Димочка, это срочно. Ты тетю Олю Огурцову помнишь? Мама говорила ласково и немного заискивающе видела, что с сыном творится что-то неладное.
Кого? Какую еще Огурцову? скривился Димон как раз теперь он начал ощущать последствия семнадцати свайпов.
Из Плёса! Я с ней в институте вместе училась. Три года назад приезжала к нам, жила неделю. Только она не Огурцова теперь, а Бородянская.
Эту? Эту вроде помню, Димон и в самом деле припомнил какую-то скромно одетую женщину средних лет, которая как-то гостила у них на новогодних праздниках. Но при чем тут она? Какое ему дело до всего этого?
Помнишь, она о девочках своих рассказывала, о дочках? продолжала допытываться мама.
Ну? Димон, конечно, не помнил никаких дочек, да и вспоминать не желал, но что толку было объяснять что-либо сейчас! Мысли крутились вокруг злополучного баттла. Хотелось рвать и метать, разбить что-нибудь, кого-то ударить Ах, до чего же неудачно все вышло! Еще каких-нибудь десять секунд и победа была бы его. Или нет?
Она только что мне звонила они приезжают! Эти самые Олины дочки. Сегодня, скорым поездом из Иванова. Одна из них приглашена на Всероссийскую олимпиаду по математике. А они тройняшки, никогда не разлучаются, привыкли всегда вместе ездить. Поживут у нас какое-то время, заодно сдадут экзамены за девятый класс я уже договорилась с директором а результаты им в Плёсе зачтут.
Поживут? У нас? Димон все еще ничего не понимал. Какие-то девчонки
Ну да! Мы решили им твою комнату отдать, а ты, пока отец в командировке, в его поживешь, ладно? Правда, их трое, девочек, но мы как-нибудь потеснимся.
Ма, а чего ты сюда пришла? Неужели нельзя было по мобильнику позвонить? голос Димона звучал устало и безнадежно.
Так ты ж не отвечаешь! А мне срочно в аэропорт, вызвали в филиал, надо лететь. Надеюсь, за неделю управлюсь. Деньги, как всегда, на холодильнике. Если не хватит, позвони мне, я еще вышлю. Так что живите без меня! А тебе нужно поехать на вокзал и встретить девочек.
Что, прямо сейчас?
Конечно. Поезд прибывает через час! Вот, возьми, тут номер вагона. Раскладушку я у тети Милы уже одолжила.
С этими словами мама исчезла, а Дима продолжал стоять, тупо уставившись на бумажку с написанными на ней цифрами.
И только тут до него начало доходить. Мама уезжает, отца нет, и незнакомые девчонки в количестве трех штук из какого-то медвежьего угла вот-вот свалятся ему на голову. Из-за того, что незваные гостьи изволили приехать, он должен все бросить и заниматься только ими! А ведь именно из-за их приезда важный для него спор был внезапно прерван, и он потерпел позорное поражение. И в довершение всего он еще должен уступить им свою комнату и кровать?!
Выходя из школы, Димон кипел больше, чем тогда, когда начинал крутить свайпы. Он уже ненавидел их, этих девчонок, нагло вмешавшихся в его жизнь. Со злостью он одернул подвернутую ранее правую штанину после сегодняшнего проигрыша он больше не будет би-боем! Назло всему миру не будет!
Димон со всей силы пнул попавшую под ноги пластиковую бутылку, потом догнал и принялся яростно топтать.
Вот вам! приговаривал он. Так вам и надо! Вы у меня еще получите!
Глава 2. Близнецы бывают непохожими
Да ничего красивого, наоборот, грязь и мусор. У нас даже после теплоходов такого не бывает!
Да ладно тебе ворчать, ты посмотри, какие тут дома! Вон тот и вот этот!
Да что я их, не знаю, что ли? Уважаемые пассажиры, обратите внимание, перед вами здание Ярославского вокзала, русский модерн, архитектор Федор Шехтель.
Всегда-то ты все знаешь! Жаль, никакого толку в твоих знаниях нет, только характер портится.
Ладно, хватит о моем характере! Ты лучше штанину не забудь одернуть, би-герл! Тут с такими примочками не ходят!
Две девочки стояли у вагонного окна, вглядываясь в медленно приближающееся здание Ярославского вокзала. Трудно было представить более странную пару. Одна, высокая и полная, казалась могучей великаншей, чьим габаритам и мощи позавидовал бы и древнеримский гладиатор: под легкой рубашкой угадывались крепкие мускулы, черные облегающие джинсы подчеркивали силу и упругость накачанных ног. Чтобы заглянуть в окно, ей приходилось чуть-чуть наклоняться, и длинные вьющиеся темно-каштановые волосы падали на лицо стоящей рядом второй девочки. Та отмахивалась, нетерпеливо припрыгивая, она была маленькой, щуплой из тех, которые так никогда и не взрослеют, в тринадцать им дают девять, в девятнадцать двенадцать.
Казалось, девчонок лепили из одного куска, и, так как на первую пошло слишком много, второй достались лишь крохи, и поэтому пришлось экономить во всем, даже в цвете, и в результате у нее ноги и руки вышли слишком худыми и маленькими, волосы тонкими, светлыми и разлетающимися. Однако прозрачные серые глаза смотрели живо и уверенно, а в линии плотно сжатых губ чувствовалась такая решительность и твердость, что хороший физиономист сразу бы понял, кто из этих двоих привык командовать, а кто подчиняться. Так оно и было слабость сложения компенсировалась силой воли, ума и характера.
Разные внешне, девочки отличались и в одежде: вторая выглядела элегантной, аккуратной, стильной: обтягивающие джинсы-стрейч хорошо гармонировали с приталенной голубой блузкой, туфли были одного тона с сумочкой.
Первая же являла собой типичный образец стиля «унисекс»: широкие, потертые «трубы», поношенные кроссовки, футболка не первой свежести, рваная на локтях джинсовая куртка. Перед поездкой этой девочке пришлось выдержать настоящий баттл с родными: она доказывала, что одета в полном соответствии с «олд стайл», принятым в их тусовке брейкеров, а Москва не театр, куда нужно наряжаться как-то по-особенному. И в чемодан она, кроме прочего, положила несколько рулонов эластичного бинта, специальную шапочку, полный комплект защиты и аптечку обязательные атрибуты брейкера.
Но внимательный наблюдатель все-таки увидел бы сквозь все различия девочек их какое-то невероятное сходство, заставляющее предположить, что такие разные попутчицы на самом деле очень близкие родственницы, возможно, даже родные сестры. На самом же деле они были не просто сестрами, а двойняшками. Вернее, тройняшками, но третьей сестры сейчас с ними не было.
Поезд, замедляя ход, вкатился в здание вокзала и вскоре, лязгая и вздрагивая, окончательно остановился. Пассажиры и встречающие, радостно приветствуя друг друга стуком в окна, потянули сумки и чемоданы к дверям.
Вскоре вагон опустел, только две девочки все еще стояли у окна, выискивая глазами того, кто мог бы их встречать.
Кстати, ты заметила, тут у всех по две штанины подвернуто? А ты уверяла, что здесь так не ходят! упрекнула первая.
Да ладно тебе! Нашла о чем беспокоиться. У нас, похоже, посерьезнее проблемы. Ты хоть знаешь, как она выглядит, эта тетя Люда? с сомнением покачала головой вторая.
На фотографиях вроде видала, пробасила первая.
На каких фотографиях-то? Двадцатилетней давности?
Ну, да! Других-то у матери нету.
Да, дела! Приехали непонятно куда, неясно к кому, неизвестно зачем, усмехнулась первая.
Ой, да ты-то молчала бы! Это ж тебя угораздило все олимпиады выиграть, и это тебя пригласили сюда, в Москву, а значит, это из-за тебя нам придется теперь проторчать здесь столько времени. Не поймешь где, не поймешь с кем, но прекрасно известно зачем! Нашей умнице в Плёсе стало скучно!
За препирательством девочки пытались скрыть беспокойство и растерянность.
Толпа схлынула, какой-то парень в волочащихся по земле трубах и надетой задом наперед кепке нетерпеливо мерил шагами перрон, кидая недовольные взгляды на окна вагонов.
Не похож на тетю Люду, удрученно вздохнула первая большая, внимательно разглядывая парня.