Я-то их вижу слишком часто, возразил Арчи.
Полли усмехнулась.
Это потому, что ты хороший папа, сказала она. Ладно, сейчас отнесу команде сосиски в тесте. А ты пойди вон туда, на ту скамью, и вздремни там, а я разбужу тебя через час.
Арчи посмотрел на нее:
Не хочу, чтобы парни думали, будто я раскис.
Он старался держаться из уважения к памяти Тарни, и это требовало от него жертв.
Я им скажу, что ты помогаешь мне передвинуть что-то в лавке. Что-нибудь по-настоящему громоздкое, грязное и тяжелое, предложила Полли. И сплошь в пауках. Годится?
Арчи благодарно кивнул, и Полли провела его за прилавок и наружу, к скамье, которая притаилась между древним крестом и пустой каменной конской поилкой. Солнце согрело этот уголок, и Полли заметила, что глаза Арчи почти мгновенно закрылись.
У причальной стенки ветер задул сильнее. Остальные члены команды ушли на лодку. Дэйва прислали к ним через агентство в прошлом году; он начинал как пчеловод, однако жутко боялся пчел и в итоге попал в команду рыболовного судна. И выяснилось, что Дэйв буквально родился для этого дела; он оказался настоящим рыбаком, любившим воду, и, как о нем говорили, нюхом чуял рыбу. Моложе всех в команде был малыш Кендалл он с нежностью улыбался Полли, не сводя глаз с бумажного пакета в ее руках. Новичка Стэна, большого норвежца, Полли почти не знала.
Привет, сказала она. Арчи задержится, поможет мне кое с чем.
Кендалл схватил пакет и принюхался.
Ой, как пахнет, пахнет, пахнет! воскликнул он. А вы принесли нам что-нибудь сладкое на закуску?
Я не продаю сладости, в миллионный раз сообщила ему Полли.
А Арчи отдыхает? спросил Дэйв.
Нет, он
Ему очень нужно отдохнуть.
Остальные согласно закивали.
Он старается делать все сразу, пояснил Кендалл. И это хорошо. Он молодец. Но просто слегка паникует. Тарни никогда не паниковал.
Конечно, согласилась Полли, и все помолчали несколько секунд.
Но он временами покрикивал на нас, добавил Кендалл. Арчи вот не кричит.
Ладно, это другой разговор, сказала Полли. когда он вернется, сделайте вид, будто вы в курсе, из-за чего он задержался на берегу: помогал кое-что сделать в магазине. Иначе он вообще и на минуту не присядет.
Ему это нужно, в первый раз заговорил Стэн медленно, с сильным акцентом. Опасно командовать лодкой, если не выспался, ja?[6] Он должен заставлять себя отдыхать.
Полли улыбнулась:
Никогда не могла понять, как такое возможно. Но да, я согласна.
Она вернулась в пекарню и остаток обеденного времени суетилась там вместе с Джейденом, обслуживая очередь, выстроившуюся на улице. Каждый раз, когда Полли видела такое количество посетителей, ей становилось радостно. Тот факт, что люди приходят сюда изо дня в день, отдают деньги за то, что она приготовила собственными руками, делал ее счастливой. Иногда это даже казалось не совсем реальным, и Полли хотелось подбежать к какому-нибудь покупателю, уплетавшему ее булочку, и сказать: «Это я испекла, представляете?»
Однако она удерживалась от искушения.
После ланча и уборки, если все было продано а обычно так и бывало, булочная закрывалась. Начинать приходилось рано, и, поскольку хотелось все сделать вовремя, к двум часам дня Полли уже с ног валилась, проработав девять часов кряду, а еще нужно было подсчитать выручку и разобраться с кучей бумаг. Хакл старался так подогнать свое расписание, чтобы заскочить домой на часок-другой, и тогда они могли поваляться в постели, поболтать и посмеяться. А потом ему снова нужно было уезжать, а Полли ставить тесто на следующий день, закругляться с расчетами, готовить ужин И каждое утро все начиналось заново.
Сегодня, вернувшись на пустой маяк он казался совсем опустевшим, когда здесь не было Нила, она услышала, как звонит домашний телефон. И нахмурилась. Она время от времени пользовалась стационарным телефоном мобильный сигнал иногда давал сбой, но не часто, и уж конечно, не в дневное время. Полли лишь вчера разговаривала с матерью, и у той все было в порядке. Должно быть, звонил Хакл; видимо, он где-то задерживается.
Полли взлетела наверх, перескакивая через ступеньки и гадая, давно ли звонит телефон. Спешить нет смысла, подумала она, минуя первую площадку. Подняться быстрее возможного все равно нельзя, а от чрезмерных усилий ей не хватит дыхания на разговор, когда она доберется до аппарата.
Телефон умолк, но через несколько секунд заголосил снова. Полли нервно сглотнула и продолжила подъем. Это был нехороший знак. Если только какой-нибудь рьяный торговый агент не домогается внимания потенциальных клиентов.
Она промчалась, не держась за перила, в верхнюю комнату под прожектором. Телефон стоял там, когда Полли с Хаклом перебрались сюда, и они не стали ничего менять. Полли это даже нравилось. Аппарат явно когда-то принадлежал береговой охране, он был бюрократического серого цвета, с массивными белыми кнопками, и многие из них предназначались для каких-то таинственных функций, непонятных Полли. А звонок звучал так сурово и неотступно брринг, брринг, что сразу вспоминались черно-белые военные фильмы.
Полли сняла трубку:
Алло?
Голос на другом конце был прерывистым, но громким.
Это мисс Уотерфорд? официально спросила незнакомка.
А да.
Говорит Джанет Лэнг. Сестра Джиллиан Мэнс.
Да, конечно, пробормотала Полли, опускаясь на диван; внутри у нее все похолодело. Все в порядке?
Только, продолжила Джанет, словно не слыша слов Полли, только у нас, видите ли, небольшие неприятности.
Что случилось?
Полли посмотрела в окно на мирно круживших чаек, на маленькие барашки на волнах. Все выглядело таким же безмятежным и мирным, как всегда.
Ну, боюсь, Джиллиан нас покинула, сказала сестра миссис Мэнс.
Последовало молчание.
Миссис Мэнс, несмотря на возраст и раздражительность, казалась Полли очень сильной особой. И уж точно она была не из тех, кто может просто, буднично уйти из жизни, перестать существовать: она была крепкой, пугающе крепкой.
Но с ней же не происходило ничего плохого сказала Полли. И прижала к лицу ладонь. О боже боже мой
Я ей говорила, что нужно похудеть, отрезала Джанет с сестринской бесцеремонностью, но Полли чувствовала, что та по-настоящему потрясена. Я ей твердила-твердила, но она же была такой упрямой! И ее врач повторял то же самое миллион раз, и я! Ты слишком толстая, Джиллиан! Ты ешь слишком много сладкого! Мы устали повторять это! Продавай печенье, а не ешь его! Но она же никогда никого не слушала, никогда Джанет захлебнулась рыданиями.
Это это случилось внезапно? Голос Полли тоже задрожал.
У миссис Мэнс была такая печальная жизнь: она трудилась в пекарне после того, как море забрало у нее единственного ребенка сына, которого она не переставала оплакивать. Она часто выходила на берег после наступления темноты посмотреть, как возвращаются лодки, просто на всякий случай, а вдруг ее мальчик окажется в одной из них И это тянулось годами, ее магазинчик становился все более и более запущенным и унылым, а она все глубже погружалась в тоску и сожаления.
Ну да, сказала Джанет. Можно и так сказать. Сердечный приступ. Ее голос зазвучал тише. Мы часто ссорились, вы знаете.
Знаю, подтвердила Полли, которой приходилось часами выслушивать жалобы миссис Мэнс на свою жизнь пенсионерки и на то, какова ее сестрица.
Но я действительно ее любила!
Верно, согласилась Полли. И она тоже вас любила.
Обе снова замолчали.
Ну как же это грустно! произнесла наконец Полли, и это было сказано искренне.
Она-то надеялась, что небольшая компания когда можно вместе с кем-то поесть, посмотреть телевизор и сыграть в бридж скрасит пенсионную жизнь миссис Мэнс, изменит ее к лучшему