Прибыв в лагерь, Захар выполнил все условности, заполнил документы и приступил к обучению.
Формально будешь числиться в группе, по факту работать будешь отдельно. За все время службы мне помогали не только знания маскировки, стрельбы, выживания в экстремальных условиях, но и знание оружия. Каждый снайпер своего рода оружейник, однако я знал гораздо больше, и это неоднократно спасло мне жизнь. При обучении я уделяю этому вопросу особое внимание. К моему сожалению, большая часть курсантов с трудом усваивает основной материал. Единицы проявляют чуть больший интерес но не суть. От своих ребят я всегда требовал досконально знать то, чем они пользуются. При любых условиях оружие в бою должно быть всегда исправным, потому что зачастую только оно может спасти тебе жизнь. Человек может быть супервыносливым и супербыстрым, только пуле все равно. Одно-два попадания в нужное место и тебя нет. Мое золотое правило: «Правильный выбор оружия это половина выполненного задания». Всех всегда учат быть с оружием одним целым, но многие этим пренебрегают. В процессе работы я познал оружейное дело, и то, я думаю, не до конца. У меня есть образцы, которые я в меру модернизировал и подстроил под себя, сделав оружие в некотором роде уникальным в техническом плане. Когда меня назначили начальником лагеря, у меня стало не хватать времени и сил на арсенал. Даже незначительную поломку не могу устранить по простым причинам: у меня нехватка времени, у ребят нехватка знаний. Приходится оружие отправлять в мастерскую, а это, помимо бумажной волокиты, опять же время. Проанализировав проблемы, я понял, что мне нужен человек, который будет работать в оружейной комнате. Будет следить за вооружением, в том числе за моим, решать проблемы на месте и даже в мое отсутствие. Вот для чего ты мне нужен. Мне понравилось, как ты вел себя в магазине. Многого ты не знаешь, есть ошибки в материале, но это не твоя вина. Я думаю, у тебя есть предрасположенность к оружейному делу, и очень надеюсь, что не зря тебя привез.
Я буду стараться. Здесь так тихо, как будто больше никого нет. Часто люди приезжают тренироваться?
Почти каждый месяц. Бывают перерывы. Все зависит от руководящего состава. В ближайшее время никто, кроме персонала лагеря, нам мешать не будет. Мне не нужны лишние глаза.
Ваши также не приедут? К чему спрашиваю: я всегда думал, что члены одной команды всегда находятся вместе. Как же они без вас?
Я понял тебя. Да, я их командир, наставник. Я отправляю на спецоперации, но также ребята подчиняются моему заместителю подполковнику Никитину Григорию Сергеевичу. Мы с ним постоянно на связи. Так что мое отсутствие никак не влияет на уклад жизни группы. Не стоит забывать, что непосредственно у парней есть свой лидер. Ребята все с боевым опытом и понимают, что к чему. Если вопросов больше нет, бегом на склад получать форму и начинаем
Каждый день Волков проводил на стрельбище от восьми до десяти часов. В первую очередь упор был на современное вооружение отечественного и зарубежного производства, используемое в разных силовых структурах. Не забыли про историю возникновения первого оружия. За один день Захар должен был выучить один образец: полный сбор и разбор, виды поломок, их устранение в обычных и боевых условиях, ТТХ, как оружие ведет себя в разных природных условиях и другое. После каждого приема пищи курсант производил сбор и разбор оружия, постепенно наращивая темп. Потом занятия по стрельбе с места, в движении, из разных положений. Чуть позже добавились препятствия. Вечером конспектирование теории и сон. В субботу и в воскресенье проходил экзамен. Кравцов спрашивал весь материал, выученный за пять дней. Когда Захар отстреливал нужное количество патронов, Максим Николаевич задавал вопрос. В случае неправильного ответа парень отжимался и продолжал стрелять. Так продолжалось, пока Кравцов не спросит все.
После первых дней у Волкова болело и ныло все тело. Информации было много. Парень не мог все сразу запомнить, вследствие чего часто ошибался, путался и отжимался на экзаменах. Физические нагрузки никто не отменял. Кросс по пересеченной местности и другие упражнения также вытягивали силы. Со всем этим уровень стрельбы начал стремительно падать.
Первые полторы недели Волков выдержал неплохо. Дальше недосып и усталость сделали свое дело. Вечерами он выл от боли, проклиная свою страсть к оружию. Мысль раз и навсегда прекратить эту пытку посещала все чаще, но, глядя на свои трясущиеся руки, Захар сам себе говорил, что надо терпеть. Никто его не заставлял соглашаться на предложение Кравцова, и пенять оставалось только на себя.
С каждым разом нагрузка увеличивалась. Работать в таком ритме без выходных было невыносимо, и в конце концов по истечении месяца на одной из тренировок Захар потерял сознание. Он очнулся на кушетке в лазарете, смутно помня, что произошло. Кравцов оказал необходимую помощь, но предоставил Захара врачу, работающему в лагере вахтовым методом. После осмотра Павел Олегович подтвердил нормальное состояние Волкова и вышел из кабинета позвать Максима Николаевича.
Как дела? На вопрос Кравцова была тишина. Он взял стул и сел рядом с кушеткой. Молодой человек не хотел ничего говорить, да и не знал, что сказать. Захар исчерпал свои силы, и обморок тому подтверждение, только мысль о том, что надо сдаться, ела его изнутри.
Сойдет, выдавил он из себя и шепотом добавил: Я не смогу.
Сделаем так. Отлежись. Если хочешь, иди к себе. После обеда поедем в город. Даю тебе до конца недели восстановиться, а дальше продолжаем. Работать будем с понедельника по пятницу. Суббота и воскресенье отдых. Через месяц у тебя медкомиссия, так что не подведи меня.
Вы меня дальше будете обучать?
Буду. Я же сказал, обратной дороги нет. Честно говоря, не ожидал, что столько продержишься. Не ожидал. Когда человеку плохо, открывается его истинное лицо. Я подвел тебя к черте, чтобы посмотреть, что ты из себя представляешь. Думал, на второй или третьей неделе сбежишь, ты же молча вышел за грань своих возможностей. Тебе было легче умереть, чем сдаться. Для меня это очень важно. Ты не первый, кого я тренирую. Ко мне просились первоклассные стрелки. Все сами ушли: кто раньше, кто позже. Они не чувствовали того же, что я, и смысла продолжать обучение не было. Для большинства оружие всего-навсего железка, как бы меня ни пытались убедить в обратном. Я хочу обучать того, кто хотя бы уважительно относится к оружию, а не делает вид. Что-то я лирику развел полковник призадумался. Или ты хочешь уйти?
Нет, у Захара свалился камень с души. Теперь не хочу.
Отлично.
Для Захара начался очередной этап обучения. Методика не изменилась. Нагрузка осталась прежней, но теперь Волкову было легче ее выдержать, чему он удивился. Так шла неделя за неделей. Через три месяца его знания были ощутимы, а действия оттачивались и нарабатывались до автоматизма. Для разнообразия Кравцов стал обучать Волкова снайперскому делу. Они часто уходили в лесополосу для работы на больших дистанциях. Максим Николаевич учил парня на примере собственной работы. Также Захар под диктовку записывал и практиковал уроки выживания, первой помощи и приемы ножевого боя. Это все, как говорил сам полковник, было на всякий случай.
Когда Захар прошел последний экзамен и осталось ждать результат, Кравцов отвел его в одноэтажное, отдельно стоящее здание, двери которого были всегда закрыты. Оно сразу привлекало внимание, так как одна из двух дверей была сделана из железа и имела больший размер. В остальном ничего необычного: несколько окон, внешний фасад идентичен всем зданиям в лагере.