, девонька, волки умные животные, жрать не станет, но предупреждение не лишним будет.
Немного успокоившись малышка вернулась на место, допить оставшийся еще теплый бульон.
Потом Ярвинен просил заглянуть. Жена у него на сносях, уж почитай пятого вынашивает, а все как в первый. Не ладное дело.
А чем здесь помочь сумеем?
От разыгравшегося любопытства малышки женщина тепло ей улыбалась. Хорошая душа знание любит, Один мудрого духа пошлет.
Бровь Бальдра будет кстати.
Арне с хитрой искоркой в глазах повернулась к девочке, ожидая от нее верного ответа. Понимая чего ждет от нее знающая, Илва осмотрелась по сторонам. Висящие возле печи высушенные растения подсказали ей.
Ромашка?
Веерно молвишь. От всего помогает, и здесь свою роль исполнит.
А потом?
Женщина хохотнула, убирая последний бутылек в карман.
Ну а опосля зайдём к Ингрид Хьёрдисен. Одна она опеть осталась, утонул мужик, надо бы проведать да кервеля*9 с элем занести. Сердце успокоить женское.
Убирая со стола посуду, девочка кивнула на слова наставницы, поймав себя на мысли, что не понимает, отчего, только женские сердца такие буйные.
Оставь посуду, потом приберешь, некогда уж, дело к вечеру клонится.
Женщина махнула рукой и уже почти вышла из дома, как малышка задала ей вопрос, который та меньше всего ожидала.
Сегодня ночью будет призыв, матушка? Можно мне посмотреть?
Быстро переплетая пальцами косу, с мольбой в глазах ожидала Илва ответа. Каждый год проводился обряд призыва духа зверя, и каждый год девочка слышала один и тот же ответ.
Даже не думай об этом.
Гаркнула Арне и затопала прочь, ожидая, что девочка нагонит ее позже, а пока будет бежать, то растеряет по пути дурные помыслы.
Но матушка
На ходу надевая ботинки, почти падая, бежала за ней Илва, надеясь получить желаемое.
Каждый год одно и то же, дитя. Сумасшествие какое-то, ей-богу. Дурно мне становится от твоих желаний. Не пришло еще твое время.
А когда же оно придёт, мое время то?
Симона остановилась и, опустившись на колени пред девчушкой, нежно завела торчащие волосенки той за уши.
Илва всегда смотрела на знающую восторженными глазами, она не казалась пугающей. Сколько бы раз не пыталась Ульве представить на месте родной матушки устрашающую знахарку не выходило. Видела лишь заботливые тёплые руки, со сморщенными ладонями и пальцами, от постоянного пребывания в кадке с водой, где варятся настои, седые шелковистые волосы, насквозь пропахнувшие фенхелем и крапивой, и милое сердцу, такое знакомое лицо с отметиной полумесяцем, на левой щеке прямо под глазом.
Наберись терпения, Илва. Ежели Один позволит, то пробудим и призовём твоего духа хранителя, не сомневайся. Никуда он от нас не денется, а до тех пор ты должна делать все, что необходимо, дабы духа своего не разочаровать, а укреплять и насыщать.
Щекой прижалась малышка к мозолистой ладони Симоны.
И что же делать надобно?
Учись, дитя. Каждый день учись. Терпению, храбрости, мудрости набирайся. Уходишь в лес, смотри на растения да грибы разные, да запоминай чего вещаю, покамест я жива, обучу всему, что сама умею. В жизни, моя девочка, все пригодится. Когда подрастешь, то сумеешь подковать и иные умения. Тогда хранитель сам поскорее захочет тебя посетить.
Женщина поднялась, отряхнула подол юбки, исподлобья поглядывая на девочку, и зашагала нужной дорогой.
Домик Ярвинена была сразу за поворотом, его хозяин встретил старую провидицу и ее помощницу скромной улыбкой. Махнув рукой на входную дверь, он продолжил колоть дрова, подгоняя старших детей поскорее утаскивать поленья на место.
На деревянном полоке лежала его жена и тяжело дышала. Живот сильно раздулся и ходил ходуном, что причиняло будущей матери сильный дискомфорт.
Приветствую, Анитра. Как наши дела?
Услышав голос Симоны, женщина неловко спустилась с лежанки, сложив руки на животе.
Приветствую, Арне. Совсем замучил меня, ирод. Еще не родился, а уже охото прибить.
Видящая подошла к Анитре, провела кончиками пальцев по животу, придирчиво подмечая любые изменения. Мрачная маска тенью легла на ее лицо.
Готовься, вот-вот появится.
А не рановато ишо?
Встревожено наблюдала женщина за действиями ведуньи.
Ему лучше знать, когда пора. Ты тут не хозяйка.
Опять мальчишка чтоль? Ох, и замучили они меня, сил нет.
Симона поджала губы, протягивая приготовленный настой и порошок из ромашки.
На-ка, поможет успокоить вас обоих. Боль снимет. Как всегда принимай. Вот только
Анитра благодарно кивнула, принимая кульки.
Только что?
Бранишь мальчонку почем зря. Крепкий будет, достойный сын, хоть и раньше положенного явится. Ругаешься, а он все слышит, от того и буянит. Давай пошепчу.
Ой, ох, пошепчи, пошепчи уж, пожалуйста. Не думала я, что так
Илва смотрела во все глаза, стараясь не упустить ничего, уж больно нравилось ей смотреть на врачевание Симоны. Вытянув скрюченные пальцы, та замерла подле живота.
Младенец словно почувствовал и потянулся в сторону помощи. Тихий шепот заполонил сознание Ульве, но слов разобрать не получалось. Однако через пару минут бледность сошла с лица хозяйки дома, она будто вздохнула свободнее.
Ну все, теперь отдыхайте. И не ругай ребятенка, а то сама не рада будешь!
Когда они уходили, то маленькая помощница заметила, с какой любовью жена Ярвинена глядела на мужа и своих детей. Всё-таки многого она еще не понимала.
По пути к дому конунга Илва решилась на непростой вопрос.
Симона, а ты почему замуж не пошла?
Брови слышащей взметнулись вверх, словно чибисы над океаном. Она даже остановилась, хотя дойти осталась всего пара миль.
А зачем мне это надобно? Такие уж мы северные женщины. Не нужен нам мужик, чтобы себя бабой чувствовать. Руководит моей жизнью лишь один мужчина.
Пришла пора удивляться и самой Илве.
Кто таков? Неужто и я его знаю?
Симона от души рассмеялась над детской нелепостью и непосредственностью.
Ты пока с ним не знакома, девочка, но каждый день ходишь по его земле, под его солнцем и луной.
Девочка призадумалась на мгновение.
Конунг Хардгерд?
Симона продолжила движение, тепло улыбаясь, а после возвела руки к небу.
Один, моя девочка. Лишь он единственный властен надо мной. Хардгерд хороший мужик, держит Скъяльт, защищает, хоть и закостенелый, чего греха таить. Но это нам даже лучше так будет.
Илва открыла рот, чтобы спросить, что такое закостенелый, не болезнь ли какая скорчила вождя общины, как до них донёсся от его дома гром барабана. Симона напряглась и ускорила шаг, девочка старалась не отставать.