Я замолчал. Семён явно не шутил.
Ты дома? спросил я.
Да. Завтра нужно забирать тело.
Я тоже в деревне, сказал я, я на рыбалке с отцом.
В трубке послышались щелчки и она выключилась. Телефон сел.
Из кустов вышел отец с охапкой сушняка.
Что с лодкой?
Я не успел. Сейчас сделаю, ответил Я.
Пока я качал лодку, отец развел костер, поставил на него котелок с водой и разложил на полиэтиленовом пакете небольшую закуску. Хлеб, два огурца. Открыл банку кильки в томатном соусе. Это было традицией, несмотря на то, что говорят «рыбу на рыбалку не берут». Он порезал головку лука на кольца и несколько кусочков колбасы. Когда закипела вода, отец насыпал туда горсточку заварки.
Наверное, пора к столу, сказал он, увидев, что я закончил приготовление лодки.
Мы сели, налили в крышки от старых термосов чай или ещё по стопочке.
Ну как там у вас дела вообще? спросил отец, как дети?
В целом всё в порядке, учатся, ходит на занятия.
На Новый год приедете?
Скорее всего, да, как получится.
Что у вас нового? Как работа?
А что у нас нового? У нас всё как всегда, ответил отец, работа есть, платят только немного, но нам хватает с мамой.
Машина не часто ломается?
Да чему в Ниве ломаться? Хорошая машина, долго ездит.
Мы разлили остатки водки, выпили. Закусили огурцами и рыбой. Доели все бутерброды, что осталось, собрали в рюкзак и повесили его на дерево. Всё равно возвращаться через это место. Плавали около двух часов. Было достаточно много воды в ручье, а вот рыбы встретили немного. В итоге, когда поехали домой, у нас была одна щука килограмма на полтора и три небольших форели. Небольшой улов.
Дома были около половины второго ночи. Поставив машину, мы решили разобрать всё завтра, и пошли спать.
Засыпая, я переваривал информацию, полученную сегодня по телефону. Мой брат говорил мне, что он в деревне. Это был он, несомненно. Что он врал, я не верил. И в такие сложные розыгрыши тоже. Значит, что-то происходит, что-то непонятное мне. Может быть это всё сон? Слишком это не похоже на него. Во всяком случае, я не помнил таких и реалистичных снов.
Я не мог позвонить на тот номер, который звонил мне, потому что он не высвечивался, но возможно он позвонит завтра снова, нужно было сформулировать вопросы, которые я могу задать ему. Я составлял вопросы. Во-первых, надо спросить, когда он приехал, не говорила ли мама, что я приезжал, во-вторых, подробно спросить о том, что если он утверждает, что отец погиб то как это всё произошло. Может быть, попросить дать трубку маме, а самому в это время находиться рядом с ней, если повезёт и брат позвонит, когда я буду дома. С этими мыслями я заснул.
Проснулся утром я раньше всех, на часах было ещё половина седьмого утра. Я вышел из дома и пошел на речку. Было зябко, всё-таки конец октября. Сегодня была уже пятница, у меня оставалось еще два дня, нужно чем-то заняться. Сегодня было бы неплохо пройтись по друзьям. Но это ближе к вечеру, когда они все будут дома.
Я вернулся на гору, мама уже встала, видимо я разбудил. Отец тоже поднялся.
Ты что сегодня так рано?
Это Не спится что-то. Есть чем заняться?
Давай разберем, сначала, вчерашний улов, лодку повесим сушиться, и вроде всё. Можно прицеп покрасить на тракторе, у меня краска есть, всё равно зимой испортиться может на морозе.
Какое-то время мы красили прицеп, я всё ждал, когда же зазвонит телефон. И он зазвонил. Чтобы не пропустить, я быстро снял перчатки и поднял трубку.
Алло.
Жек, мы сегодня поедем отца забирать с морга, приедешь?
Я в деревне. Скажи мне, пожалуйста, когда ты приехал и какой сегодня число.
Четверг, ответил Семён, 23 октября.
Всё правильно.
Ты трезвый? спросил меня брат.
Абсолютно, я нахожусь в деревне, сегодня четверг, 23 октября.
Ты сейчас где?
И я в деревне.
Конкретно, где ты находишься? спросил я брата.
Курю на скамейке у крыльца.
Я выбежал из-за сарая и подбежал к крыльцу. Никого не было.
Сёма я тоже на крыльце, нет, никого здесь нет.
Жека, тебя очень плохо слышно, голос в трубке начал затихать.
Алло, алло, закричал я в трубку.
Несколько не связанных между собой предлогов раздалось в трубке, затем речь снова затихла, связь оборвалась. Я посмотрел на телефон, чтобы проверить дату. Он показывал пятницу. Всё сходится.
Как же брат мог находиться у крыльца? Я его не видел?
Что происходит вообще?
Подошёл отец. Он поставил остатки краски на скамейку и замочил кисточки в растворитель.
Звонил то кто? Сёма?
Да, ответил я.
Я стал набирать его номер. Ну почему-то не мог с ним связаться.
Попробуй позвонить с моего телефона ему, предложил папа.
Он достал телефон и набрал Семёна. Тот почти сразу ответил.
Сема, привет. С тобой хочет поговорить Женя.
Я взял телефон.
Сем, привет, ты где?
На работе.
В Питере?
А где ещё? Это что у тебя за странный вопрос. Выпил что ли?
Да нет. Ты сюда не собираешься?
А надо? В ближайшее время не собирался. Что-то случилось?
Да какие-то глюки со мной происходят. Ладно, давай потом поговорим.
Ладно, всё пока.
Пока.
У него всё нормально? спросил отец.
Да всё хорошо, задумчиво ответил я.
А у тебя?
Какой сегодня день недели? ответил вопросом на вопрос.
Вторник, ответил мне отец.
Вторник 20 октября?
Да вроде так. А что у тебя такой странный вопрос возник?
Я показал ему телефон.
Может быть, он у тебя разбился? Ну, в смысле повредился.
Может быть. Но вот здесь я не уверен. Пап, ты веришь, в перемещение во времени?
Как-то нет. Почему у тебя такой странный вопрос?
Теперь у меня сложилось устойчивое чувство, что перемещение существует. Я уехал в среду, вчера мы были на рыбалке. Это был четверг, сегодня пятница, а мой отец говорит, что сегодня вторник. Значит, я приехал в понедельник. «Хрень» какая-то. Я, что, каким-то образом переместился на три дня назад, и что же, теперь в этом промежутке времени существует два меня? И возможно я могу позвонить сам себе. Могу попробовать объяснить самому себе тому, который сейчас где-то в школе ведет уроки?
Ко скольки баню затопим? спросил меня отец.
Я посмотрел на часы. 12:30. Хотя бы в этом мой телефон не врал.
Обедать когда будем? спросил я.
У мамы, наверное, уже всё готово, можно сейчас.
Я тогда схожу, натаскаю воды в баню и дров положу, а затопим попозже, ближе к вечеру.
Хорошо.
Я спустился под гору, достал ключ из щели в бревне, и открыл баню. Она была довольно старая, но тепла хватало. Семён в прошлом году перебрал всю каменку, заварил отверстия в печи, что надо замазал глиной. В этом году мы планировали подрубить нижние венцы. «Так что ещё постоит», подумал я.
Пока я носил воду и дрова, я размышлял.
Почему Семену невозможно было дозвониться? Это мне было непонятно.
Нужно был понять, могу ли я связаться с Семеном? Набрал его, хотя недавно это делал и не получилось. Дозвониться не смог со своего телефона.
Смог дозвониться с телефона отца и попал на Семёна, который сейчас в Питере, на работе во вторник.
А тот, который мне звонит из пятницы, и говорит, что надо забирать отца? Тому не дозвониться.
Нужно попробовать позвонить себе. Но что я скажу? Правду? Поверю ли я в правду? Скорее всего решу, что это розыгрыш.
Начудю, что-нибудь?
Скорее всего нет, все таки я себя знаю. И все же поймал себя на мысли, что, несмотря на то, что другой я это тоже я, все равно принимал его как другого человека. Не был уверен, что поступлю, так как думаю, сейчас. Не лучше ли обратиться к кому-то из друзей? Из ближайших друзей в деревне мог бы только Роман, но и он мог быть в отъезде в рейсе. Я решил не набирать его, а прокатиться после обеда, наведаться в гости.
Я еще я должен, когда в следующий раз позвонит Семён, спросить его о подробностях смерти и попросить его позвонить Роману из пятницы, чтобы тот набрал меня, и проверить получится или нет? Хотя это не было необходимостью, это был, скорее всего, просто интерес, просто хотелось проверить, как это работает. А может быть дать Семёну телефон кого-нибудь из школы и пускай он позвонит и узнает, в школе ли я сейчас. Я не совсем «сейчас», а «сейчас в пятницу», из которой звонит мне Семён. Он может позвонить завтра. Наверное, кроме завуча по расписанию никто не знает, где я сейчас, если, конечно, она не сообщила никому о, произошедшем, поэтому лучше чтобы он позвонил ей и спросил, нахожусь ли я в школе.