Я сдвинула несколько встреч, чтобы высвободить время, написала об этом Насте и со спокойной душой в двенадцать ночи завалилась спать. Утро вечера мудренее.
Глава 2
Завтрак, состоящий из обезжиренного творога и чашки кофе, без которого я не могла жить, не придал мне сил для сегодняшнего дня. Если честно, я просто волновалась из-за разговора с начальством. Чует моя попа, что говорить мы будем отнюдь не о погоде.
Из-за нервов все утро я ходила рассеянная. Кое-как не забыла документы и ключи от машины, а когда уже спустилась на парковку, поняла, что не выключила в коридоре свет. Ух, ненавижу, когда все идет не по-моему!
В офисе подчиненные перемены в моем настроении заметили и здоровались тихо, лишний раз не попадаясь под ноги. Злую меня не боялась, разве что Настя. Хотя девчонка тоже иногда пугливо заглядывала в кабинет, оставляла бумажки и убегала.
Если меня так шугается целый офис, как вообще может полюбить один среднестатистический мужчина?
Анита Станиславовна, Вы волнуетесь, Настя, прибывшая как всегда с десятиминутным опозданием, юркнула в мой кабинет и присела напротив, протягивая плитку молочного шоколада.
Так, убери это! Я волнуюсь, да. Но если съем шоколадку, мое волнение не пропадет, прибавится только волнение относительно веса и жира на попе.
Если Вы будете умирать от голодного обморока, я скажу врачам, что уговаривала Вас поесть!
Надеюсь, тебе дадут за это медаль, пробубнила я себе под нос и уперлась в бумаги.
До десяти работа никак не ладилась. Все падало из рук, мысли лезли совершенно нерабочего характера, я путалась в цифрах и начинала заново. Короче говоря, продуктивность меня как директора была на уровне минус пятнадцати.
В час «Х», мысленно помолившись, я вошла в скайп и принялась гипнотизировать экран в ожидании звонка.
Начальство позвонило в семь минут одиннадцатого. Виктор Сергеевич был как всегда весел, улыбался, параллельно болтал с кем-то по телефону и требовал у секретарши зеленый чай с круассанами.
Весь час разговора я только и делала, что покорно кивала головой, отвечая то «да», то «угу». К моменту, когда начальник отключился, я была бледной, как побеленная стена на первом этаже офиса.
Увидев мое состояние, в кабинет ворвалась Настя и сунула мне под нос шоколадку, половину которой я тут же без зазрения совести сунула себе в рот.
Анита Станиславовна, Вы выглядите не очень. Ругали, что ли?
Хвалили, честно сказала я.
А чего тогда расстроенная такая?
Помнишь, Насть, я тебе говорила искать женихов только из столицы и Питера? девушка кивнула, расширяй список до Владивостока.
Сказав это, я уронила голову на стол и расплакалась. Впервые за долгое время.
Даже не знаю, что в тот момент почувствовала секретарша, которая за три года работы не видела на лице своей железной начальницы ни одной эмоции кроме холодного безразличия.
Я горько плакала, позабыв о туши, субординации и нормах приличия. На душе было так погано, что я даже упала в Настины объятия, когда та осмелилась подойти и села рядом со мной.
Анита Станиславовна, что случилось-то? Увольняют?
Нет, не увольняют, я мотнула головой, протирая вспыхнувшие от злости и смущения щеки. По ним черными ручейками стекали слезы, смешанные с косметикой, начальник расхвалил, отметил высокие показатели и вызвал к себе.
Так а что тогда плакать? Хвалят же.
Да перевести меня хотят во Владивосток, Насть, девушка даже ахнула от удивления, я ж не дурочка, поняла все. Меня как руководителя похвалил, сказал, что в филиале порядок навела, работу наладила. А вот у них во Владивостоке дела похуже обстоят, им бы толкового директора. Понятно же все.
Ну не прямо сто процентов. я подняла на девушку обреченный взгляд и та, вздохнув, согласилась, ладно, шансов остаться в Москве у Вас реально мало. Может накосячить? Устроить тут какой-нибудь завал, документы не те им отправить.
Виктор Сергеевич мужчина опытный и сообразительный. Все поймет. Сейчас только увольняться по собственному.
Анита Станиславовна! Настя вскочила со своего места, но тут же села обратно, слушайте, давайте выпьем.
Насть, ну ты не борзей. Я еще твоя начальница, хотя какая к черту разница? Уже завтра меня здесь не будет, у меня коньяк на полке стоит за розовой папкой. Будешь?
Настя быстренько опустила жалюзи на стеклянные окна моего кабинета, отменила все встречи, принесла шоколадные конфеты откуда-то из своих запасов и сбегала за пластиковыми стаканчиками к кулеру. Да, таких пьянок у меня еще не было.
На некоторое время я попыталась забыть обо всех своих проблемах, о дурацком переводе, о предстоящей поездке во Владивосток. Я даже забыла, что Настя моя подчиненная и позволила ей обращаться к себе по имени.
А я скучать буду, сказала девушка после второго стакана.
Насть, не сыпь соль на рану. Ты ж мне. Ты одна тут обо мне заботишься, смотришь, чтобы я с голоду не померла. Да я кроме тебя и тренера по фитнесу никого больше не вижу!
Слезы как-то сами собой потекли по щекам и у меня, и у Насти. Мы отставили в сторону пластиковые стаканчики и, разрыдавшись, крепко обнялись.
Осознание, что эта рыжая молодая девчонка стала мне родным человеком, пришло слишком поздно. Теперь я уезжала от нее за несколько тысяч километром и рисковала никогда больше не увидеть ее кучеряшек и курносого носика.
Анита Станиславовна, у Вас входящий звонок, я бросила помутневший взгляд на экран монитора. В скайпе был вызов от начальства.
Я быстро смела все со стола, поправила растрепавшуюся прическу, ладонями провела по щекам, надеясь, что это придаст мне приличный вид, и ответила на звонок.
Надеюсь, что Виктор Сергеевич появится перед камерой с букетом цветов, шампанским и скажет, что это была глупая и несмешная шутка.
Еще раз здравствуйте, вежливо поздоровалась я, пытаясь скрыть чуть пьяную улыбку.
Анита Станиславовна, я ж забыл сказать о билетах. Выслал Вам на почту электронный вариант. Завтра в девять вечера на вокзале. Не опаздывайте.
Да, конечно, я же пунк не успела я договорить, как до моего помутненного двумя стаканами коньяка сознания дошел один странный факт, что значит на вокзале?
То и значит. Поезд в девять отходит, не опоздайте.
Какой еще поезд? спросила я с нажимом, позабыв, что передо мной начальник.
Москва Владивосток, Анита Станиславовна! Номер в билете посмотрите.
Вы шутите сейчас? Самолет же
Никаких самолетов! мужчина на том конце громко хлопнул по столу. Кажется, даже у меня папки с документами подлетели и волосы встали дыбом, они ж падают один за другим! Не слышали о таком? В поезде поедете. И чтоб без самодеятельности тут! Мне доложат.
Виктор Сергеевич отключился, а я посмотрела на офигевшую Настю круглыми глазами.
Вот теперь точно жопа. заключила девушка, присаживаясь на стул в обнимку с бутылкой коньяка.
Налей мне.
Спустя еще пару стаканчиков, я была готова ехать на поезде хоть до Аляски. Надо ж было так напиться! Господи, какое позорище. Ладно, Настя тоже в хлам. Оформлю нам с ней по выходному в честь своего отъезда.
Говорит, что самолеты падают, заплетающимся языком, я в который раз говорила своей собутыльнице одно и то же, да за семь суток в поезде с орущими детьми и дембелями больше вероятность помереть, чем при авиакрушении!
Может, хотя бы бизнес-класс? Ну или целое купе Вам выкупили.
Знаешь, если я выясню, что он мне купил боковушку у туалета в плацкарте, я сразу же уволюсь и пойду на рынок абрикосами торговать.
Лучше рыбой, у Вас в этом деле опыт есть.
Я залезла на почту, чтобы посмотреть свои билеты в семидневный счастливый тур. Виктор Сергеевич обрадовал меня не слишком. Место было в самом обычном купе, но, судя по тексту письма, в купе я буду ехать одна. Что ж, закрою дверь и никому не буду открывать всю неделю.