Выглядишь чудесно, Тедбери, вежливо произнес Тристан, словно ее мысли отпечатались на лбу. Могу я сделать комплимент? Цвет лица у тебя все тот же, как прежде.
Лучше бы не делал. И вот что: прежде чем обсуждать с тобой какие-либо вопросы, я должна знать что ты замышлял в отношении графини Монтгомери на новогоднем балу?
Он вытаращил глаза:
Ты о чем?
Новогодний бал у Монтгомери. Слышала, ты пытался уговорить герцогиню прогуляться в компании с тобой после танца.
А-а Она была тогда мисс «простушка из деревни», не более того.
Ответь на вопрос.
В глубине его взгляда зародилась какая-то эмоция.
Будь я из тех, за кого ты меня принимаешь, разве я сказал бы правду?
Я в любом случае распознаю ложь.
Он саркастически усмехнулся:
Сомневаюсь.
Все. С меня хватит!
Прежде чем Люси успела вскочить на ноги и выполнить свою угрозу, Тристан уперся локтями в стол и наклонился ближе. Его глаза устрашающе вспыхнули.
Я не форсирую свое внимание к женщинам, тихо ответил он. Никогда.
Люси никогда не видела его настолько раздосадованным апатию как ветром сдуло. Она против своей воли остановилась.
Тогда почему ты настойчиво уговаривал ее пойти с тобой?
Он пожал плечами:
Да я толком не помню. Было ужасно тоскливо. Возможно, мне показалось, что она скучает без кавалера и ей нужно помочь. Правила приличия проникли в средний класс и чрезвычайно распространились там в ущерб их же удовольствию. И это не значит, что я позволил бы себе вольности вопреки ее желанию.
Ты самонадеянный хам. Заявлять, что сделал ей одолжение!
Ну да. Кто бы знал? Увидев будущую герцогиню в моих руках, Монтгомери принял это за посягательство на свою территорию, и я счел благоразумным отступить, пока он не приказал кому-нибудь из слуг проткнуть меня шпагой прямо на паркете танцевального зала.
По глазам невозможно было определить, лжет ли он. Чем больше Люси вглядывалась в непроглядную смесь янтарного и зеленого, тем больше размывался окружающий мир. Она специально наклонилась ближе, чтобы ощутить дыхание Тристана, напоминающее прикосновение бархотки к щеке. Невольно взгляд переместился к его левой скуле. Когда-то давно в Уиклифф-парке там отпечатался оттиск ее ладони. Тогда она дала Тристану пощечину под воздействием жуткой беспомощности, причиной которой был совсем не он
Официант резво вбежал в зал и внезапно притормозил, увидев почти интимно соприкасавшиеся над столом головы посетителей. Люси отклонилась назад, давая ему возможность поставить перед ними две дымящиеся чашки.
Она взяла ложечку и принялась яростно размешивать сахар.
Что привело тебя в Англию?
Тристан напоследок взглянул на нее оценивающе, затем расслабленно откинулся на спинку стула.
Я покончил с военной карьерой.
Уже?
Даже не дослужился до капитана, хотя пора бы после шести лет в армии! С другой стороны, если верить слухам, его недисциплинированность плескался в реке, в то время как боевые товарищи попали под обстрел, стала систематической проблемой; удивительно, что он не был с позором уволен из армии еще задолго до того происшествия.
Тристан улыбнулся, несколько удивленный:
После Креста Виктории стремиться не к чему, Люси.
Справедливое замечание. В этом все и дело. Он был удостоен высшей военной награды в стране. Мужчины в роду Баллентайнов всегда демонстрировали на поле боя чудеса храбрости. Недаром их фамильный девиз «Сила и доблесть». Старший брат Маркус делал стремительную карьеру на флоте, пока несчастный случай падение с лошади трагически не оборвал его жизнь.
Люси уставилась на левую руку Тристана, небрежно охватившую кофейную чашку. Мизинец украшал перстень-печатка дома Рочестеров; рубин поблескивал, словно крупная капля крови. Похоже, это и есть реальная причина увольнения из армии: последний в роду наследник титула, он не вправе рисковать жизнью на передовой. Теперь его главная обязанность гарантировать продолжение рода и быстро усвоить все то, чему предыдущий лорд Баллентайн учился с колыбели. Она задумалась: а что, если горе стало причиной морщин на его лбу? В свое время их матери были близкими подругами; не исключено, что они и сейчас тесно общаются. Наверное, уместно, не выходя за рамки этикета, осведомиться о здоровье леди Рочестер и даже самого Тристана. Вот только подобные расспросы могут неожиданно пробудить нежелательные воспоминания и чувства. Более того, сейчас она сидит с Тристаном за одним столом, потому что он явно замышляет какую-то пакость. Герой и мерзавец в одном лице. Сегодняшней встрече, совершенно очевидно, способствовала худшая сторона его личности.
Перейдем к делу. Кто тебе доложил, что я являюсь экспертом в издательском бизнесе?
Его губы скривились в усмешке:
Мой адвокат. Каждый месяц он упорно читает мне лекцию о состоянии британской экономики. В настоящее время мы, предположительно, обеспечиваем более двадцати процентов мирового товарооборота. А ты занята покупкой издательского дома.
У Тристана есть адвокат. Кто бы мог подумать! Люси вздернула подбородок:
И чем ты объяснишь внезапную вспышку интереса к женской читательской аудитории?
Он взял в руку ложечку.
Более занятный вопрос: а что вызвало твой интерес?
Она сдвинула брови:
Что ты имеешь в виду?
Тристан вновь принялся играть с ложечкой, вертя ее в руках, как ребенок, и любуясь своим перевернутым отражением.
Любопытное сочетание, не правда ли? Женщина твоих взглядов и твоих амбиций приобретает контрольный пакет в одном из известных британских издательств, выпускающем женские журналы. Причем высоконравственного содержания.
Люси погрузилась в странное оцепенение, словно кролик, неожиданно натолкнувшийся на опасного хищника.
Ему что-то известно?
Нет. Он ничего не знает, а если бы и знал, то не счел бы заслуживающим внимания.
Тристан оторвал взгляд от ложечки. Его глаза были холодны и полны решимости.
Люси едва не бросилась наутек. Она на миг ощутила Тристана внутри своей головы; его взгляд проник туда так же легко, как свет проникает сквозь хлопковую ткань. И должно быть, Люси сделала непроницаемое лицо на долю секунды позже, чем требовалось, не распознав намерений своего собеседника по блуждающей улыбке, совсем не дружеской.
Она заставила себя растянуть губы и спокойно ответила:
Ничего удивительного. У меня разносторонние интересы. Как видишь, я могу бороться за политические права женщин и одновременно не упустить удачный шанс в бизнесе. По сути, мои интересы взаимосвязаны суфражистское движение весьма затратное предприятие. И кстати, отнимает много времени. А сейчас я впустую трачу его с тобой.
Тристан наклонил голову:
Тогда перейдем к делу. Допустим, я планирую опубликовать книгу. Как лучше издать ее: под именем анонимного автора, или Джона Миллера, или лорда Баллентайна?
Его неторопливость позволила Люси взять паузу.
Как я понимаю, вопрос не риторический. Ты эту книгу уже написал.
Он кивнул:
Вопрос в том, как повлияет мое имя или, точнее, присущая ему репутация на продажи книги. Оно может либо привлечь, либо отпугнуть женщин-покупательниц. Однако инстинкт подсказывает, что дамы скорее потратят деньги на меня, чем, как говорится, «на булавки».
Ты спрашиваешь, захотят ли женщины купить что-то не ради интересной тематики или хорошего качества, а лишь потому, что на обложке стоит твое имя?
От ее скептического тона у Тристана брови поползли вверх:
Содержание и качество на высоте, но да.
Нелепо! Ты не такой законченный негодяй, чтобы обратить это в выгоду.
Нет, это своего рода вызов. Однако допустим, что книга существует, уже опубликована и принесла прибыль. И я намереваюсь выпустить новое издание под именем Баллентайна.