Она ничего не сделала. Он не ждал, когда мы совершим ошибку. Может, я где-то оставила карандаш, может, мама неправильно сложила полотенце. Мой отец страдает от военного невроза. Он какое-то время лечился в психиатрической лечебнице Гринуэйс, но так и не оправился до конца. У него ужасный характер, и даже малейший шум или раздражение могут вызвать у него приступ.
И все же что-то особенное случилось сегодня и разозлило его, так? Вы упоминали, что прогуливали уроки.
Полицейский пристально смотрел на нее, держа ручку наготове.
Ребекка закрыла глаза и погрузилась в воспоминания о предыдущем дне, когда она была совершенно другим человеком маленькой девочкой, у которой была семья, которая сидела у кабинета директора, разглядывала оранжевый ковер с кружевными узорами и прислушивалась к голосам, звучащим за дверью.
Дело в этом мальчишке, Робертсе, он оказывает на нее дурное влияние.
Директор говорил громко, и Ребекка могла представить, как он расхаживает по кабинету перед ее родителями, держа руки за спиной.
Они живут на соседней ферме. Когда я лечился в Гринуэйсе, Тед Робертс дал моей жене работу. Голос ее отца был тихим, как и всегда, когда они находились за пределами своего уединенного жилища. В результате Ребекка и Харви выросли вместе. К сожалению, меня не было рядом, чтобы пресечь эту их привычку проводить чрезмерное количество времени вместе.
Что ж, мистер Уотерхаус, на вашем месте я бы доверился своим инстинктам. Я-то думал, что Ребекка хочет добиться в жизни чего-то большего, но, боюсь, теперь ее устроит и жизнь жены фермера. Общение с этим мальчишкой оказывает пагубный эффект в том числе и на ее успеваемость.
Успеваемость? взволновано повторила мать. Учеба для нее очень важна, ведь она хочет стать врачом Но тут же она замолчала, словно ей стало стыдно за свою несдержанность.
Теперь поздно волноваться, Гарриет. Я предупреждал тебя об этих людях.
Что ж, полагаю, амбиции большинства девушек отходят на второй план, когда они влюбляются, сказал директор так, словно это было само собой разумеющимся.
Влюбляются? Отец все же повысил голос, хотя и старался этого не делать. Ей тринадцать, ради всего святого.
Могу я спросить, были ли у вас в последнее время проблемы дома? осторожно поинтересовался директор.
Никаких, не припомню, чтобы они были. А ты, Гарриет?
Ребекка затаила дыхание. Они обе знали, почему она прогуляла в тот день школу, почему так отчаянно хотела повидаться с Харви. Отец собирался увезти ее как можно дальше от «Сивью» и от Харви от всего того, без чего она не смогла бы выжить.
Ее успеваемость упала не из-за Харви, а потому, что она устала постоянно жить в страхе, потому, что ее ночные кошмары сменялись только кошмарами наяву, и потому, что каждый день она ходила по тонкому льду. Ей было страшно заходить в комнату, если в ней был отец; до одиннадцати лет она писалась в кровать, боясь встать ночью в туалет, потому что она могла бы столкнуться в коридоре с отцом; она испытывала почти что облегчение, когда видела, как отец бьет мать, потому что ждать начала очередных побоев и не знать, когда же они начнутся, было куда более невыносимо. Каждый раз мать извинялась перед ним, оправдывала его, прикрывая окровавленный рот и пытаясь отмыть кровь с лица над керамической раковиной в их крохотной кухоньке.
Почему вам вдруг захотелось сегодня уйти из школы без разрешения? спросил детектив-инспектор Гиббс, возвращая ее в настоящее.
Я пошла попрощаться с Харви, тихо ответила Ребекка. Все ее тело уже трясло, у нее начинался шок.
Перед вашим переездом? Гиббс дождался ее кивка, прежде чем записать ее показания на бумаге.
Он работает разнорабочим в психиатрической лечебнице Гринуэйс. У них ферма, на которой трудятся пациенты. Харви и его отец на неделе ходят в местный паб, и я знала, что не увижу его до отъезда.
Ребекка закрыла глаза и медленно выдохнула, пытаясь побороть приступ тошноты.
Влюбились, что ли?
Тед и Харви для меня как члены семьи. Они приютили маму, когда я была совсем маленькой, когда отца поместили в Гринуэйс. Без их помощи мы бы оказались на улице.
Детектив-инспектор Гиббс медленно кивнул.
И как вы добрались до лечебницы, после того как прогуляли школу?
Я села на автобус.
Живот у Ребекки сводило от боли. Гигиеническая прокладка натерла кожу, и она была уверена, что ее пора сменить, но у нее с собой не было ничего, кроме ночной рубашки и пледа. Она ненавидела свое тело за то, что оно с ней делало за грязь, за боль, и не только в животе, у нее ныла спина и сводило ноги. Она ненавидела волосы у себя на лобке, растущую грудь, которая все больше выступала и при этом побаливала. Она не хотела, чтобы ее тело менялось, она не видела в этом ничего хорошего. В то время как одноклассницы Ребекки уже хихикали, обсуждая вопросы брака и детей, мысль о замужестве наполняла ее ужасом.
Никогда не выходи замуж, Ребекка, неблагодарное это дело, прошептала ей мать однажды вечером, когда они чистили картошку к ужину. Я отложила немного денег на банковский счет для твоей учебы в медицинском. Она выглянула в гостиную, где Джейкоб читал газету, и снова посмотрела на Ребекку. Не нужно никому об этом говорить. Пообещай мне, что ты закончишь учебу, что бы ни случилось.
Она вздрогнула, когда мать достала почтовый буклет из кухонного шкафа и вложила его ей в руки. Вечно царившее в доме напряжение, казалось, усилилось еще больше, и Ребекке отчего-то захотелось плакать.
Пообещай мне.
Обещаю.
Все началось в тот день, когда он вернулся домой из Гринуэйса. Маленькая Ребекка с удивлением смотрела на покрытое шрамами лицо отца, который не сводил с нее своих печальных глаз и натянуто улыбался.
Почему, мамочка? Почему он кричит на тебя и делает тебе больно?
Комок в животе, который появился с приходом этого незнакомца, уже пагубно влиял на ее детское бесстрашие. Теперь везде, куда бы она ни пошла, за ней следовало черное облако. Теперь она больше всего на свете ненавидела оставаться с ним одной, теперь она пряталась за спиной матери всякий раз, когда он в дурном настроении выходил из спальни, глядя перед собой ничего не видящими глазами.
Теперь дома все будет по-другому, солнце мое, потому что папе немного грустно и страшно после сражений на войне. Но ты должна быть рядом с теми, кого ты любишь, даже если они не так добры и милы с тобой, как тебе бы хотелось. Ему скоро полегчает.
Когда Ребекке было пять, та жизнь, которую она знала, кончилась. Беззаботная и веселая жизнь в их доме за одну ночь обернулась тюремным заключением. Постоянно звучащий смех, запах моря, доносимый легким ветром через открытые окна, музыка по радио Когда отец вошел в дверь их дома, радость покинула сердце матери.
И что произошло, когда вы добрались до Гринуэйса? спросил детектив-инспектор Гиббс, наклоняясь вперед за чашкой с уже холодным кофе.
Ребекка вспомнила вчерашний день. Когда она вышла из автобуса, холод пронизывал до костей, словно предупреждая ее о том, что ей стоит вернуться назад. Чувствуя странную тревогу, она подошла к трехэтажному зданию в готическом стиле на окраине Чичестера. Его высокие кованые ворота служили пугающим напоминанием о том, что, стоило ей только оказаться внутри и выбраться наружу было уже почти невозможно.
Вскоре после того, как ворота захлопнулись за Ребеккой, ей преградил путь мужчина с гладко выбритым лицом.
Какая у вас дата рождения? спросил он, аккуратно переступая с одной ноги на другую и глядя в пол.
Не бойся. Скажи Джорджу, какая у тебя дата рождения, и он ответит, в какой день недели ты родилась.
Ребекка с облегчением обернулась и увидела улыбающегося Харви, одетого в грязный рабочий комбинезон. Его голубые глаза закрывала челка русых волос.