«Ну хоть что-то по инструкции», усмехнулся про себя пленник, откинулся на спинку сиденья и расслабился.
Через полчаса быстрой езды машина затормозила, послышался характерный звук открывающихся ворот, они опять медленно покатили вперёд и, наконец, остановились. Один из парней сдернул шапку с головы Сергея и выпрыгнул из салона авто.
Выходи! коротко приказал он, чуть отойдя в сторону от двери.
Пленник осторожно ступил на асфальт площадки перед окруженным вековыми соснами старым двухэтажным особняком. Оперативник тут же подтолкнул его вперёд, к открытой настежь входной двери, где Ракитин снял с него наручники и любезным жестом пригласил пройти внутрь. Большой холл с двумя кожаными диванами и парой кресел, низенький столик перед ними, белые стены и тяжелые, наглухо задёрнутые, серые портьеры, лестница на второй этаж. Их встречали три сотрудника в тёмных строгих костюмах, которые не только по внешнему виду, но и по поведению разительно отличались от сопровождавших пленника оперативников. «Спецы, волкодавы, мелькнуло в голове у Велихова, этих просто так не вырубишь». Впрочем, он по-прежнему не собирался предпринимать никаких действий. Война план покажет, ну а потом Потом видно будет.
Отведите его в шестой номер, бросил полковник охранникам и добавил, обращаясь непосредственно к Велихову: Сегодня отдыхай, а с утра В общем, понял.
Он развернулся, вышел на улицу, и через секунды послышался звук отъезжающей машины.
Шестой номер находился на втором этаже, куда вела довольно широкая деревянная лестница с резными перилами. Сопровождавшие Велихова сотрудники прекрасно знали и чётко соблюдали инструкции. По всей видимости, они были предупреждены, с кем имеют дело, и не собирались давать пленнику никаких шансов для побега. Один из них быстро взбежал по лестнице и замер на верхней площадке, второй подтолкнул Велихова вперед и, когда тот начал подниматься по ступеням, последовал сзади на некотором расстоянии. Они преодолели половину пути, и вслед за ними двинулся третий. Широкий коридор второго этажа с рядами крепких дубовых дверей по обе стороны заканчивался высоким окном, до самого пола занавешенным белыми сетчатыми гардинами. Первый охранник открыл ключом одну из дверей и распахнул её.
Едва Велихов шагнул в комнату с застоявшимся воздухом ему показалось, что пахнет старыми газетами, как входная дверь захлопнулась за его спиной. Он прошел к окну, отдернул штору, немного повозился со шпингалетами и потянул на себя створку. Та распахнулась, и в комнату ворвался сырой, пахнущий мокрой землёй и прелыми листьями осенний воздух. Сергей ухватился рукой за толстый прут решётки и выглянул наружу. Окружающее дом пространство скрывалось в промозглой тьме, огромные сосны и уходящая от дома бетонная дорожка вот и всё, что он смог рассмотреть из окна. Он прикрыл створку, оставив только узкую щель, и осмотрелся. Судя по интерьеру, особняк был построен ещё в тридцатые годы прошлого века и практически не претерпел изменений с тех пор. Деревянные панели, доходящие почти до середины стен, мебель из той же эпохи: широченная кровать, две тумбочки, огромный двустворчатый шкаф, стол и два венских стула.
Велихов подошёл к старинному зеркалу в деревянной раме, ухватил себя за небритый подбородок и повертел головой. Хорош! Стареешь Вляпался по самое не хочу. Он приблизил лицо к зеркальной поверхности, внимательно всмотрелся в отражение. До сих пор не смог привыкнуть к своему новому облику, хотя с момента той злосчастной аварии прошло уже десять лет. Лопнула шина переднего колеса, и его автомобиль, перевернувшись на трассе, рухнул с обрыва, превращаясь в комок искореженного металла, но, на его счастье, не взорвался. Ни одной серьезной травмы, если не считать треснувших рёбер, растяжений и ушибов, а вот лицо неслабо пострадало. Нет, он не скучал по своей прошлой внешности, да и о чём было жалеть? Он никогда не считал себя красавцем, поэтому попросил хирурга, собиравшего его лицо по кусочкам, не пытаться воссоздавать оригинал, и тот придал ему довольно брутальный вид. Теперь Сергей, с его подтянутой спортивной фигурой, несмотря на возраст выглядел довольно привлекательно. Он выделялся из толпы, и женщины стали задерживать на нём взгляды. С одной стороны, это было хорошо, но только с одной в смысле женщин. В остальном совершенно не годилось для оперативной работы, тем более работы разведчика. Это в кино шпионы сплошь широкоплечие здоровяки с суровыми лицами, цепкими взглядами и квадратными подбородками, в жизни такой типаж абсолютно не годился на эту роль. Прежнее лицо Сергея было бы абсолютно невыразительным и незапоминающимся, если бы не яркие и красивые карие глаза, совершенно не сочетающиеся с остальными заурядными чертами. Но этот «недостаток» он всегда ловко скрывал за стеклами слегка тонированных очков.
Велихов ещё с минуту придирчиво рассматривал своё отражение, трогая пальцами припухший подбородок и ссадину на макушке. Рана пустяковая, кровь уже не шла, хотя не мешало бы обработать чем-нибудь. Он отвернулся от зеркала, сбросил кожанку на кресло и, на ходу стягивая с себя свитер, пошлёпал в ванную комнату. Окинул взглядом стены, выложенные слегка поблекшим от времени кафелем, сантехнику брежневских времён, открыл кран над чугунной ванной, попробовал рукой воду и удовлетворённо кхекнул. Горячий душ самое то, чтобы привести себя чувство. Уперев поднятые над головой руки в стену, он довольно долго стоял под приятно массирующими спину струями из душевой лейки, затем тщательно намылился с головы до ног, а когда смыл пенные хлопья, почувствовал, как из тела уходит усталость. Тщательно вытершись жестким махровым полотенцем, он оделся, осторожно, двумя пальцами взял лежащую на стеклянной полке перед зеркалом расчёску и внимательно осмотрел её. То же проделал с зубной щёткой. Надо же, новые Вернув щётку на место, расчесал волосы, стараясь не задеть рану на голове, и вернулся в комнату.
Вперив взгляд в матовую черноту ночи, Сергей застыл у окна. Он вновь чувствовал себя внутри системы. Системы, которая порождает таких циничных чудовищ, как Ракитин. Тех, для кого при достижении цели не существует никаких норм морали и нравственности. Давно забытое чувство Впрочем, раньше он и сам не заморачивался в выборе средств при выполнении заданий, оставляя за собой шлейф боли и пустоты. Он убивал и не чувствовал никакой вины; наводил ствол пистолета, смотрел в помутневшие от страха глаза, нажимал на курок. Погашенный глушителем звук, отдача от выстрела, запах пороховой гари дело сделано. И ничего уже не изменишь, не искупишь, и теперь ему приходится жить с этим. Всё произошедшее за последний месяц напрочь сломало с трудом выстроенную размеренную жизнь. Человек из прошлого грубо и дерзко вмешался в его судьбу.
Заворочался ключ в замке. Велихов прикрыл створку окна и повернулся к двери. Держа в руках поднос с ужином, в комнату боком протиснулся один из охранников. Сергей молча наблюдал за ним, не преминув отметить, что второй стоит в дверном проёме с пистолетом наизготовку чётко соблюдают инструкцию. Вошедший аккуратно поставил поднос на стол, попятился к выходу, вышел в коридор и захлопнул дверь. Сергей подошел и, не присаживаясь, уставился на поднос. Есть не хотелось, несмотря на то что кроме пары глотков пива в его желудке с утра ничего не побывало. Натюрморт гречка, две котлеты, тонко нарезанный кружками огурец на отдельной тарелке, три кусочка хлеба и стакан компота вызвал лёгкую улыбку. Где-то очень глубоко внутри колыхнулись воспоминания: школьная столовая, затем армейская практически всегда один и тот же ассортимент. Слегка наклонившись, он втянул носом воздух: а ничего, может и вкусно Запах котлет пробудил аппетит, в животе заурчало, и Сергей быстро устроился за столом. Котлетки оказались нежными и сочными, не в пример давним, из его юности: те были жирные сухари, перемешанные с жилистым фаршем, и резко пахли чесноком. Кто-то из поваров поведал ему, что чеснок добавляли в больших количествах, чтобы скрыть запах несвежего мяса. Рассыпчатая гречка, пропитанная сытной мясной подливкой, даже на вид отличалась от советской, общепитовский. Сергей вооружился ложкой единственным столовым прибором на подносе, и быстро принялся за ужин. По привычке, возникшей ещё в далёком детстве, когда они с братом наперегонки уплетали еду с одной сковороды, он менее чем за минуту очистил стоящие на подносе тарелки, облизал ложку и расслабленно откинулся на спинку стула. Мозг отреагировал на сытый желудок, потихоньку впадая в блаженно-сонливое состояние. Велихов тряхнул головой, отгоняя сон, дошел до кровати и завалился прямо на покрывало.