— О, ты еще поймешь, что это Бог — тот, кто ебет.
Повисла пауза, лишь слышались металлические звяканья военных приготовлений между деревьев и утреннее пение птиц.
Старик вздохнул и потер переносицу.
— Ты говоришь непреклонно.
Сафин повторил слова Лорсена:
— Человек принципов должен делать непростой выбор, и страдать от последствий.
— А если я согласен с этим, что дальше? Будет ли твоя совесть и дальше продолжать колоть нас в жопы на всем пути через Близкую Страну и обратно? Поскольку определенно это может стать утомительным. Совесть может быть мучительной, но и триппер тоже. Взрослый человек должен терпеть свои несчастья про себя, и не позволять им доставлять неудобства друзьям и коллегам.
— Совесть и триппер вряд ли равнозначны, — раздраженно сказал Лорсен.
— В самом деле, — многозначительно сказал Коска. — Триппер редко смертелен.
Лицо инквизитора побагровело даже больше обычного.
— Правильно я понимаю, что вы рассматриваете данную глупость?
— Правильно, рассматриваю. В конце концов, город окружен, никто не убежит. Возможно это сможет сделать наши жизни чуть легче. Что думаешь, Темпл?
Темпл моргнул.
— Я?
— Я смотрю на тебя, и использую твое имя.
— Да, но… я? — Была серьезная причина, по которой он перестал делать трудный выбор. Он всегда выбирал неверно. Тридцать лет нищеты и страха среди несчастий, с финалом в этом месте, были достаточным доказательством. Он смотрел на Сафина, Коску, Лорсена и назад. Где большая выгода? Где меньше опасности? Кто был на самом деле… прав? Было чертовски сложно выбрать легкий путь из этого клубка.
— Ну…
Коска надул щеки. — Человек совести и человек сомнений. Боже помоги нам. У вас есть час.
— Я должен выразить протест! — гавкнул Лорсен.
— Если вы должны, значит вы должны, но боюсь, я не смогу вас услышать за всем этим шумом.
— Каким шумом?
Коска воткнул пальцы в уши.
— Бла — ла — ла — ла — ла — ла — ла — ла…!
Он продолжал, пока Темпл спешил прочь через возвышающиеся деревья за Сафином, их сапоги хрустели по упавшим веткам, сгнившим шишкам, почерневшим сосновым иголкам, звуки людей стихали, оставляя только шуршание веток наверху, щебет и пение птиц.
— Ты спятил? — прошептал Темпл, стараясь не отстать.
— Я в своем уме.
— Что ты будешь делать?
— Поговорю с ними.
— С кем?
— С кем угодно, кто послушает.
— Разговорами мир не исправишь!
— Что тогда использовать? Огонь и меч? Контракты?
Они прошли последнюю группу озадаченных часовых, Берми вопросительно посмотрел и Темпл ответил лишь беспомощным пожатием плеч, затем они вышли на открытое пространство, солнечный свет неожиданно осветил их лица.