Эвина, поверь, мне всё это не доставляет удовольствия. В голосе наёмника слышалось что-то, похожее на раскаяние.
Не сомневаюсь, ядовито отозвалась я. Уверена, ты прямо-таки страдаешь от необходимости измываться над человеком, не сделавшим тебе ничего дурного.
Разве я измываюсь над тобой?
А то! Ты бы меня ещё через седло перебросил.
Я не изверг, Эвина, что бы ты ни думала на эту тему. Мне бы и в голову не пришло перебросить девушку через седло.
Зато руки девушке связать тебе в голову пришло. Я попробовала ткнуть связанными запястьями ему в лицо, но безуспешно. Спина, шея и плечи протестующе заныли.
Руки это необходимость, вздохнул он. Прости.
Не прощу, со злорадством ответила я. Необходимость! Да что ты! Неужели думаешь, что верёвки удержат дракона? Да ты вообще редкостный идиот, если считаешь, что
Верёвки не удержат, спокойно ответил Эрлин, проигнорировав «редкостного идиота», зато они помешают тебе дотянуться до заколки, блокирующей магию.
Заколки?! Серьёзно?
Ну да. Даже сидя спиной, я ощутила, как он усмехается. Очень полезная вещь. Даже не знаю, что бы я без неё делал.
Всё это время я была уверена, что могу в любой момент превратиться в дракона и улететь домой. Ещё и охотника за артефактами слегка потрепать в назидание. Не сильно и не больно, но так, чтобы впредь неповадно было. Например, поднять повыше вместе с благородным скакуном и сбросить в ближайшее озеро. И если я разговаривала вместо того, чтобы принять драконий облик, то только потому, что хотела пристыдить Эрлина, хоть это и безнадёжная затея, когда речь идёт о бессердечном авантюристе. Да-да, как раз о таком, какие мне безумно нравились в книгах.
В общем, только такими мотивами я могла оправдать собственное бездействие. И вот теперь мне заявляют, что я, оказывается, не могу стать драконом! Я была бы не я, если бы тут же не попыталась опровергнуть слова наёмника. Да и кто бы на моём месте не попробовал?
Но Эрлин оказался прав. Драконом мне обернуться не удалось. Вторая и третья попытки оказались столь же провальны, как первая. С равным успехом я могла бы упражняться в превращениях, когда жила в московской квартире и училась на филфаке МГУ.
Проклятая заколка! И куда этот паршивец её воткнул? Я наклонила голову в одну сторону, в другую, затем слегка повернула, пытаясь ощутить в волосах нечто инородное. Может, если как следует потрясти головой, гнусный блокиратор магии попросту свалится на дорогу? Как бы ещё сделать это незаметно от Эрлина, к которому я сижу вплотную?
Пытаешься стряхнуть заколку? Мерзавец снова ухмылялся. Зря.
Не твоё дело, буркнула я в ответ, теперь уже открыто вертя головой в надежде избавиться от ненавистного артефакта.
Не дёргайся ты так. Он надавил ладонью мне на макушку. Говорю же, зря. Хотя бы потому, что нет никакой заколки. Надо же, как ты легко поверила. Сама подумай, если бы подобные вещицы существовали и были доступны всякому, то ребята, подобные мне, остались бы без работы.
Тогда почему же я не могу стать драконом? Голос против воли срывался на крик.
Это яд, снисходительным тоном пояснил Эрлин. Тот, что был на лезвии клинка. Кроме усыпляющего действия он блокирует магию. Снотворный эффект заканчивается раньше.
А блокировка магии когда заканчивается? как можно невиннее поинтересовалась я.
Всё тебе расскажи, весело отозвался он. Она длится достаточно долго, чтобы добраться до замка моего благородного родителя если, конечно, не делать лишних остановок в пути.
Остановки в пути. Это мой единственный шанс. Нужно любой ценой затянуть поездку.
Если нет никакой заколки, то зачем связывать мне руки? Я вернулась к беспокоящей меня теме, рассчитывая усыпить бдительность Эрлина.
Потому что ты чересчур буйная девица, Эвина, вздохнул он. Что бы ты делала, оставь я твои руки свободными? Можешь не отвечать. И так ясно, что пыталась бы драться или спрыгнуть с лошади.
С лошади я и со связанными руками могу спрыгнуть, пробурчала я.
Кстати, именно поэтому я подумывал связать тебе ноги.
Ну спасибо, благородный рыцарь!
Заметь, я этого не сделал.
Всё-таки с руками наёмник поступил предусмотрительно, иначе я бы сейчас как минимум вцепилась в его роскошные тёмные патлы и трепала бы до тех пор, пока они не перестанут быть роскошными. Однако рисовать в воображении картины мести неконструктивно. Лучше сосредоточиться на усилиях по выпутыванию из паршивой ситуации.
Послушай ты, поборник гуманизма, у меня, между прочим, руки болят.
Неправда, равнодушно возразил мой спутник. Я специально связал их так, чтобы не причинять тебе лишних неудобств, не говоря уж о боли.
Так на самом деле и было, но я не собиралась сдаваться.
Всё равно болят. От неудобной позы. И всё тело болит. В отличие от тебя я не привыкла ездить верхом. Несколько часов на лошади сущая пытка.
Да ну? Эрлин недоверчиво изогнул бровь.
На этот раз я говорила чистую правду, и, очевидно, это придавало мне убедительности. Более того, я так прониклась жалостью к себе, что могла заплакать без малейших усилий. Со мной такое бывало. Стоило потерять перчатку или попасть под брызги проезжавшей машины и вот, пожалуйста, глаза на мокром месте. А сейчас причины куда серьёзнее.
Ты не понимаешь! со слезами в голосе простонала я. У меня правда болят спина, шея, руки. Ещё голова. И меня тошнит, между прочим.
Я не врала, даже не приукрашивала. Мне действительно было паршиво. Другое дело, что я использовала своё состояние, чтобы разжалобить похитителя, который, несмотря на неблаговидные поступки, оставлял надежду, что ничто человеческое ему не чуждо.
Ладно, после довольно долгого молчания обречённо произнес Эрлин. Мы сделаем небольшой привал. В конце концов, времени у нас в запасе достаточно.
Последняя фраза мне очень не понравилась, и всё-таки привал увеличивал мои шансы. Нужно только растянуть его по мере сил.
Эрлин спрыгнул с коня, а затем спустил меня, обхватив за талию. В книгах я всегда наслаждалась подобными моментами, а сейчас взвыла от боли, отозвавшейся во всём затёкшем теле. Да и голова закружилась почему-то сильнее, хотя, казалось бы, должно было быть наоборот. Я бы, наверное, рухнула, если бы наёмник не держал меня. Он аккуратно усадил меня на землю, облокотив о широкий ствол дерева.
Полегче? заботливо поинтересовался паршивец.
Не особо, простонала я. Руки хоть развяжи. Обещаю не драться, хотя ужасно хочется тебе вмазать.
Обещаешь? недоверчиво поинтересовался он. А тебе можно верить?
Уж побольше, чем тебе, сэр похититель! парировала я.
Ладно, вечность с тобой, вздохнул Эрлин. Я тебе верю. Если что, справиться с девчонкой смогу.
Наёмник принялся разматывать верёвки, стягивающие мои запястья. Его движения были бережными и аккуратными, почти нежными. Тряся освобождёнными кистями, я напомнила себе, что передо мной враг, а потому нельзя расслабляться и терять бдительность. Зато разыграть трогательное доверие неплохая тактика.
Спасибо. Я натянула на лицо застенчивую улыбку.
Специально не стала стирать недавние слёзы, на их фоне улыбка должна была казаться ещё более трогательной и беззащитной.
Пожалуйста. Он улыбнулся в ответ. Есть хочешь?
Я кивнула. Во-первых, я действительно хотела есть, во-вторых, еда отличная возможность потянуть время. Эрлин покопался в своих седельных сумках, извлёк небольшой свёрток и, аккуратно развернув его, преподнёс мне кусок моей же пиццы!
Серьёзно?! Я даже поперхнулась.
А что? Не пропадать же такой вкуснятине.
Да она всё равно пропала, махнув рукой, я вгрызлась в сырный сухарик. Засохла ещё вчера вечером. По твоей милости, между прочим.
Ну, прости. Он развёл руками. Пить хочешь?