А если ты неправ, Мэки? спрашивает Сера, и на мгновение у меня перехватывает дыхание. А если он все-таки имеет какое-то отношение к Элоре?
Я вспоминаю слова Харта о том, как он вернулся на остров Келлера в ту ночь в поисках Элоры. Вероятно, он боялся, что найдет ее плывущей лицом вниз в застойной заводи, позади от руин сгоревшей хижины Демпси Фонтено.
Наверное, он тоже подумал, что это возможно.
Мы смотрим друг на друга, и Сера задает вопрос, который беспокоит каждого из нас:
А если он вернулся?
Харт поворачивается к нам, и я жду, что он станет нас разубеждать, говорить, что мы несем чушь. Как он обычно это делал, когда мы были детьми.
Но Харт молчит.
Позади него, на противоположном конце пруда Уилли Нельсон уходит в воду. Бесшумный. Древний. Опасный хищник, приближения которого ты никогда не заметишь.
Что если он не вернулся? говорю я. Мой голосок тонкий, как струна; Ева прижимается ко мне, ее пробирает дрожь, несмотря на сильную жару. Что если он никогда не уходил?
* * *
Дождь хлещет по моей коже словно тысяча крохотных иголок.
Болото засасывает меня.
Если я немедленно отсюда не выберусь, именно здесь найдут мое тело.
4
Я воспользовалась их молчанием все захвачены врасплох, чтобы воскресить в памяти то отрывочное и мимолетное видение с образом Элоры.
Тот хлещущий дождь.
И болото.
Стараюсь сосредоточиться на том, отчего она убегает. На том, чего или кого Элора боится. Мог ли действительно это быть Демпси Фонтено, давно исчезнувший демон нашего детства?
Но у меня ничего не получается. Не удается увидеть лицо Элоры, не говоря уже о лице того, кто гонится за ней сквозь ненастье.
Если я неожиданно стала экстрасенсом, то весьма посредственным.
Сера поворачивается к Сандру и что-то шепчет ему по-креольски. Мне любопытно, что она сказала, но я плохо знаю этот язык. За все годы я научилась у близнецов лишь паре-тройке слов, в основном ругательств. Ева немного говорит по-французски, а Кейс говорит на каджунском диалекте, но это все другое.
И вот тогда я понимаю, что Кейса с нами нет.
А где Кейс? спрашиваю я, и всех резко заинтересовали иглы кипариса на дне лодки. Ева отстраняется от меня и опять смотрит на Харта, прикусив губу и наматывая на палец платиновые волосы.
Он здесь, отвечает Мэки. Просто в последнее время мы редко его видим.
Почему? удивляюсь я, и все переглядываются.
Кейс не хочет приходить, когда я здесь. Руки Харта скрещены на груди, а под кожей проступают похожие на веревки синие вены. Мы с ним сцепились недавно.
В этом нет ничего странного. Харт и Кейс порой цапаются друг с другом, как собаки, дерущиеся за территорию. Впрочем, их перепалки никогда не длятся долго, и вскоре они мирятся.
Объясняет ситуацию Сера:
Харт считает, будто Кейс навредил Элоре.
Нет, возражаю я. Он вспыльчивый парень, мы все это знаем. Но он не стал бы вредить Элоре, Кейс по уши в нее влюблен. Еще с тех пор, когда мы были детьми. Я смотрю на Харта, но не могу понять ход его мыслей. Он отсранился, словно выключил свет и задернул шторы. Кейс любит Элору.
Мэки берет меня за руку.
Мы все любили Элору, Грей.
Никто его не поправляет.
Мы все любим Элору.
С дорожки до нас доносятся голоса туристов, и словно лопается пузырь, в котором мы находились. Сера поднимается с места.
Нам надо идти, говорит она, и Сандр тоже встает. Пора немного подзаработать.
Мне тоже, кивает Мэки, который кажется радостным, потому что появился повод сбежать.
В выходные Мэки с братьями за деньги катают туристов на аэроглиссерах. Они называют эти рейсы «Фотосафари на болоте». Способность видеть приближающуюся смерть не является тем талантом, который люди ценят и за который платят.
Трое подростков прощаются с остальными, Мэки обнимает меня. Потом они торопливо поднимаются по приставной лестнице и удаляются по дощатому настилу. Ева смотрит то на меня, то на Харта, она тоже встает, но не идет за остальными.
Я могла бы задержаться, произносит она с надеждой в голосе. Я имею в виду, если вам, ребята, нужна компания.
Нет, иди, отвечаю я. Мне все равно нужно вернуться и немного побыть с Лапочкой.
Харт кивает.
Мне надо на работу.
Порой он болтается на причале в Кинтере, где подрабатывает, помогая рабочим разгружать грузы, каторжный труд, но никто там ему не докучает. И платят ему наличными. Харт зарабатывает ровно столько денег, чтобы хватало на сигареты.
Но он не спешит к лестнице.
И я тоже.
Ева медлит еще несколько секунд, перенося вес с одной длинной ноги на другую, словно фламинго.
Наконец она говорит:
Ладно. Увидимся позднее, Грей. Мы обнимаемся, и Ева поворачивается к Харту. Пока, Харт, произносит она, и я чувствую легкий укол ревности, когда он ей улыбается.
Ева с самого своего рождения готова была целовать землю, по которой ходил Харт. Но в этом году появилось нечто новое в том, как она произносит его имя. Она как-то по-другому смотрит на его лицо, фигуру, ее взгляд задерживается на долю секунды дольше, чем нужно.
Наверное, Ева действительно выросла.
Когда она уходит, Харт глубоко вздыхает, затем прислоняется к свае дощатого настила.
Ева к тебе неровно дышит, замечаю я.
Да, кивает он. Знаю. Конечно, Харт знает. Интересно, каково это ощущать, что чье-то сердце при взгляде на тебя бьется быстрее. Я помог ей кое с чем, только и всего. Ева милашка, но она еще ребенок.
Ты действительно думаешь, что Кейс мог что-то сделать с Элорой?
Не я один так думаю. Шериф допрашивал Кейса раз десять и следователи из полиции штата. Официально они не объявляли его подозреваемым, но было совершенно ясно, что они рассматривали такую возможность. Вероятно, и до сих пор рассматривают.
Ты правда думаешь, что это мог быть он? У меня это в голове не укладывается, ведь Кейс один из нас.
Не знаю, пожимает плечами Харт. Он был там в ту ночь. Если Элора сильно разозлила его Или если у него возникла какая-то причина ревновать
Кейс очень ревнивый, это не секрет. Но он никогда прежде не обижал Элору или кого-либо еще. Мог выместить свою злость на стене дома. Однажды на вечеринке в Кинтере проколол шины одному парню. Вот, пожалуй, и все.
Вряд ли Кейс способен на что-то подобное, произношу я. Только не Кейс.
Не по отношению к Элоре.
Я много раз видел людей, совершавших плохие поступки, про которых я такое никогда бы не подумал. Харт тянется за новой сигаретой, но они закончились. Он раздраженно рычит, сминает в кулаке пустую пачку и бросает на дно лодки. Я не думал, что мама снесет голову моему отцу у нас в кухне. От боли в его голосе и от ужаса этой фразы я стискиваю зубы.
Нам было пять лет, когда Харт постучался в окно моей спальни посреди ночи. С вытаращенными глазами и белым, как у призрака, лицом. Я помню, как открыла окно, чтобы Харт мог влезть в него. Мы вместе свернулись клубочком в моей кровати, под толстым стеганым одеялом Лапочки.
Его отец умер. Кровь и мозги были размазаны по всей стене.
Отец Харта был отвратительным человеком, и все это знали. Это была самозащита. Мать Элоры умерла от рака, когда мы были малышами, поэтому, когда Бекки год спустя вышла замуж за Лео, Харт и Элора стали сводными братом и сестрой, и все согласились, что из ужасной ситуации получилось что-то хорошее.
Харт, однако, так и не оправился после той ночи. Я не представляю, как вообще можно оправиться. Харт не просто видел это своими глазами, он это чувствовал. Произошедшее впиталось в его душу, как обои впитывают кровь.
Пятно так и осталось.
Что насчет Демпси Фонтено? спрашиваю я. Как ты думаешь
Полная чушь! В ту ночь я был на острове Келлера. Он кладет руку мне на плечо. Тебе незачем бояться Демпси Фонтено, Грейси. Не пугай себя понапрасну.
Уже поздно, мне нужно к Лапочке.
Мне надо идти, говорю я. Правда.
Харт берет меня за руку и помогает взобраться по лестнице, затем поднимается за мной.