Пятого октября в командование войсками Западного фронта вступил генерал армии Г. К. Жуков. Верховный срочно отозвал своего Суворова[27] из-под Ленинграда, где положение более или менее стабилизировалось. Город устоял и продолжал обороняться. Группа армий «Север», израсходовав наступательный ресурс и почувствовав возросшее сопротивление советских войск, остановилась.
А под Москвой ни фронта, ни войск не было. Жуков собирал всё, что было под рукой, и формировал на недостроенной Можайской линии новую оборону. С Валдая спешным порядком была переброшена 312-я стрелковая дивизия. На станцию Ворсино близ Малоярославца одним из первых прибыл штабной эшелон. С платформы тут же скатили штабную «эмку», в неё сели командир дивизии полковник А. Ф. Наумов, старший батальонный комиссар Я. Э. Сировский[28], начальник оперативного отделения штаба капитан В. М. Яиров[29], и машина тут же полетела по шоссе в сторону Москвы.
В штабе Московского военного округа (МВО) их уже ждали. Командующий округом генерал-лейтенант П. А. Артемьев[30] был немногословен и хмур. Член Военного совета бригадный комиссар К. Ф. Телегин[31] не проронил ни слова. После краткого ознакомления прибывших с положением дел на фронте и к западу от Москвы командующий сказал:
Вы, Александр Фёдорович, назначаетесь начальником Малоярославецкого укрепрайона. Подчиняетесь штабу округа. Фронт обороны вашего боевого участка генерал Артемьев провёл рукой по карте, расстеленной на двух сдвинутых столах прямо поверх письменных приборов, видимо, перед их приездом, сорок километров. От реки Руть, через Ильинское, до Детчино. Окопы полупустые. Сейчас их занимают курсанты подольских училищ, пехотного и артиллерийского, и отдельные части и подразделения. Войска продолжают прибывать. Но основная сила на Варшавском шоссе и на Малоярославецком направлении ваша дивизия. Так что вся надежда на вас, Александр Фёдорович. Какие у вас вопросы?
Что с флангами? спросил Наумов.
Фланги открыты, напряжённо глядя на карту, ответил Артемьев.
Много лет спустя в своих мемуарах генерал Наумов о той встрече в штабе Московского военного округа писал: «Какой же был перед нами противник, где нужно ожидать его главную группировку? Это было нам недостаточно ясно.
Видели мы огромную карту, для которой не хватало стола командующего, и на ней отображены синим карандашом многочисленные кружки, походные колонны пехоты, танков, артиллерии противника
По той обстановке, которая царила в штабе и в кабинете командующего, можно было догадаться только об одном нужно как можно более спешно выходить на рубеж обороны, и неизвестно хватит ли времени, ведь не было проведено не только рекогносцировок, а хотя бы намёток для ориентировки системы огня, взаимодействия и управления.
Складывалось впечатление, что нужно было как можно скорее просто затыкать образовавшиеся бреши, громить врага везде и всюду и не допустить его к Москве
От Москвы до Малоярославца более 100 километров, противник приближается, он уже в Медыни, поэтому, ни минуты не теряя, скорей, скорей к полкам, чтобы успеть спустить приказ на подходе их к Малоярославцу и ввести их в назначенные им боевые участки. А ведь формат обороны 40 км. Успеют ли полки, батальоны, роты занять свои районы и участки?»
Первое штабное совещание провели в дороге, в машине: от Малоярославца до передовых подразделений противника было примерно 4060 километров. Немцы находились где-то между Юхновом и Медынью[32]. Почему задержались там, пока неизвестно. Кто их там задержал? Или просто производят перегруппировку? А может, повернули на северо-восток и формируют внешний обвод Вяземского «котла»? Судя по всему, дела совсем плохи. Если дивизию, да и весь боевой участок, подчинили не армейскому управлению, а напрямую штабу МВО. Открытые фланги вот что самое страшное. Танки пойдут по шоссе. Во всяком случае, первую попытку сделают именно на шоссе и вдоль него.
Капитан Яиров тут же уточнил:
Линия укрепрайона перехватывает шоссе в крупном населённом пункте. Село Ильинское.
Наумов вслух размышлял:
Командующий сказал, что УР не достроен и что там, в Ильинском, сейчас занимают оборону курсанты подольских училищ. Окапываются и закатывают в бетонные доты орудия. Я думаю вот что: делать какую-либо передвижку войск сейчас не надо, уже поздно, надо полкам и батальонам, вплоть до роты, занимать свободные участки.
Затыкать дыры и прохудины? усмехнулся капитан Яиров; подсвечивая карманным фонариком, он не отрывался от карты, расстеленной на коленях.
Другого выхода нет, сказал Наумов. В худшем случае мы просто не успеем развернуть дивизию.
А в лучшем? подал голос комиссар Сировский.
Лучшего случая у нас, похоже, нет.
После этих слов командира дивизии долго молчали. Яиров выключил фонарик.
Стала лучше просматриваться дорога. Встречный поток увеличивался с каждым километром. Ближе к Малоярославцу правая сторона совсем сузилась. На встречную полосу иногда выдавливало подводу, а то выскакивали грузовики и, хлопая брезентом, пытались объехать пробку. Шофёр нервничал, переключался на пониженную. И всё же возле Малоярославца они столкнулись лоб в лоб со встречной полуторкой. Головами вынесли лобовые стёкла, высыпались на дорогу фары, потёк радиатор. И всё же, почти ползком, без фар, шофёр довёз их до штаба Малоярославецкого укрепрайона.
Начальник УРа генерал Смирнов[33] оказался на месте. Тут же, по карте, определили боевые участки, назначили командиров.
«1083-й стрелковый полк при поддержке батареи 859 артполка Павлищево, Зеленино, Марьино;
108-й стрелковый полк (приданный дивизии) Юрьевское, исключая Лукьяново, Рылово;
1079-й стрелковый полк с 303-пулемётным батальоном при поддержке 2-го дивизиона 859-го артполка Лукьяново (исключая), Машкино;
Подольское пехотное училище с 33-й огнемётной ротой Машкино (исключая), Полотняный Завод;
1081-й стрелковый полк в резерве 1 батальон в районе Детчино, 2-й батальон в районе Костино, Максимовка;
мотострелковая рота ведёт разведку в направлении Медынь;
штаб дивизии Малоярославец»[34].
Полковник Наумов расставил свои полки, закрыв самые опасные направления и промежутки, не занятые войсками. «К тому времени, пишет исследователь Московской битвы и биограф А. Ф. Наумова Н. А. Прусакова, ещё не была полностью, до штата, вооружена противотанковой и зенитной артиллерией. И самое главное, что беспокоило командиров, каким образом организовать управление войсками при крайне ограниченных средствах связи?»
Проблему нехватки радиосвязи, телефонных аппаратов и провода усугубляла относительно большая протяжённость фронта Малоярославецкого УРа и пестрота сил, подразделений и частей, спешно стянутых сюда: 108-й запасной стрелковый полк, пулемётные батальоны, сводный батальон 616-го стрелкового полка, огнемётные роты, 152-я мотострелковая бригада, 12-й гвардейский миномётный полк реактивных установок БМ-13, 517-й артиллерийский полк РГК и, наконец, батальоны и батареи подольских пехотно-пулемётного и артиллерийского училищ. Когда на Малоярославецкий участок Можайского УРа вышло полевое управление 43-й армии, сюда из резерва были переброшены дополнительно несколько артиллерийских и противотанковых полков, танковые бригады. Но задача дивизии полковника Наумова и протяжённость фронта в связи с усилением Малоярославецко-Боровской группировки наших войск не облегчилась. Противник тоже усиливал свою Медынско-Юхновскую группировку, которая, подавив сопротивление передового отряда подольских курсантов и диверсионно-разведывательного батальона капитана И. Г. Старчака[35], неминуемо двигалась по Варшавскому шоссе к Малоярославцу.