Тварь метнулась снова, иРоландедва
успел вскинуть руку, с которой капала кровь, чем спас остальные пальцы.
"Дум-э-чум? Дад-э-чам?"
Стрелок с трудом, шатаясь, поднялсянаноги.Тварьразорвалаего
мокрые джинсы, прорвала насквозь сапог, старая кожа которого былатонкой,
но крепкой, как железо, и вырвала у него кусок мяса из нижней части икры.
Роланд правой рукой выхватил револьвер и осознал,чтолишилсядвух
пальцев из тех, что необходимы длявыполненияэтойстариннойпроцедуры
убийства, лишь тогда, когда револьвер с глухим стуком упал на песок.
Чудовище жадно метнулось к нему.
"Ну, нет, сволочь!" - взревел Роланд и ударил тварь ногой.Этобыло
все равно, что пнуть каменную глыбу... да еще кусачую.Тварьоторвалау
него носок правого сапога, оторвала большую часть большогопальцаправой
ноги, сорвала с ноги сапог.
Стрелок нагнулся, поднял револьвер, уронил его, выругался ивконце
концов справился. Движение, которое некогда давалосьтаклегко,чтооб
этом даже не приходилось задумываться, теперь потребовало такихусилийи
ловкости, как если бы Роланду пришлось жонглировать.
Тварь скорчилась на сапоге стрелка и рвалаего,продолжаязадавать
свои путаные вопросы. К берегу катилась волна, клок пены наеегребнев
кружевном свете месяца казался бледным и мертвым.Омароподобноечудовище
перестало трудиться над сапогом и подняло клешни в позе боксера.
Роланд левой рукой вытащил револьверитриждынажалспуск.Щелк,
щелк, щелк.
Теперь с патронами было все ясно, во всяком случае,стеми,чтов
барабанах.
Он убрал левый револьвер в кобуру. Чтобы убрать правый, емупришлось
левой рукой повернуть егостволомвнизидатьемуупастьнаместо.
Потертые рукоятки из железного деревабылискользкимиоткрови;пятна
крови покрыли кобуру и старые джинсы,ккоторымкобурабылапривязана
узким ремешком. Кровь лилась из обрубков, которые совсем недавно былиего
пальцами.
В изуродованной правой ступнеунегоещенепрошлоонемение,и
поэтому она пока еще не начала болеть, но в правойкистисловнобушевал
огонь. Призраки пальцев, таких талантливых и натренированных,сейчасуже
разлагавшихся в пищеварительных соках кишок этой твари,вопили,чтоони
еще здесь, что их сжигает пламя.
Стрелок отстраненно подумал: "Я предвижу серьезные проблемы".
Волна отступила. Чудовище опустило клешни, прорвало в сапогестрелка
еще одну дыру, после чего решило, что владелец этого кускакожи,который
он каким-то образом сбросил, был куда вкуснее.
"Дум-э-чум?"-спросилооноисуетливо,сужасающейскоростью
направилось к стрелку. Он стал отступать на онемевших ногах; он понял, что
у твари, должно быть, есть какой-то разум: она подкралась к нему по берегу
осторожно, может быть, издалека, не уверенная в том, что он такое и на что
может быть способен.