Да.
И Анька погодите, но вы ведь сказали, что ее не подозреваете?
Именно так. Но мне необходимо отработать всех, с кем Паретти встречался в нашем городе, а Анна провела с ним больше всего времени.
Гаврилов погасил сигарету, поерзал в кресле и решительно заявил, глядя на Лену в упор:
Нет. Аня не могла быть причастна к убийству. Она не такой человек, понимаете?
А каким должен быть человек, причастный к убийству, Антон Максимович? Я вот всякий раз удивляюсь, когда сталкиваюсь почти про любого убийцу можно сказать «а ведь такой хороший с виду человек, тихий, спокойный, мухи не обидит». Теория Ломброзо не всегда работает, к сожалению, сказала Лена, постукивая кончиком ручки по обложке ежедневника, в котором не сделала еще ни единой записи за сегодняшний день.
Нет, вы не понимаете Аня она же сирота, у нее с двенадцати лет ни отца, ни матери. Она в детдоме воспитывалась. Только представьте каково это, из нормальной семьи, устроенного быта и благополучной жизни оказаться вдруг среди тех, кто отродясь своих родителей не видел? По лицу Гаврилова пробежала тень, и Лене показалось, что он говорит искренне и сопереживает трудному детству Анны тоже не напоказ, а изнутри, из сердца. Она там буквально выживала можете ведь представить, как подростки жестоки и как накидываются всей стаей на того, кто уязвимее? А Аня была уязвима из любимой дочери превратиться в никому не нужную сироту. Удивительно, как при таком раскладе она не озлобилась, не нахваталась всякого. У нее ведь даже привычек вредных нет, можете себе такое представить? Не курит, спиртное не больше бокала, занимается спортом.
Каким?
Ножевым боем, тут же ответил Гаврилов. Да, не очень женский спорт, согласен, но почему бы и нет?
Она вам сама об этом рассказала?
Я даже был с ней на тренировке пару раз.
Скажите, Антон Максимович, ведь у вас более близкие отношения с Анной, нежели могли бы быть между руководителем и наемным работником? спросила Лена, настроившись услышать бурное опровержение своих подозрений, однако Гаврилов отпираться не стал:
Да, вы правы. Но что это меняет? Я не женат, Аня тоже свободна. Мы друг другу нравимся, почему не провести вместе какое-то время, если обоих все устраивает? Она знает, что замуж я ее не позову и не потому, что меня ее происхождение не устраивает, а потому, что вообще не собираюсь жениться. Я ей так об этом и сказал сразу.
А она?
А она рассмеялась и сказала, что замужество это последнее, о чем она думает.
«Ну, сказать-то она могла что угодно, даже то, что ты особенно хотел бы услышать, чтобы с крючка не сорвался, подумала Крошина, делая пометку в ежедневнике. Если я что-то в этом понимаю, то практически любая девушка стремится создать семью особенно та, что была ее лишена».
А в поведении Анны в последнее время ничего не изменилось?
Нет, твердо сказал Гаврилов как показалось Лене, слегка поспешно. Аня ведет себя как обычно, лицо его при этом сделалось вдруг замкнутым, и Лена поняла, что продолжать разговор не имеет смысла.
Она попрощалась и вышла из кабинета, подумав, что нужно прислать сюда Паровозникова пусть разговорит пожилую секретаршу, которая ей, Лене, наверняка ничего не скажет такие основательные дамы охотнее общаются с мужчинами, не считая женщин профессионалами.
«Очень интересный персонаж, думала Лена о Гаврилове, сидя в трамвае. Такое впечатление, что он влюблен в эту Анну, потому что не будет работодатель с такой теплотой и участием рассказывать историю жизни девушки, которая ему кофе варит, даже если иногда с ней спит. Он ее даже знать-то не будет, если ему все равно и интересует только вкус и температура приносимого напитка. А Гаврилов, похоже, знает о Веткиной куда больше».
Она не могла до конца понять, какое впечатление оставил у нее разговор с Гавриловым. Вроде бы человек ничего не скрыл, ответил на все заданные вопросы, рассказал даже чуть больше но у Лены осталось ощущение недосказанности, какой-то легкой недоговоренности, словно бы Гаврилов за потоком слов и фраз умудрился спрятать что-то важное.
Смущало еще и то, что Анна Веткина не скрывала своих занятий ножевым боем. Это вроде как даже делало подозрения в ее адрес не такими убедительными зачем ей давать такой козырь в руки следствия? Можно было промолчать, пусть бы следователь копалась и искала ниточки сама. Наивной дурочкой Веткина не выглядела, глупой тоже. Вариант с тем, что кто-то подсказал ей такую линию поведения, Лена отмела после разговора с Гавриловым похоже, что авторитетов у Анны никаких не существовало, и свою точку зрения она отстаивала.
В сумке завибрировал телефон, и Лена вспомнила, что убрала звук и забыла об этом. Как назло, мобильник оказался на самом дне, под ежедневником, упаковкой салфеток, косметичкой, кошельком и еще целой горой всякого дамского добра, что практически любая женщина таскает в сумке.
Звонил Андрей:
Значится так, начальница, записывай. Голос его в трубке звучал сухо, даже без намека на шутку, и Лена послушно вынула ежедневник и ручку. То, что прежде было телом, обнаруженным на свалке, принадлежало некоему Терентьеву Алексею Петровичу, одна тысяча девятьсот семьдесят шестого года рождения, бывшему метателю молота, чемпиону страны и даже участнику чемпионатов мира. После ухода из большого спорта господин Терентьев слегка загрустил, а потому запил и угодил в места заключения по обвинению в изнасиловании. Как ты понимаешь, в деле фигурировали материалы, при помощи которых труп и идентифицирован. Господин Терентьев аккурат как год освободился из колонии, нигде соответственно не работал, а шатался с такими же бывшими людьми по свалкам и прочим злачным местам. Записала? Лена кивнула, словно Андрей мог это видеть. Ну и славно. Ты подумай, куда это пристегнуть, а я дальше побежал, мне тут из миграционки звонили, похоже, второе тело у нас тоже не безымянное.
Андрей сбросил звонок, а Лена, задумчиво глядя на листок, испещренный неразборчивыми строчками, стала прикидывать, как могут быть связаны между собой Николя Паретти и некто Терентьев Алексей Петрович, бывший спортсмен, а ныне отбывший тюремный срок бомж.
«Интересно, а что Паровозников по этому поводу думает?» этот вопрос возник внезапно, и Лена решила узнать мнение оперативника сразу, а потому снова достала телефон.
Андрей ответил недовольным тоном:
Да, я слушаю.
Ты занят, что ли?
«Что ли»! передразнил он почти зло. Я, между прочим, не только по твоему делу работаю и сейчас на месте происшествия.
Ты же сказал, что в миграционную службу поедешь.
Поеду, но потом. А сейчас я на квартире, у нас очередное нападение на бизнесмена. Если у тебя не срочно, то я кладу трубку.
У меня не срочно. Лена вдруг почувствовала, что обиделась на Андрея за этот тон и за то, что не стал обсуждать с ней ее дело.
Тогда до вечера, я забегу с отчетом.
Ты меня извини, Ленка, Паровозников сидел за столом, обхватив руками кружку с кофе, я совсем зашиваюсь, этих бизнесменов мелких трясут, как груши, совсем как в девяностых. Мы с ног сбились, а следов никаких, все нападения как под копирку звонок в дверь, удар в лицо, на голову пакет и пошло-поехало. Вымогают деньги, суммы каждый раз разные соответственно тому, какой бизнес у потерпевшего. С владельца мастерской по ремонту обуви одно, с хозяина супермаркета другое. И никто не может ни примет нападавших вменяемо назвать, ничего описать не могут. Только говорят, что приходят, похоже, двое, один здоровенный, второй поменьше, это все. И как я должен этих Тарапуньку и Штепселя найти без примет совсем? Хватать по городу парочки «длинный-короткий»?
Да я все понимаю просто ты как-то совсем уж по-хамски меня отшил.