Здесь, в тени большого плоского камня, сидел рослый гоблин с огромной головой; его окружали другие гоблины, вооруженные топорами и кривыми саблями. Все гоблины жестоки, злы и раздражительны. Они не умеют делать красивые вещи, но делают много хитрых и коварных. Они могут прокладывать туннели и шахты, как самые искусные гномы, когда им взбредет в голову; обычно они очень неаккуратные и грязные. Они прекрасно изготовляют молоты, топоры, мечи, кинжалы, щипцы, клещи и другие орудия пыток или заставляют пленников и рабов делать инструменты по своим чертежам, и эти несчастные работают, пока не умирают от недостатка воздуха и света. Весьма вероятно, что именно они изобрели механизмы, которые привели в ужас мир, особенно хитроумные приспособления для убийства одновременно большого количества людей, потому что их всегда зачаровывали колеса, и машины, и взрывы; и они всегда любили заставлять других работать на себя; но в те дни и в тех местах они еще не достигли такого передового уровня (так они это называли). Их ненависть к гномам не была исключением; они ненавидели всех и каждого, и особенно процветающих и порядочных; в некоторых местах злые гномы даже заключали с ними союзы. Но у них были свои счеты с народом Торина из-за войны, которая уже упоминалась, но о которой в этой сказке не идет речь; и во всяком случае гоблинам все равно, кого захватить, лишь бы это было сделано коварно и тайно и пленники оказались неспособны защищаться.
Кто эти жалкие типы? спросил Верховный Гоблин.
Гномы и еще вот этот! ответил один из гоблинов и потянул Бильбо за цепь, так что хоббит упал на колени. Мы нашли их прячущимися от бури на нашем переднем крыльце.
Что это значит? спросил Верховный Гоблин, обращаясь к Торину. Конечно, ничего хорошего! Думаю, вы шпионили за моим народом! И не удивлюсь, если узнаю, что вы воры! Убийцы и друзья эльфов, что тоже вероятно! Давайте! Что вы можете сказать?
Торин, гном, к вашим услугам, ответил Торин. Но это была только вежливая фраза. Мы не имеем представления, о чем вы говорите. Мы увидели удобную пещеру, в которой можно переждать бурю; и думать не думали о беспокойных гоблинах. И это было совершенной правдой.
Гм, сказал Верховный Гоблин. Это вы так говорите! А могу ли я спросить, что вам вообще понадобилось в горах, и откуда вы явились, и куда направлялись? Я хотел бы все о вас знать. Конечно, ничего хорошего вам это не принесет, Торин Оукеншилд; я и так слишком много знаю о вашем народе; но отвечайте правду, или я приготовлю для вас что-нибудь особенно неприятное!
Мы ехали навестить своих родственников, племянников и племянниц, а также двоюродных и троюродных братьев и других потомков наших дедов, которые живут на восток от этих поистине гостеприимных гор, ответил Торин, не зная, что еще сказать в этот момент, когда правда явно не подходит.
Он лжет, о грозный! сказал один из погонщиков. Несколько наших задержались в пещере, когда мы приглашали эти существа спуститься к нам; их поразило молнией, и они все мертвы, как камни. И еще он не объяснил это! И гоблин протянул меч Торина, взятый в логове троллей.
Верховный Гоблин, увидев меч, испустил гневный крик; его солдаты оскалили зубы, забили в щиты и затопали. Они сразу узнали меч. Он погубил сотни гоблинов, когда прекрасные эльфы Гондолина охотились на них в горах или сражались у стен. Эльфы называли меч Оркрист, или Разрубающий Гоблинов, но сами гоблины называли его просто Кусачий. Они ненавидели этот меч и еще больше ненавидели того, кто его носит.
Убийцы и друзья эльфов! завопил Верховный Гоблин. Рубите их! Бейте их! Кусайте их! Грызите их! Бросьте в темные норы, полные змей, и пусть они никогда больше не увидят света! Он пришел в такой гнев, что соскочил со своего сиденья и бросился на Торина, разинув пасть.
И в этот момент все огни в пещере погасли, костер превратился в столб синего дыма, который уходил к самой крыше и бросал на гоблинов обжигающие белые искры.
Крики и вопли, хрипение, бормотание и завывания; вой, ворчание и проклятия; пронзительные визги последующее превосходит всякое описание. Если бы несколько сотен диких кошек и волков поджаривали вместе, они не издали бы такой шум. Искры прожигали в гоблинах дыры, и дым, который спускался теперь с потолка, закрыл все таким густым облаком, что даже гоблины ничего не видели. Вскоре они попадали, грудами катались по полу, кусались, дрались, пинались, словно сошли с ума.
Неожиданно меч вспыхнул собственным светом. Бильбо видел, как он пронзил Верховного Гоблина, который оцепенел от гнева. Гоблин упал замертво, а солдаты разбегались перед мечом и исчезали в темноте.
Меч вернулся в ножны.
Быстрей за мной! произнес спокойный свирепый голос; и прежде чем Бильбо понял, что происходит, он уже снова бежал, как только мог, в конце ряда, бежал по темным проходам, и крики гоблинов затихали вдали. Их вел слабый свет.
Быстрей, быстрей! торопил голос. Скоро они зажгут факелы.
Минутку! сказал Дори, настоящий товарищ. Он бежал перед Бильбо. Связанными руками он помог хоббиту забраться к себе на плечи, и они побежали дальше, звеня цепями и часто спотыкаясь, так как не могли держаться за стены руками. Не скоро они остановились и к этому времени углубились, должно быть, в самое сердце гор.
Тут Гандалв зажег свой посох. Конечно, это был Гандалв; но тогда все были слишком заняты, чтобы спрашивать, откуда он взялся. Колдун снова извлек свой меч, и он снова вспыхнул собственным огнем. Меч сверкал от гнева, если поблизости оказывались гоблины; теперь он горел ярким голубым пламенем, радуясь убийству повелителя гоблинов в большой пещере. Ему ничего не стоило разрубить гоблиньи цепи и освободить пленников. Если помните, этот меч звался Гламдринг, или Молотящий Врага. Гоблины называли его Колотун и ненавидели даже больше, чем Кусающего, если это возможно. Оркрист тоже был спасен, потому что Гандалв прихватил и его, отобрав у пришедших в ужас стражников. Гандалв многое предвидел; и хоть все сразу сделать не мог, был очень полезен друзьям, попавшим в трудное положение.
Все здесь? спросил он, с поклоном возвращая меч Торину. Посмотрим: один это Торин; два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать; а где Фили и Кили? А, вот они двенадцать, тринадцать. А вот и мистер Бэггинс четырнадцать! Ну-ну! Могло быть гораздо хуже. Но, с другой стороны, могло быть и гораздо лучше. Нет пони, и нет еды, и мы не знаем, где находимся, и за нами орды рассерженных гоблинов. Вперед!
И они пошли дальше. Гандалв был совершенно прав: вскоре сзади послышался шум и страшные крики гоблинов. Это заставило путников двигаться еще быстрей, и бедный Бильбо не мог бы выдержать и половину такой скорости, потому что гномы умеют бегать необыкновенно быстро, могу сказать вам, когда это нужно, но они по очереди несли его на спинах.
Но гоблины все равно быстрей гномов, а эти гоблины к тому же лучше знали дорогу (они сами проложили эти проходы) и были ужасно сердиты, и вот, как они ни старались, гномы слышали крики гоблинов за собой все ближе и ближе. Скоро стал слышен даже топот гоблиньих ног, многих ног, которые, казалось, находятся тут же, сразу за последним поворотом. В туннеле, по которому они бежали, сзади показался красный отсвет факелов; а гномы смертельно устали.
Зачем, ну зачем я оставил свою хоббичью нору! Бедный мистер Бэггинс подпрыгивал вверх и вниз на спине Бомбура.
Зачем, ну зачем мы взяли этого жалкого маленького хоббита на охоту за сокровищами! сказал бедный Бомбур; он был толст, и пот капал с его носа от жары и ужаса.
В этот момент Гандалв отстал, и Торин вместе с ним. Они свернули за угол.