Как пойло её дорогое.
Вторая намного слаще
Такая Брэд Питта утащит
Для этой не дробь, а картечь,
Что б начала она течь.
Надуть ей в уши не сложно,
Но будет ли это возможно?
Поверит? Глаза не глупышки,
А значит мозги не мартышки.
Я выхожу на позицию
Включаю свою интуицию
И вот я уже Аль Пачино
Веду беседу с ней чинно.
Третья видна в коллиматор -
Горяча словно экватор!
Но видом даёт понять-
Нелегко её будет обнять.
Здесь никак без своры собачьей
Без неё не видать удачи.
Лучше всех кто нагавкает в ушки?
Конечно её подружки.
И вот я уж знаю, что нескольких знаю
И маску волка на доброго заю
Меняю. И к ним я вприпрыжку
Разведать у них : «Как подружку "на шишку"»?
Ну разве откажет кто-то зайчонке?
Поведают сучки всё о пелёнках
Как тяжко одной .... "Алименты не платит" -
А вот и зацеп. Всё, достаточно. Хватит.
Урчит в животе у бедного волка
Три милых овечки. Была бы трёхстволка!
Сложный вопрос: "С какой же начать?"
А то очень хочет волчара кончать.
Заплутал, раскис, замаялся
По туману походкой шаткой
И уж вовсе почти отчаялся
Нет не я, а тот ёжик с лошадкой.
Был выбор у него: Нью-Йорк, Париж
Кокетки с берегов Невы и юные москвички.
Но видно он и вовсе не искал престиж
Очередной роман был для него привычкой.
⠀
Для ночи лишь одной была Марина, Оля, Света
И больше Гранд отелей любил он кабаки
ОДНА была лишь им особенно воспета,
И возрасту и расстоянью вопреки.
(Они познакомились, когда ей было 44, ему 26.
Три года знаменитую певицу и русского поэта связывала бешеная страсть, постепенно перешедшая в безразличие с его стороны и болезненную зависимость с ее.
Несмотря на то, что Есенин был на 18 лет моложе Айседоры, к моменту встречи он был больше ранен, изувечен жизнью.
А Дyнкан была сильной личностью, феминисткой и противницей брака, к моменту роковой встречи уже покорившей Россию. При чем, ее называли прелестной босоножкой танцевала она не в пачке и пуантах, как остальные балерины, а босиком.
И мало кто знал, какую трагедию эта великолепная женщина несет в своем сердце.
Ее дети мальчик и девочка, ехали с гувернанткой в автомобиле.
На мосту через Сену машина заглохла, водитель вышел, чтобы заглянуть под капот, но тут она тронулась, упала в реку.
Двери оказались заблокированными, никто не смог выбраться. И когда весь Париж гудел от ужаса, Айседора на суде попросила простить шофера ее детей не вернуть, а у него была семья.
Они очень скоро поняли, что совершили ошибку, но расстаться не могли.
Точно также, как коньяк, который им подавали в заварочном чайнике это было, разумеется нездоровым завтраком, зато все вокруг начинало бурлить и веселить.
Есенин в ту пору ее еще любил, но уже называл Дунькой!
Через два года после расставания с Айседорой Есенин повесился в ленинградской в гостинице «Англетер». Никто никогда не слышал от Айседоры ни одного плохого слова в адрес беспутного бывшего мужа. Она пережила его на полтора года, и так же, как ее дети, погибла в автомобильной катастрофе: длинный шарф певицы зацепился за колесо кабриолета, в котором она ехала. Как и в случае с её любимым Есениным, причиной смерти стало удушение)
Когда ж ему на чай зайти?
Как не в последний день весенний
Ну раз зашёл, давай уж проходи
Зелёный или чёрный пьёшь ты, С. Есенин?
Давал себе сто раз зарок,
Что строк не буду рифмы стряпать
Но видно, что не заучил урок
И чувств слова пока не научился прятать.
Мудрец смолчал, глупец сказал
Ну а поэт всё на бумагу
Прожитой жизни сериал
Поисковеркал бедолагу.
Скажи, Серёжа, как красиво
Дверь хлопнуть, чтоб не возвращаться?
Чтоб рифма вышла не криклива,
Спокойна и душе не рваться.
Я чай тебе ещё налью
Баранки, плюшки Всё, что хочешь
И сам остывший свой допью
Пока над словом ты хлопочешь.
Мне помощь от тебя нужна,
Чтоб с той с carre поставить точку
Как воздух мне она нужна -
Не про причёску я, а точку.
Как называл её? "Холодный нос"
Жизнь лето ей дало, жара скрепила
Не дал сам счастья, так другой принёс
Она ж мой стул освободила.
Почему разучились писать про любовь без соплей?
Ты наверно последний умел это делать, Серёжа.
И зачем же сейчас так много поют про блядей?
Но даже о них мог сказать ты, их душИ не карёжа.
Невдомёк весне о войне,
А цветам поуютнее в мире
И красивы тогда вдвойне,
Как медали на парадном мундире.
У подъезда кот Мартын -
Чёрно-белой кошки сын
Двух друзей собрал на сходку,
Чтоб озвучить им наводку :
Вам, ребята, невдомёк -
В голове у вас пенёк
Март запудрил вам мозги
Вы сейчас себе враги.
Рыже-белому коту
Он сказал начистоту :
Доведёт тебя до ручки
Мутное коварство сучки.
Да и ты, Василий Рыжий
Стал давно хвостом бесстыжей
Мурки, чёрт её дери!
Не коты, а дикари.
На себя вы посмотрите
Оба вы как будто спите
Исхудали: кожа, кости
Издыхаете от злости.
Не поделите вы Мурку
Ох, поедите вы в дурку!
Каждый день как псы дерётесь
Всё никак не разберётесь
Под хвостом чьё место то,
Что давно как решето.
Мурку знают все дворы
Поддавала там "жары".
Ну а вы, учуяв март,
Без мозгов ушли на старт
Кошке драной покорились
В шкуру вшивую вцепились.
Мыши, крысы все смеются
В спины вам уже плюются :
Обезумели коты
Стали Муркины шуты.
Долго их журил Мартын -
Чёрно-белой кошки сын.
И на вечер строил планы
К Мурке он убрал преграды
Напутствие отца сыну
⠀
Не кипяти слишком долго мозг!
Сильно не морозь яйца!
И от ударов тревожных розг
Имей навык бега зайца.
Беги, что есть силы, беги!
От тоски и норвежской погоды
С собой ничего не бери
Беги к людям сильной породы.
Учись, но не стань зазнайкой
Вваливай в голову нужное
Помни дверь не откроешь гайкой
И лишь тесто бывает послушное .
Так не бойся же лезть в жар печи,
Становиться в нём готовым хлебом
Гайки выбрось, бери в руки ключи
Крылья птиц проверяются небом.
Хулигань, мальчишка, хулигань!
Стать успеешь ещё старым ворчуном.
Разорвётся молодости ткань
И устанешь на пути своём земном.
А пока совсем ты не усталый
И ещё пока ты молодой
Хулигань, мальчишка разудалый!
Бейся в кровь! Люби! Танцуй и пой!
Время для нас неумолимо,
А мы у времени как молитва
Седого старца-затворника
Оно несёт нас мимо
Мимо сонных ночей
И бессонных со стонами
Мимо радостных дней
Мимо горя обгонами.
Несёт, не снижая никогда скорость,
Планомерно приближая к финальной ленточке
Его пунктуальность для нас жестокость
В его ежедневнике мы лишь клеточки
Мимо всего несёт нас,
Нигде не задерживая
Есть у него только СЕЙЧАС,
А "было" и "будет" у него в отверженных.
Повезло тебе, дружище!
Выбрал ты одну из тыщи
И не надо проверять
Как ей можно доверять.
⠀
С тебя ночью одеяло
Нет, не стянет хоть ей мАло
И носков твоих пропажу
Молча разгадает даже.
⠀
Ей неведома надменность
И претит высокомерность.
Хоть и узкая спина,
Но для тебя она стена.
(Посвящается всем верным жёнам, а неверным не посвящается)
Вот так встреча с утра на перроне!
Долго-долго не виделись двое
Им бы час для встречи другой
"Мне на первый путь"
"Ну, а мне на второй".
Чай горячЕй и шерсть в ботинках
Мне в самый раз в декабрьскую стынь
Коктейль из стужи, гриппа и снежинок
Ещё не скоро майская теплынь.
Тебе напротив сланцы и бикини
А больше будет перебор в жару
И баттерфляй оливок в ледяном мартини
Взбодрит в полуденную лень и поутру.
У нас зимой под шубы прячут наготу
Такой прикид у вас смотрелся б дико
Легко под шкурой зверя нарваться не на ту
Уж лучше в январе к тебе в Пуэрто Рико.
Однажды Эрнест Хемингуэй на спор написал, ставший в последствии знаменитым, самый короткий рассказ, наполненный драматургией и с нерассказанной, скорее всего очень печальной предысторией: «Продаются ботиночки детские, не ношенные»
⠀
Я ни на что не претендуя, тоже попытался, но так ёмко и коротко конечно не смог: «Однажды очень хороший человек совершил мерзкий поступок. Намеренно.»