За окошком прошаркали шаги. Сейчас в корпусе занятий быть не должно, и дежурный препаратор, конечно, работает там, рядом со своими зловещими ваннами. Работы у препаратора всегда хватает. И выдавать студентам руки-ноги-черепа он не горит желанием.
Вечерний, что ли? спросил он ещё издалека, ополаскивая руки водой из шланга.
Да, весело сказал Костя, второй курс вечернего факультета.
Враньё. Костя Лесовой и Димка Лавров студенты третьего курса дневного отделения. Анатомию оба сдали на честные четвёрки ещё в прошлом году. Здесь Косте делать сегодня нечего. Да и «вечерники» во время сессии сюда не заглядывают, они приходят с января по апрель и после семи часов. И кажется, препаратор к этому привык.
Чего так рано-то?
Рано не поздно! голосом вечного раздолбая отчеканил Костя, решив не вдаваться в объяснения. Мне сухожилия кисти повторить. А ещё
Это было волшебное слово. Когда препаратору говорят «а ещё», он пугается и рад отделаться от спрашивающего одним подносом.
Обойдёшься, студент, мрачно пообещал парнишка за дверью. Ну, может лет на пару старше Кости, но зато маленький и лысоватый, как жокей. Лесовой в жизни своей не встречал жокеев, но почему-то именно так их себе и представлял.
Костя заглянул в окошко и увидел, как ему выбирают руку пострашнее. Таких жутких рук нет нигде, ни в одной другой мертвецкой, разве что разложившийся труп привезут. При желании сквозь руку-препарат можно смотреть насквозь, потому что кожа снята. Вот этим препаратор, скорее всего, там в своём анатомическом театре и занимается кожу снимает. Дело это тонкое.
Жокей-препаратор принёс алюминиевый поднос торжественно, как икону, и, передавая, взглянул в упор. Костя совсем не боялся, что его узнают, он поступил очень хитро, заблаговременно сняв тёмные очки и спрятав их в карман халата.
Только сердце забилось побыстрее. Препаратор смотрел на Костю, а Костя мимо него, оглядывая комнатёнку. Ага. Переодеваются они, очевидно, прямо тут. Во всяком случае, на спинке стула Костя разглядел серую форменную куртку и кепку. Дубинки или, тем более, кобуры видно не было оно и понятно, оружие просто так не бросают.
А ты чего, мент что ли? совсем разухабистым, себе же противным голосом осведомился Константин.
В охране работаю, нехотя сообщил похожий на жокея препаратор. Он злился, а значит, не особенно думал над ответом.
Ну конечно, подумал Костя, частная контора, охранник. Форменная одежда, дубинка, может быть и пистолет. Такому человеку никто на территории института, особенно сейчас, не удивится. Я же не удивился, когда час назад принял его за милиционера в деканате.
И что, прилично платят? А чего ты тут сидишь, в трупаках ковыряешься?
Костя наспех корчил полного идиота и сам уже начинал тревожиться, что при своём-то колоссальном интеллекте роль эту играет из рук вон плохо. Маленький препаратор, он же охранник, он же Жокей покосился на него исподлобья и сказал только:
Иди, студент, учись. Любая аудитория.
Аудиториями здесь назывались отделанные до потолка кафелем клетушки, где даже дверей не повешено, как будто камеры в психлечебнице. В каждой десяток стульев, чтобы хватило группе студентов, и стол, куда Костя поставил свой скорбный поднос. Пошлый электрический свет он включать не стал. За окном майский вечер, солнце сияет, но в окна первого этажа корпуса, спрятавшегося под ивами, света попадает мало.
В интригующем полумраке пустой аудитории чья-то чужая, лишённая кожи рука лежала на подносе перед Костей Лесовым. Учись, студент, недаром же ты пришёл в анатомичку. От любого мертвеца тут получают по максимуму. Сначала водят студентов, чтобы те осмотрели целиком: как в покойнике всё устроено, как в нём одна мышца с другой связана. Когда труп отработает своё, из него готовят препараты проще говоря, режут на кусочки, раскладывают по подносам внутренности, потом доходят до костей. Препаратов всегда дефицит. Студенты к ним относятся со студенческой бережливостью: портят, теряют, из баловства тыкают авторучками. Парочку черепов за год обязательно крадут должно быть, утаскивая домой на сувениры. Препараторы студентов не жалуют.
Хотя в прошлом году здесь работала препараторша с волосами, крашеными в рыжий цвет. Так она Косте однажды улыбнулась. И кокетливо сказала, принимая «студень» в залог:
Я тут прыгаю с подносами, как рышь!
Как рысь. Она немного шепелявит, когда говорит. Правый угол рта не двигается. У неё парез лицевого нерва, подумал Костя, вспомнив полгода изучения невропатологии. Такая уж работа препаратор, что всегда сюда берут каких-то психов. То рыжая шепелявая тётя, кокетничающая со второкурсниками. То маленький охранник, который шатается с дубинкой по деканатам, перед тем как потрошить трупы.
Костя снова вышел из аудитории в коридор. Заглянул в окошко препараторской. Там ни души. Справа стеллаж с подносами для мертвечины. Слева шкаф с бутылями. Тут они хранят формалин. Или формальдегид? Болван, это же одно и то же. Формалином-то тут и воняет.
Раз тут никого нет, значит, парень, подрабатывающий и в морге, и в охране, трудится в анатомическом театре. Там его и искать.
Тебе чего, студент?
Похожий на жокея препаратор оказался, и правда, сильно занят. Он сидел на высокой табуретке и сосредоточенно снимал скальп с чьей-то головы. За полтора года занятий в институте к подобным зрелищам претерпевались даже самые нервные студентки, но Костю неожиданно замутило. У меня слишком густые волосы, неожиданно подумал он, меня будет трудно препарировать.
А где тут у вас работала спросил Костя, стараясь, чтобы комок в горле не мешал казаться идиотом, такая ну такая он показал руками изгиб талии и соблазнительный бюст. Такая рыжая
Препаратор положил чужую голову и скальпель на каменный стол, но на Костю не взглянул.
Уволилась, ответил он, не переспрашивая о ком речь, и глядя перед собой. Кажется, вопрос получился бестактным.
А куда уволилась? настаивал Костя с видом бывалого ловеласа.
Не знаю, студент, мрачно сказал препаратор. Белый короткий халат он надел на рубашку, а серые форменные штаны и ботинки, похоже, менять не стал. И на поясе у него что-то висит. Ну очень крутой охранник. Все покойники его боятся. Костя поспешно сменил тему.
Слушай, дело на сто рублей. Думал, с кем договориться. Можно сюда девчонку привести?
Препаратор даже тут на Костю не посмотрел, только устало прикрыл глаза. И так же, с закрытыми глазами, на столе перед ним стояла жуткая, заросшая густой щетиной голова.
Какую ещё девчонку? стиснув зубы, спросил крутой охранник, которого Костя уже иначе как Жокеем мысленно не называл.
Катей зовут! бодро пояснил Костя, как будто обо всём остальном уже договорились. Она посмотреть трупы хочет, ей интересно. Ну я обещал.
Посмотреть повторил препаратор и слез с табурета. Что-то звякнуло у него на поясе под халатом. Посмотреть-позырить И чего ты с ней тут сделать хочешь, со своей девчонкой, студент?
Ну это, как пойдет! самодовольно хохотнул Костя. Надо бы ещё подмигнуть, но раз этот Жокей отводит взгляд, какой тогда смысл? А у тебя тут есть где? Если что?
С какого курса девчонка? спросил препаратор, как будто прикидывая, не сдать ли, в самом деле, одну из аудиторий под любовные утехи.
Школьница ещё! гордо сказал Костя. Одиннадцатый класс.
Ты чего, спятил, студент?
А чего? не понял Костя. Я же заплачу. Тебе что, деньги не нужны?
Маленький препаратор с кафедры анатомии, по совместительству где-то охранник, наконец-таки взглянул на Костю, снизу вверх, мельком, но с ненавистью. И быстро пошёл к своей комнатке с окошком. Это у него наручники на поясе, сообразил Костя. На поясе наручники и баллончик с газом обычная экипировка охранника. А дубинку и пистолет он в комнатке где-то прячет, в шкафу рядом с формалином.