Я закивала, размазывая слезы по щекам.
Борис любовно гладил мой плоский живот и, улыбаясь, что-то нашептывал в него.
В тот момент на душе стало легче. Как будто ушел груз.
Я расслабленно выдохнула и откинулась на спинку кожаного дивана, позволив мужчине обнять себя.
Касания Бориса вызывали смешанные чувства. С одной стороны, это было что-то родное, до боли знакомое, ассоциирующееся со стабильностью и спокойствием. А с другой, я не могла переключиться и смириться с мыслью, что меня снова обнимают его руки.
Мы со всем справимся, Оль. Все преодолеем. Очень скоро ты забудешь, что этот месяц вообще был в нашей жизни, я обещаю тебе это.
Я верю тебе. И очень тебя люблю.
Я тоже люблю тебя, мужчина осторожно коснулся моих губ едва ощутимым поцелуем, и в тот же момент я почувствовала непреодолимую тошноту.
Сорвавшись с места, я побежала в ванную.
Только через десять минут на подкашивающихся ногах я смогла вернуться в комнату.
Желудок выворачивало от боли, и голова шла кругом, как будто я целый час каталась на карусели.
Ты в порядке? Что это было?
Видимо, токсикоз, сказала я, опускаясь на диван и придерживая живот, чтобы не дай бог снова не потревожить ребенка. Или съела что-то не то, или какой-то запах Я не знаю. Это первый раз.
Все будет в порядке, обещаю. Будешь наблюдаться у лучших врачей, чтобы беременность прошла легко и спокойно. Я обо всем позабочусь, хорошо?
Я только несмело кивнула, потому что сил не было даже ответить. Да мне глаза открывать было страшно. Боялась, что увижу что-нибудь, что может вызвать приступ тошноты.
Ты не представляешь как я счастлив. Очень рад, что все наладилось. Поедем домой, обрадуем маму?
Борь, стой, нет, я схватила мужчину за рукав пиджака, чтобы остановить. Он обескураженно уставился в мои глаза, полные испуга. Не нужно пока никому говорить о ребенке.
Я не планировала скрывать свою беременность. Наоборот была бы рада поделиться новостью с Галиной Яковлевной, но меня бросало в холодный пот от мысли, что информация может дойти до Кирилла.
Я пока не думала, что буду делать, если окажется, что ребенок от него. В сознании теплилась мысль, что забеременела я от мужа, будучи в браке. С большей долей вероятности это действительно так.
В таком случае нет смысла зазря тревожить общественность, Корнева. Убежусь, что ребенок от Бориса, подожду некоторое время и потом заявлю о своей беременности.
Не хочу в прессе грязных слухов о том, что Миролюбова забеременела в период разлада с мужем.
Пока будем знать только ты и я, хорошо? Мне нужно свыкнуться с этой новостью, осознать. А потом обязательно всем расскажем.
Все как ты хочешь, Родная. Но маме все равно нужно сказать, что мы помирились. В конце концов, ей стоит подыскивать отдельное жилье, чтобы не мешать молодым.
Борис снова попытался приблизиться, чтобы поцеловать меня, но я выставила руку ладонью вперед, стоило только ощутить запах его духов.
Тошнота снова накатила с новой силой, и я едва удержалась, чтобы не рвануть в ванную.
Да, поедем домой, поговорим с Галиной Яковлевной.
Хотя, наверное, мне снова стоит называть ее мамой
Пока мы ехали домой (как странно снова ехать туда вдвоем), Борис что-то рассказывал о проектах компании, но я едва ли слушала его. Только кивала невпопад.
Все мои мысли крутились вокруг свекрови, которая снова стала ей официально и полноправно.
За этот месяц я очень сблизилась с Галиной Яковлевной. Мы делились друг с другом секретами, давали советы, плакались вместе и решали наши проблемы.
Я понимала ее как женщина, ее ситуацию, ее чувства сейчас. И как же мне выгнать ее из дома?
Без сомнений она обрадуется нашему с Борисом примирению. Несмотря на все слова, сказанные ею, она ждала этого воссоединения.
Но каково ей будет жить одной? Мы не сможем оставить ее в доме на все время бракоразводного процесса.
А в одиночку переживать этот период не так-то просто, это я знаю по себе
Мне кажется, мама будет очень рада.
Угу Ей нужно подыскать дом рядом или квартиру недалеко от офиса, чтобы я могла с ней почаще видеться. И вообще она может пожить еще некоторое время с нами.
Родная, остановившись у ворот дома, Борис перекинулся через подлокотник, чтобы быть ближе ко мне. Но я отпрянула от него, стоило почувствовать назойливый запах. Тебе сейчас нужно беспокоиться не о моей маме, а о нашем ребенке. Помнишь? Она взрослая женщина, поверь мне, со всем справится и глазом не моргнет.
Я не стала спорить.
Борис видел в своей матери сильную личность, уверенную в себе женщину. Как и во мне. И только мы с ней знали, какими уязвимыми можем быть
Сердце бешено стучало, пока мы шли от ворот до дверей дома.
Борис крепко сжимал мою руку в своей, подушечкой большого пальца водя по ладони. Обычно этот жест умилял меня и успокаивал.
Муж всегда делал так на важных мероприятиях, когда мы стояли рядом. Пресса удивлялась сколько нежности в нашей паре, несмотря на то, что в браке мы уже десять лет.
Оленька, а ты чего так рано? Я не ждала тебя раньше ужина. Боря?
Из гостиной в прихожую вышла Галина Яковлевна в домашнем махровом халате.
Увидев сына, она даже несколько смутилась и поспешила поправить волосы, не уложенные в привычную прическу.
Что здесь происходит?..
Мама, у нас с Олей для тебя хорошие новости, сияя ярче софитов, Борис перевел взгляд на меня, улыбнулся и наконец сказал: Мы помирились. Развода не будет.
Боже мой! женщина всплеснула руками и схватилась за сердце.
За считанные секунды на ее лице отразилась палитра эмоций: радость, удивление, смятение.
Она смотрела на нас, распахнув глаза, и отрицательно мотала головой, будто не веря.
Скажи хоть что-нибудь. Ты как будто не рада!
Не говори ерунды, сынок! Рада, конечно, рада! Как же я за вас рада, наконец, отойдя от первого шока, Галина Яковлевна шагнула к нам и крепко обняла.
Я успела увидеть, что на ее ресницах блеснули слезинки. Вот только что-то смутило меня. Были ли это слезы радости?
Семья это святое. А вы такая хорошая семья, дети мои! Боже мой! Такие новости, а я даже не накрашена! Нужно сейчас же заказать ужин!
Мамуль, не суетись, Борис взял мать за руку и любовно приобнял, целуя в макушку. Я сейчас поеду за вещами, Оля останется дома. Вы решите что заказать, хорошо? Посидим в семейном кругу, отметим.
Я пойду переоденусь, сказав только это, я протиснулась между Борисом и стеной и пошла на второй этаж в комнату.
Еще несколько минут, сидя на кровати, я слышала как мой муж разговаривает со своей матерью. Я не слышала предмета разговора, лишь какие-то отголоски фраз.
Хлопнула входная дверь, выводя меня из забвения.
Я поспешила встать и подошла к шкафу, чтобы в конце концов переодеться в домашнее.
На лестнице ожидаемо послышались шаги Галины Яковлевны. Я не была готова к разговору с ней, поэтому до боли закусила губу в попытках прийти в себя, чтобы не выдать истинных эмоций.
Свекровь появилась в дверях, но не говорила ни слова. Я стояла спиной, однако чувствовала ее прожигающий взгляд прямо между лопаток.
Вы что-то хотели? набравшись смелости, я наконец развернулась и улыбнулась как ни в чем не бывало.
Галина Яковлевна по-прежнему молчала. Руки женщины были скрещены на груди в недружественном жесте, но в конце концов она расцепила замок, устало выдохнула и прошла в комнату, чтобы опуститься на кровать.
Без слов она сказала мне сесть рядом, и я подчинилась.
Оль, я тебе не родная мама, понимаю. Просто хочу, чтобы ты знала, что ты для меня как дочь. И что бы ни случилось, я бы всегда считала тебя дочерью.
К чему Вы это? Не понимаю.
К тому, что дочери не лгут матерям в лицо, я подняла глаза на Галину Яковлевну, но тут же что есть силы зажмурила их.
Она бы поняла, она бы все поняла и раскусила меня, стоило бы нашим взглядом пересечься. Я не могла этого допустить.