— Хотя Сворбрек почувствовал фальшь в его голосе. Что-то большее, чем понятная нервозность. — Мы не интересуемся политикой…
— Точно? — профессия Лорсена очевидно тоже требовала острого глаза на ухищрения. — Закатай рукава!
— Что? — торговец попытался улыбнуться, возможно надеясь разрядить обстановку легкими движениями мясистых рук, но Лорсен не собирался разряжаться. Он дернул пальцем, и двое крепких практиков в масках и капюшонах поспешили вперед.
— Раздеть его.
Клай попытался извернуться.
— Подождите…
Сворбрек вздрогнул, когда один из них бесшумно ударил торговца в живот и сложил его пополам. Второй сорвал его рукав и выкрутил его голую руку. Жирный текст на Старом Языке был вытатуирован от его запястья к локтю. Несколько выцветший с годами, но все еще четкий.
Лорсен немного повернул голову, чтобы прочесть.
— «Свобода и правосудие». Благородные идеалы, с которыми все мы можем согласиться. Как они совмещаются с резней невинных граждан Союза, устроенной повстанцами в Ростоде?
Торговец только сейчас восстановил дыхание.
— Я никогда никого не убивал в своей жизни, клянусь! — его лицо покрылось потом. — Татуировка — глупость из молодости! Хотел произвести впечатление на женщину! Я не разговаривал с повстанцами двадцать лет!
— И ты полагал, что можешь сбежать от твоих преступлений сюда, за границы Союза?
Сворбрек раньше не видел улыбку Лорсена, и предпочел бы больше ее не видеть.
— У инквизиции его Величества руки длиннее, чем ты можешь представить. И долгая память. Кто еще в этой жалкой куче лачуг имеет симпатии к повстанцам?
— Я бы сказал, если они их и не имели, когда мы прибыли, — услышал Сворбрек шепот Темпла, — все будут иметь, когда мы уедем.
— Ни один, — Клай тряхнул головой. — Никто не желает причинить зло, и я меньше всех…
— Где в Близкой Стране найти повстанцев?
— Откуда мне знать? Я сказал бы, если б знал!
— Где лидер повстанцев Контус!
— Кто? — Торговец мог только пялиться. — Я не знаю.
— Мы посмотрим, что ты знаешь. Уведите его внутрь. Достаньте мои инструменты. Свободу я тебе обещать не могу, но, по крайней мере, здесь сегодня будет правосудие.
Два Практика утащили невезучего торговца в его лавку, теперь полностью зачищенную от всего ценного. Лорсен прошествовал следом, так же нетерпеливо жаждущий начать свою работу, как наемники, когда начинали свою. Последний Практик принес в одной руке деревянный отполированный ящик с инструментами. Другой рукой он тихо закрыл дверь. Сворбрек сглотнул, и решил отложить записную книжку. Он не был уверен, что ему придется сегодня что-то писать.
— Зачем повстанцы наносят себе татуировки? — пробормотал он. — Так их чертовски легко определить.
Коска косился на небо и обмахивал себя шляпой, заставляя развеваться редкие волосы.
— Гарантируют свои обязательства. Гарантируют, что пути назад не будет. Они гордятся ими. Чем больше они сражаются, тем больше татуировок они добавляют.