Берлинн вернулся в свою комнатку в космопортовской гостинице, где, как и в спальне Лайзы, двери не закрывались вовсе. Он бросился на постель, проклял судьбу и вдруг услышал голос Графинки: «Я скажу тебе числа, а ты запоминай, может и пригодятся».
О чем мог подумать Берлинн, увидев в дверном проеме убитую им старуху? Лично я подумал бы, что мне мерещится. Лайза решила бы, что вечером выпила слишком много дамского вина «Шанель». Любой из читателей предположил бы, что это голографическая запись из архива. Но Берлинну такое и в голову не пришло. Графинка вернулась с того света, чтобы сообщить победные числа — такой была его первая и единственная мысль.
Медленно продиктовав случайный числовой набор и убедившись, что Берлинн все аккуратно записал в тетрадку, Графинка удалилась с сознанием исполненного долга. «Все, — сказала она внучке в ту же ночь, — теперь этот тип будет знать, как морочить бедным девушкам голову!»
Между тем осчастливленный Берлинн, поверивший в одночасье в потусторонний мир и в женскую благодарность, отправился в местное отделение лотерей и продиктовал компьютеру-банкомату одно за другим числа из своей драгоценной тетрадки. Он готовился встать под дождь из галактических банкнотов, но вместо этого услышал заунывный голос компьютера: «Угаданы три числа из шестидесяти. Ваша ставка бита»…
«Проклятая Графинка», — подумал Берлинн и, глядя в глаза компьютеру-банкомату, увидел вместо пластиковой оболочки фигурку старухи, так ужасно обманувшей его ожидания. Я бы на месте моего героя тоже лишился рассудка, так что последующие действия Берлинна были вполне предсказуемы.
Окончательно рехнувшись, несчастный юноша хотел было выстрелить в себя из лучевика, но не тут-то было — он ведь уронил оружие возле «трупа» старухи! Пришлось воспользоваться другим способом, популярным среди самоубийц на Шпике-4: с криком «Провалиться мне на этом месте!» Берлинн нажал на кнопку выключателя, и пол под ним действительно провалился, открыв шахту глубиной сто семьдесят метров, куда в местных гостиницах бросали устаревшее оборудование, поломанную постояльцами мебель и грязное белье, с которым никто не хотел возиться.
Берлинн умер в полете, воображая, что падает в ад, где непременно встретится с Графинкой и отомстит за ее вероломство. Последние строки романа удались мне больше всего — это настоящий апофеоз силам судьбы, которые играют человеком, когда им больше нечем играть.
А теперь скажите: что в этом сюжете непонятного? Почему отдельные читатели не поняли авторской мысли? Нет, господа, иногда я на своих читателей удивляюсь. Как-то я даже не удержался и высказал одному читателю все, что я о нем думаю.
НЕУДАВШАЯСЯ ЛЮБОВЬ МАРГЕТТЫ
Для читательских писем у меня в почтовом ящике отведена особая ячейка, куда я заглядываю лишь изредка, чтобы не портить себе настроение. Прошли времена, когда юные девицы заваливали меня непристойными предложениями. Сейчас пишут, в основном, старые и болезные, которые ничего не предлагают, а только требуют, и побольше, и лучше в галактических кредитах, а не в израильских долларах.
Поэтому я заглядываю в читательский почтовый ящик для того, в основном, чтобы очистить его от накопившихся залежей. Однажды, отправляя письма в корзину, я обратил внимание на одно, помеченное грифом «важно, интересно, не пропустить!». Подсознательный импульс заставил меня вскрыть электронную оболочку, и на меня уставилось голографическое изображение тингопарта с Арикуна-4, заявившее на ломаном галактическом диалекте иврита:
— Шекет получать предупреждение есть. Одно из разных. Иначе ты быть молодой, а не иначе будет как есть и хуже.
Что еще за предупреждение, что это за «иначе — не иначе»? Не люблю, когда со мной разговаривают таким тоном.