Карманов пожал плечами, показывая всем своим видом, что печальная история вовсе не кажется ему «кстати» только что завязавшемуся между нами душевному разговору. Однако перечить мне не решился.
Да что Я уже рассказывал Подъезжает этот хмырь, Степанов, вылезает из машины
Я решительно, хотя с извиняющимся видом, перебил его:
Нет-нет, мне интересно все с самого начала. Вы-то все что там делали?
Что делали? удивился Карманов. Да ничего, стояли, разговаривали
А почему именно там?
Карманов помялся, и я пришел ему на помощь:
Да что вы стесняетесь! Что я, с облака, что ли? Ну собрались на шашлыки, что такого? Или неудобно, что начальство с подчиненными пару рюмок опрокинуло?
Карманов неуверенно улыбнулся. Я спросил:
У вас, вообще-то, в коллективе какие отношения?
Он ответил мгновенно:
Боремся за высокое звание
А если попросту?
Шеф проникся ко мне доверием:
Лучше не бывает! Народ у нас собрался молодой, почти все ровесники. И директор наш, Эдуард Николаевич, тоже молодой, институт закончил. И между прочим, из себя не строит, он нам как товарищ.
В каком смысле? спросил я осторожно.
В любом смысле! решительно рубанул воздух ладонью Карманов. По работе, конечно, строгий, требует, чтобы все было тип-топ, но народ это понимает, одно дело делаем А в остальном как товарищ. У нас, между прочим, за три года ни один человек не уволился.
Что, так работой этой довольны?
Конечно! Пусть шевелиться приходится, зато, как говорят, сыт, одет и нос в табаке!
Я невольно перевел взгляд на «Мальборо». Он курил свою сигарету с видом человека, патриотизм которого выше подозрений, и его лицо казалось мне очень знакомым, но памяти не за что было зацепиться, не мог я сообразить видел я его когда-то или он просто на кого-то похож.
Я не удержался:
В общем-то, основной принцип кто у вас не работает, тот не ест?
Он возмущенно всплеснул руками, но в приемной послышались голоса, какой-то мужчина возбужденно требовал немедленно пропустить его к директору, а секретарша вежливо объясняла, что директора нет, уехал он. Посетитель никак не хотел угомониться и кричал, что сам видел, директор на месте, в кабинете.
Не дадут поговорить, сокрушенно покачал головой Карманов. Пойдемте лучше ко мне, заодно и производство наше посмотрите, вроде как на экскурсии.
Я поднялся, и мы вышли из кабинета в приемную, где на стуле устроился худой человек с обиженным лицом. При виде нас он вскочил:
Товарищ директор! Когда же кончится это безобразие? У меня язва желудка, а мне дают наперченный суп; прошу манную кашу нету, говорят, ее в меню.
Я не директор, мягко сказал Карманов, но мы сейчас попробуем что-нибудь сделать
Сняв трубку внутреннего телефона, он коротко распорядился:
Быстренько приготовить для уважаемого посетителя диетический суп и молочную кашу. Добавил укоризненно и со вздохом: Неужели трудно помочь человеку? и заверил посетителя, что его сейчас же накормят в лучшем виде, хотя ресторанная кухня в основном держит курс на здоровые желудки
Взяв меня за руку, он направился в «производство», попутно объясняя назначение помещений кухни: здесь коренная, здесь моечная, тут готовятся первые блюда, вот наисовременнейший импортный жарочный шкаф. На холодильнике надпись: «Мясо». Везде кипела работа, мелодично позванивала касса, к раздаче подбегали официанты, весело переговаривались, стуча ножами, поварешками, разрумянившиеся у плит поварихи. Народ действительно был в основном молодой, особенно официанты, и, возвращаясь к прерванному разговору, я спросил Карманова:
Вот сейчас пресса, особенно молодежная, горячо обсуждает проблемы престижности профессий. Как ваши-то, не стесняются своей работы?
Стесняются? с недоумением переспросил Карманов и даже остановился. Да вы что? Сейчас все понимают, что работа в ресторане это отличное дело. Вот наш бармен был недавно на курорте в Кисловодске. Так его в одном застолье из престижности! представили народным артистом. Он знаете как обиделся?! Зачем, говорит, эти штуки, меня и так все уважают!
Я от души расхохотался:
С этим вопросом все ясно!
Тогда пошли дальше Отдав по пути несколько распоряжений, Карманов привел меня в небольшую комнатку со сплошной стеклянной стеной. Это мой КП, все поле битвы на виду. Чаю согреть? Или, может, чего покрепче?
В помещении, несмотря на вертевшийся под потолком вентилятор, было очень жарко все-таки сказывалась близость большой кухни. И я сказал совершенно искренне:
«Чего покрепче» я на работе не употребляю, а вот чаю можно
Сейчас нарисуем!
Прекрасно. Тогда вернемся к делу. Если не ошибаюсь, вы показали, что Степанов тогда с ходу, прямо-таки с налету вылез из машины и немедленно затеял скандал, который быстро перешел в драку?
Да, так оно и вышло.
А почему? У него что, были какие-то к вам претензии? Счеты?
Да какие счеты! Мы с ним, считай, и не знакомы вовсе. Карманов закурил новую сигарету и, подумав, добавил: Я ему сразу сказал: вали отсюда, а то полетишь у меня дальше, чем увидишь!
Но все же чем объяснить такое его странное поведение? Он же не сумасшедший!
За стеклянной стенкой два официанта остановились перекурить. Карманов уставился на них и сказал задумчиво:
Зачем сумасшедший? Пьяный он был.
Гм, на допросе у Верещагина он этого не говорил. Но в показаниях других словечко «пьяный» промелькнуло так, между прочим, без особого нажима. Акта медицинской экспертизы в деле нет. Я уже звонил в ГАИ их патрульный экипаж прибыл на место последним, а выезжала по телефонному вызову на место происшествия опергруппа дежурного по городу. И никто не направил Степанова на освидетельствование. Странно. Забыли, что ли, в суматохе?.. Или Надо будет допросить по этому поводу милиционеров. Тем более сам Степанов твердит, что спиртного не употреблял, что вообще за рулем никогда не пьет.
И что, сильно пьяный?
Сильно Карманов запнулся, подумал и уточнил: Ну, в смысле на ногах он хорошо держался, но но крепко поддамши, психовал очень!
Любопытно: «сильно пьяный», потому что «крепко поддамши». И на ногах хорошо держался. Ну да, если бы плохо на ногах держался, то как бы он всю эту бучу, эту коллективную крепкую драку учинил? А «крепко поддамши» это более абстрактно. Ладно, пока замнем для ясности
Карманов пошел за чаем, а я прислушался к разговору официантов за стеклянной стенкой. Один из них жаловался на плохое самочувствие, а другой сопереживал, приговаривая:
Ну да, с ними, паразитами, не соскучишься. Это не так, другое не эдак, мясо ему, видишь, не нравится остыло, а у самого в кармане пятерка вшивая
Первый официант, устало махнув рукой, протянул:
Не-е, они мне что, я их за больных считаю и выразительно покрутил пальцы у виска.
Появился Карманов, прогнал официантов, поставил передо мной стакан крепкого чая в мельхиоровом подстаканнике. Я решил сделать в нашем разговоре еще один поворот:
Мне что-то непонятно: как в вашей компании оказался Плахотин, он ведь с вами не работает?
Как не работает? удивился Карманов. Он хоть и на автобазе числится, но обслуживает нас постоянно. А шофер первый человек, от него план не меньше, чем от повара, зависит.
Ну? подбодрил я замолчавшего собеседника, с удовольствием оглядывая его худощавый торс, стройную шею и сильные руки, покойно лежавшие на столе. Он и на повара-то не был похож сколько я их повидал, обрюзгших, расплывшихся, жирных. А этот ну вылитый боксер-средневес!
Вот он увидел, что мы на шашлыки собрались, и привязался: «Ребята, возьмите!» Ну и что, жалко, что ли? Шашлыков всем хватило!
Понятно. Я вот еще о чем думаю: неужели вы для отдыха лучше места не нашли, можно сказать, прямо на шоссе устроились?
Он глянул на меня, показал в короткой улыбке ослепительные зубы, снисходительно объяснил: