Та не поддалась.
На что Эмери рассчитывала?
Что мне делать? Разобраться с ней я планировал, но позже.
Ее появление все изменило.
Она наматывала круги по комнате, дыша тяжелее с каждой секундой и сильнее заводясь, потом вдруг остановилась.
И посмотрела прямо на меня.
Склонив голову набок, я наблюдал, как девушка медленно подошла к стене и остановилась перед квадратным зеркалом примерно метр на метр. Казалось, она смотрела сквозь него, однако уловить мой взгляд у нее не получалось.
Эмми ничего не видела, хотя явно понимала, что это необычное зеркало. Ее не проведешь.
Заглянув за раму, она попыталась приподнять ее, чтобы изучить заднюю сторону. Я приблизился к стеклу практически вплотную. Эмери выпрямилась, прикоснулась к зеркальной поверхности кончиком указательного пальца, прильнув ближе, проверила, есть ли зазор между отражением и пальцем. Небольшой тест для выявления двусторонних зеркал.
Уголок моего рта приподнялся в улыбке.
Ее грудная клетка резко опустилась. Она замерла.
О-ой.
Спустя несколько секунд она расправила плечи и стала пристально вглядываться в зеркало в поисках наблюдателя.
Дотронувшись до стекла всего в нескольких сантиметрах от ее лица и глядя в ее изумительные глаза, я сглотнул привкус горечи, появившийся во рту.
Девять лет. Прошло девять лет, и я до сих пор хотел трахнуть Эмери.
Только теперь нежности и ласки она от меня не дождется. Прошлого не вернуть.
Тебе приходится поддаваться, произнесла Эмми.
Я навострил уши.
Потому что ты слишком слаб и не знаешь, как завоевать то, чего хочешь. Поэтому ты попал сюда.
Попятившись, с исказившимся от злости лицом она вскинула ногу и ударила по зеркалу.
Не моргая, я продолжал смотреть.
Ну же, Уилл, взмолилась Эмери. Хватит ждать. Выходи.
Она снова и снова наносила удары, оскалившись. Я едва не улыбнулся, потому что вспомнил ту ночь в химической лаборатории. Когда Эмми бросила нам вызов, готовая встретиться с опасностью лицом к лицу.
Такая суровая. Такая дерзкая. Мне нравились упрямицы. Нравились женщины, способные взять контроль в свои руки.
Вдруг, резко вдохнув, она сказала:
Это не моя вина. Я не виновата, что ты заключил все свое счастье в иллюзию, которую создал у себя в голове. Будто я люблю тебя, а жизнь наладится, если мы будем вместе.
Мое веселье угасло; я стиснул челюсти.
Я сделала то, что должна была, и сделала бы снова, прорычала девушка надломившимся голосом. Я бы поступила так же.
Эмери поймала ртом воздух, закрыла глаза, прислонилась лбом к зеркалу, стукнула по нему кулаком и сдавленно произнесла, сдерживая слезы:
Я бы поступила так же.
Придвинув ладонь к ее ладони, я не сводил глаз с Эмми, затем погладил большим пальцем стекло у ее щеки.
Не волнуйся, детка, пробормотал я. На сей раз я намерен это заслужить.
Волнительный трепет зародился в животе. Я сжал кулак, почти ощущая, как держу ее.
Внезапно раздался стук, дверь широко распахнулась. В спальню вошел Эйдин с тарелкой в руках.
Мое сердце начало бешено колотиться. Остановившись, он посмотрел на девушку. Его золотисто-карие глаза казались темнее.
Ты голодна? спросил парень.
Она резко вскинула голову, быстро развернулась, словно не слышала, что он постучал. Обнажив лезвие, Эмми крепче сжала нож в опущенной руке и попятилась, чтобы отдалиться от Хадира.
Он поставил тарелку с приборами на стол, вновь взглянул на нее, сунув руки в карманы.
Я ведь сказал, что не причиню тебе вреда.
Не припомню такого.
Нет? Эйдин улыбнулся. Ну, я собирался.
Он сказал, ее никто не тронет. А мне здесь преподали урок, что это далеко не одно и то же.
Сложив руки на груди, я следил за ним в ожидании любого резкого движения, пока тот наблюдал за Эмери.
Однако Хадир, глубоко вздохнув, развернулся и сказал по пути к выходу:
Поешь. И помойся. Ты грязная.
Парень указал на белую фарфоровую ванну в углу комнаты.
Или я сам тебя искупаю, предупредил он, оглянувшись. Здесь еще четверо парней, которые помогут мне удержать тебя.
Покинув спальню, Эйдин запер дверь на замок. Эмми еще немного постояла на месте, переводя взгляд с двери на зеркало и обратно. После чего взяла стул, подперла спинкой дверную ручку будто нас это остановит, подошла к тарелке, подняла ее и понюхала пасту.
Он бы не отравил ее пищу. Что в этом интересного?
Хадир только начал игру.
Я закрыл глаза и отвернулся.
* * *
Стиснув оконную раму с обеих сторон, я смотрел в тихое ночное небо.
Майкл.
Они отправили Эмми сюда. Я был уверен. Но зачем? Чтобы мотивировать меня?
Это наверняка их работа. Но если им удалось отправить кого-то в Блэкчерч, почему не пошел один из парней?
У меня были планы на Эмери, но сейчас на кону стояли более серьезные вещи. Еще не время.
Твою мать.
Я сжал раму и услышал, как затрещала древесина.
Они знали, что она сделала? Должны знать, иначе Рика, Бэнкс и Уинтер не согласились бы с таким планом.
Это, в общем-то, круто. Я рассчитывал, что они найдут меня. Ни капли не сомневался, что по крайней мере попытаются, даже если уйдет целая вечность на поиски.
К сожалению, в этом не было необходимости. Ведь я полностью отдавал себе отчет в своих действиях. Хотя меня и бесило их недоверие, я не мог винить друзей за сомнения в моей компетентности.
Скрипнула лестница. Кто-то вошел в комнату, и сзади послышался голос:
Доделаешь? спросил Эйдин.
Я оглянулся. Он стоял на вершине лестницы, ведущей в мою спальню на чердаке. Держа рубашку в руке, парень подошел ближе, неотрывно глядя мне в глаза, будто змея.
Хадир всегда напоминал змею, готовую к смертельной атаке. Когда такая совершит бросок, все будет кончено раньше, чем ты успеешь опомниться.
Кивнув, я снял футболку, швырнул ее на кровать, затем взял набор инструментов и направился вслед за Эйдином к кушетке у стены.
Он бросил рубашку, лег на кушетку и подложил руку под голову. Я тем временем вылил в блюдце остатки чернил, сел, достал импровизированную тату-машинку, которую сделал, прикрепив три иглы к карандашу, обмакнул ее в чернила и склонился над его правым плечом.
Итак, как мне с ней поступить? спросил Эйдин.
Замерев на мгновение, я проколол кожу парня иглами. Чернила мгновенно просочились в рану. Отвечать не стал, зная, что лучше промолчать.
Ты не помог ей, продолжил он размышлять вслух, не обращая внимания на боль. А она явно ожидала от тебя помощи.
Я снова и снова надавливал на инструмент, периодически окуная его в чернила. Завершив последнюю линию, начал закрашивать фрагмент.
Грудная клетка Хадира ритмично поднималась и опускалась в такт ровному дыханию. На моем теле были профессиональные татуировки, но были и выполненные таким же кустарным методом, поэтому я знал, насколько это болезненно.
Он, как и Дэймон, не мыслил своей жизни без боли.
Она боец, сказал Эйдин, устремив взгляд в сводчатый потолок моего убежища. Сюда я перебрался после первой ночи в Блэкчерч. От белоснежных комнат с белыми коврами и декором у меня пробегал мороз по коже. Я нуждался в личном пространстве и предпочитал темноту.
К тому же из окон мансарды открывался красивый вид. Мне он нравился.
Меня привлекает эта ее черта, продолжил парень. Главное, чтобы она не повесилась на брошенной мной веревочке. Ты заметил? Эйдин посмотрел на меня. Похоже, девчонка на самом деле не осознает серьезности своего положения. Загнанная в ловушку, без возможности выжить, если уйдет, с пятью мужчинами, изнывающими по развлечениям, которых их так долго лишали. А любые ее жалобы можно будет замять незначительной денежной суммой.
Стиснув челюсти, я сильнее нажал на иглу. Его мышцы дернулись под моей рукой, но он не отвел взгляда.
Как, говоришь, ее зовут? тихо уточнил Хадир. Эмери?