Послушай, нана, решительно выступает вперед бредущий за нами чернокрылый, я могу дать тебе много больше, чем ты заплатила за обоих рабов, если ты уступишь мне Алексарио.
Нет.
Но ты не имеешь денег даже на еду, а еще должна мне тридцать монет, я могу сейчас пойти заявить на тебя долг, и тебе все равно придется их продать, чтобы расплатиться.
Ай, как страшно.
Не для того я целый день зубрил казуистику ваших законов, чтобы попасться на такой простой крючок.
Во-первых, господин, я вас не знаю, и денег у вас не брала. Во-вторых, если вы и дали их вашему другу, то до того, как он был официально признан рабом, и право предъявить ему долг потеряли. А в-третьих, я не могу продать Алика потому, что дала ему слово никому не продавать. жестко отрубаю я.
Чернокрылый даже задохнулся от возмущения, и на секунду потерял дар речи, а потом разразился целым потоком ругательств, не уступающих по эмоциональности моему морскому лексикону.
Перестань Грас, с досадой оборвал его Алик, ты ведешь себя недостойно перед женщиной, тем более, что она права.
Это женщина? возмущенно рявкнул Грас, да это настоящий шакал. Подумай сам, как я могу вернуться домой, оставив тебя с ней?
А мне теперь какое дело? Я раб. с горечью вздохнул на его причитания Алик, демонстративно застегивая на шее застежки рабского ошейника, который он до сих пор нес в руке.
Грас в отчаянии взмахнул руками, и, распустив складки крыльев, сделал несколько прыжков, пытаясь взлететь, но крутизны дороги, по которой мы бредем к деревне, для этого явно недостаточно. И тогда он, широко разведя крылья, просто помчался большими скачками вниз, рискуя оступиться и переломать себе все кости.
Мы молча продолжаем топать следом, и неизвестно, у кого из нас в этот момент гаже на душе.
В деревне, заполоненной очередными волонтерами скалы последнего дня, царит обычное оживление перевалочного пункта. Готовится на кострах последний для кого-то обед, снуют продавцы и разносчики, распаковывается багаж и стелятся постели. В сеннике, где я вчера пережил несколько неприятных моментов, уже другие постояльцы.
Хозяин сенника ничего не знает о вчерашних клиентах, но, получив мелкую монетку, согласился передать им мое послание, если они вернутся.
Покончив с этим вопросом, спешу увести свою команду из этого проклятого места. Мне нужно спешить, я и так потратил сегодня пару лишних часов на возню с Оризом. Пройдя еще через несколько деревень, решаю устроить привал на завтрак. Найдя взглядом небольшую рощицу, приветливо манящую яркой осенней листвой, сворачиваю туда. Однако, подойдя ближе, понимаю, бесплатно съесть в тени дерева свои припасы вряд ли удастся. На прибитой к столбу вывеске значится, что это место принадлежит какой-то общине грез. Это название ничего мне не говорит, все материалы, какие мы смогли собрать об образе жизни на материке, сводятся к трем отчетам разведчиков и книге законов. Приостановившись на минуту в раздумье, решаю не рисковать понапрасну, и разворачиваюсь в обратную сторону. В глазах Алика вспыхивает и гаснет понимающая ухмылка, Ориз же заметно разочарован.
Почему ты передумала, нана, бурчит он, наверняка там найдутся желающие погадать, заработала б немного денег и мы бы повеселились.
Так, видимо я правильно сообразил, что не стоит останавливаться в этом месте. Не хватало мне еще зарабатывать гаданьем в притонах. Мы уходим подальше от заманчивой красоты рощи и останавливаемся на привал на берегу ручья. Здесь нет деревьев, но растут густые кусты, где можно набрать веток на костер. Хозяйственные заботы как-то органично берет на себя Ориз, мы же с Аликом приносим сухих веток. Судя по многочисленным остаткам кострищ, далеко не всех прельстила роща грез. Пока Ориз разжигает костер, иду к ручью набрать воды в бутыль, а вернувшись, замираю в изумлении. Над разгорающимся костром висит котелок, из которого торчат ноги какой-то птицы.
Ориз, подозрительно гляжу на пустынника, откуда у нас котел?
Из мешка, невозмутимо ответил он, ты же сама сказала купить провизию в дорогу.
Но на ту монетку, что я тебе дала, нельзя купить котел. Да и на эту птицу там бы не хватило.
Я покупал крупу, хозяин сказал, отмерь себе котелок. Я и отмерил. А птицу я не покупал, она сама прибежала, когда я рассыпал немного крупы.
Я от возмущения даже дар речи потерял, а Алик, смерив Ориза презрительным взглядом, отвернулся и съязвил:
Поздравляю, за тридцать монет ты купила лгуна и воришку.
И это стало последней каплей. Не помня себя, я сдернул с костра котел и вместе с птицей зашвырнул в кусты противоположного берега. Надо сказать, бросок удался, так далеко я не метал предметы даже когда участвовал в спартакиадах. Жаль только, что котел уже успел нагреться немного больше, чем я ожидал. Прыгая на одной ножке и дуя на обожженные пальцы, я непроизвольно прорычал парочку особенно цветистых выражений из числа услышанных от Граса. И добавил еще одно, про себя, наткнувшись на холодный, разочарованный взгляд Алика.
И что мы теперь будем кушать, нана? строптиво буркнул Ориз.
Ты, в наказание, теперь точно ничего не будешь. вновь взорвался я, но сначала достань все из мешка, и выброси то, за что не платил.
Сама выбрасывай, раскладывая на траве несколько овощей, пару мисок, бутылку пива и какие-то пакетики, упрямится он, я не помню, где что покупал. Крупу тоже высыпать?
Иди сюда, зловеще спокойно зову я Ориза.
Ну, подошел.
Дай мне руку.
Вот.
Теперь отвечай, сколько монет я за тебя отдала?
Своих нисколько. Нахально глядит мне в глаза пустынник.
Ах, так вот как ты запел. Ну что ж, ответ верный.
А сколько взял у друга Алик, и дал мне, чтобы я расплатилась за твой долг?
Ну, тридцать средних монет.
Правильно, ответ верный.
А сколько монет я дала тебе утром, купить еды?
Одну простую.
Правильно, ответ верный. Надеюсь, теперь у сканера достаточно информации, чтобы уловить малейшую ложь.
А теперь скажи, за крупу ты отдавал деньги?
Да.
Инфо сообщает мне, что это правда.
А за миски?
Да.
Нет, звучит у меня в ухе. Да я и сам так думаю.
Врешь, спокойно сообщаю Оризу, миски ты украл. Бери и бросай, туда, куда я котел забросила.
Недовольно передернув плечами, парень выкидывает миски, одну за другой. Немного погодя туда же следуют почти все овощи, пиво и пакетики с приправами.
Сколько у тебя осталось денег? напоследок интересуюсь я.
Ничего, хмуро соврал пустынник.
Неправда, в твоем левом кармане лежат две маленькие и одна полумонета. Доставай.
Это мои деньги, они у меня были, когда ты меня покупала.
Когда покупала, были, потому что это сдача с той монеты, что я дала тебе. А своих денег у тебя не было. И вообще карманы были пустые, а сейчас в правом лежат свеча и ложка. Доставай. И побыстрее, пока я не рассердилась.
А если рассердишься, то что? Велишь Алику меня выпороть?
Сама справлюсь. уверенно обещаю ему.
Скептически хмыкнув, Ориз выворачивает карманы, и, вернув мне сдачу, отправляет ворованные предметы вслед за остальными. Костер почти прогорел, да нам теперь и нечего на нем готовить. Я мог бы достать свои припасы и быстренько сотворить отличный суп, но решаю преподать парням урок. В конце концов, за один день от голода еще никто не умер.
Через полчаса, выпив воды и пожевав сырой овощ, напоминающий по вкусу картошку, отправляемся в путь.
Ориз мрачен и зол, Алик отстраненно равнодушен.
Странная из нас получилась компания.
Здоровенная тетка в цветастых шароварах и кофте, заплатанном плаще и со странным сооружением из шарфа и шляпы на голове. А с ней два парня, принадлежащие к разным расам.
Ориз дитя пустыни, щуплый и юркий, с узкими глазами, прикрытыми тяжелыми веками и белой, покрытой крошечными чешуйками, кожей головы и тела. Одет в белые истрепанные портки и такую же рубаху. На голове смешная соломенная шляпа с вуалью, а на ногах старенькие сандалии.