И потому, если честно, пишу я прежде всего для себя — уж сам-то я себя понимаю, как никто другой, мне ничего объяснять не надо, сам могу разобраться в собственной писанине. «Шпиковую драму» я тоже для себя создавал, не думая о возможных читателях, и это самое правильное, что может сделать настоящий автор.
Однако, уже запустив свое новое произведение в издательскую сеть, я о читателе все-таки вспомнил и понял, что если не предпошлю роману предисловие с кратким изложением сюжета, то читатель опять останется в недоумении, и мой почтовый ящик будет завален вопросами типа: «Что вы хотели сказать? Где свадьба героев? Почему Берлинн не похож на Аполлона?»
Героя моего романа, как вы, должно быть, поняли, зовут Берлинном, родился он в семье колонистов Шпрехена-2, где и провел свое детство, продолжавшееся несколько дольше, чем обычно: юноше было двадцать, а он только закончил начальную школу и не умел даже рассчитывать в уме трехмерные интегралы. Естественно, что и о теории игр мой герой слыхом не слыхивал.
Однажды, выйдя в галактическую компьютерную сеть, Берлинн обнаружил там виртуальный игорный дом, заинтересовался, поставил на кон все отцовское состояние и, естественно, проиграл его с первого же захода. Результат: отец выгнал Берлинна из дома, и бедняге ничего не оставалось, как записаться в космофлот, где он дослужился до младшего офицера. Его любили — не за характер, но за удивительную способность проигрывать во всех играх, в которых Берлинну приходилось участвовать. Он проигрывал в зелт, прудак, аристон, бекласс, шурд и даже в самое тривиальное лото. Он проигрывал все свое жалование, а потом играл на то, что ему не принадлежало, например, на бортовые двигатели звездолета, и их проигрывал тоже. Он желал отыграться во что бы то ни стало и еще глубже опускался на дно долговой ямы. Он стал угрюм, скрытен и слыл во флоте психом, с которым кроме как об игре и поговорить было невозможно.
От полного распада личности беднягу Берлинна отделяла только страстная мечта узнать наконец такой способ, чтобы угадать в лото все шестьдесят чисел. Ему говорили, что способа такого нет и быть не может, потому что теория вероятностей и генератор случайных чисел полностью исключают возможность предсказания выигрышного сочетания. Но что Берлинну была теория? «Суха теория, — говорил он, цитируя другого моего героя, — а древо жизни пышно зеленеет».
Однажды, когда звездолет «Барсук», где влачил службу Берлинн, стоял на ремонте в доке планеты Шпик-4, мой герой отправился погулять в местный парк иллюзий и услышал разговор, который вели за его спиной два аборигена.
«Вот она, — сказал один, — та самая, кто выиграла шестьдесят. Она получила секрет от адмирала Канистры, погибшего в Паранаболке, и дала ему слово сыграть только раз и больше никому не открывать тайны выигрыша».
«И что? — спросил второй. — Она действительно держит слово?»
«Да, — подтвердил первый. — Никому еще не удалось выведать у нее тайну, а сама она сыграла только раз и обогатилась на свю жизнь»…
Берлинн обернулся, но никого позади себя не обнаружил, а чуть поодаль увидел две женские фигурки, на которые и обратил свое пристальное внимание. Первая фигурка принадлежала старухе лет ста пятидесяти, о которой можно было сказать одно слово: «Ведьма». Рядом со старухой стояла прелестная девушка, ровесница Берлинна, и он влюбился сразу, потому что решил, что именно она и являлась владелицей тайны шестидесяти чисел.
Логически рассуждая, любой на месте Берлинна сделал бы противоположное заключение — как, на самом деле, могла молодая девушка узнать у Канистры тайну выигрыша, если адмирал погиб лет за сто до ее рождения? Берлинн, однако, не думал о такой частности: выбор свой он сделал и немедленно приступил к атаке.
С томным видом Берлинн подошел к женщинам и скромно представился, не доверяя никому процедуру представления собственной персоны.