Какую песню вы желаете услышать? спросил Патрик.
Песню обо мне! потребовало чудовище.
Поразмыслив немного, Патрик запел:
Эбенизер был приятно впечатлён. Мелодия радовала слух, да и стихи чудовищу определённо понравились.
Закончив петь, Патрик попросил прощения за то, что песня получилась такая короткая. Когда он познакомится с монстром поближе, то обязательно присочинит ещё несколько куплетов.
Чудовище улыбнулось, и Эбенизер вздохнул с облегчением. Улыбка монстра сочилась слюной.
Это было чудесно. Скажи, а много в мире птиц, подобных тебе? спросил он.
Ох, клювики и пёрышки, нет. Нас осталось всего двадцать. Глаза Патрика наполнились пурпурными слезами. Спеша отвлечься от грустных мыслей, он обратился к монстру: А много ли таких, как вы?
Я последний в своём роду. Почему-то чудовище произнесло эти слова с улыбкой. Хорошо, что ты редкая птица. Я люблю диковинки. Подойди поближе, чтобы я мог получше тебя разглядеть.
Монстр выжидательно посмотрел на Эбенизера. Тот поднял клетку с Патриком на высоту мигающих чёрных глаз.
Ближе!
Эбенизер подвинул клетку так, что теперь от чудовища попугая отделяло не больше трёх шагов.
Ещё ближе, потребовал монстр.
Эбенизер переставил клетку, и она оказалась прямо перед огромной, капающей слюной пастью. От запаха варёной капусты слезились глаза.
Теперь вам меня хорошо видно? чуть нервно поинтересовался Патрик.
О, я с самого начала отлично тебя видел, сказал монстр и облизнул губы двумя чёрными языками.
Тогда зачем же вы хотели, чтобы меня поднесли так близко? спросил Патрик.
И эти слова стали для него последними.
Необычная просьба
Беззаботная жизнь может испортить человека. Когда у тебя всё хорошо, легко забыть, что у других людей бывают проблемы, и перестать волноваться о ком-либо, кроме себя.
Полагаю, вы понимаете, как вышло так, что Эбенизер Твизер стал одним из самых выдающихся эгоистов за всю историю человечества. Прожив почти пятьсот двенадцать лет без тревог и печалей, он ничего не знал о боли и грусти.
Эбенизер даже представить не мог, что это такое, и не почувствовал ни малейшего укола совести, когда скормил Патрика чудовищу. Он только подумал, как досадно, что ему довелось лишь раз услышать песню пурпурногрудого попугая. Но переживать о том, что испытала бедная птичка, сгинувшая в пасти чудовища, Эбенизеру и в голову не пришло.
Вместо этого он спустился на первый этаж, открыл один из множества битком набитых холодильников и сделал себе сэндвич с говядиной и горчицей.
Пшеница, из которой приготовили муку для хлеба, выросла на вершинах Гималайских гор. За мясо и масло следовало благодарить Долли, очаровательную корову валлийской породы, три года подряд получавшую приз за «Самое выдающееся вымя». А на горчицу пошло дорогущее белое вино и редкие черные трюфели.
Предполагалось, что сэндвич получится выше всяких похвал, но прежде, чем Эбенизер успел откусить хоть кусочек, чудовище позвонило в колокольчик. Эбенизер нехотя отложил бутерброд и снова начал восхождение на пятнадцатый этаж.
Монстр уже ждал его в сырой, провонявшей капустой комнате, напевая под нос песенку ту самую, что спел Патрик. При виде Эбенизера чудовище радостно рыгнуло. Из слюнявой пасти брызнули пурпурные перья.
Добрый вечер, вежливо кивнул Эбенизер.
И тебе добрый вечер, Эбенизер! Ведь вечер действительно добрый, не так ли? спросил монстр.
Все мысли Эбенизера занимал сэндвич и то, как здорово будет впиться в него зубами. До вечера и до того, добрый он или нет, ему не было решительно никакого дела.
Я сказал, что вечер действительно добрый, Эбенизер, с нажимом повторил монстр своим тихим склизким голосом. Ты со мной согласен?
Да, вечер на удивление горчичный, рассеянно отозвался Эбенизер.
Горчичный? Что значит «горчичный»?!
Прости, понятия не имею, что на меня нашло. Я хотел сказать не «горчичный», а
Неважно, Эбенизер! сварливо перебил его монстр. Главное, что вечер сегодня добрый. На редкость добрый!
Да, разумеется.
В комнате повисло молчание. Эбенизер был слишком голоден, чтобы придумать тему для разговора, а чудовище всё никак не могло решить, хорошее у него настроение или нет. Впрочем, вскоре оно определилось.
Ох, Эбенизер, я не могу на тебя сердиться. Особенно после того, как ты принёс мне такой восхитительный ужин, вздохнул монстр.
Рад, что тебе понравилось.
Приятно для разнообразия съесть кого-нибудь с характером, поделилось чудовище. И ржавая клетка стала приятным дополнением.
Звучит так, словно это было исключительно вкусно, заметил Эбенизер.
Верно. Что ты хочешь получить в награду?
Вот так это работало. Эбенизер обеспечивал монстра едой, а тот взамен дарил ему подарки. Хрустальная люстра, ведьмина метла, гигантский плюшевый мишка не было ничего, что монстр не мог бы наколдовать для Эбенизера.
Пианино, сказал Эбенизер. Буду очень признателен, если ты достанешь мне кабинетный рояль небольшой, чтобы я мог сам спустить его вниз по лестнице.
Так-так-так, прошелестел монстр. Никогда бы не подумал, что настанет день и ты проявишь интерес к музыке. Быть может, мне добыть пособие для начинающих пианистов в придачу к роялю?
Боже, нет! фыркнул Эбенизер, до глубины души оскорблённый предложением чудовища. Я не собираюсь на нём играть. Поставлю в передней гостиной, чтобы соседи завидовали.
Странный ты человек, задумчиво произнёс монстр. Но твое желание закон.
Чудовище закрыло три чёрных глаза, захлопнуло пасть и начало извиваться всем своим телом, издавая при этом низкое гудение.
А потом его глаза вдруг распахнулись, чудовище замерло и отрыгнуло рояль. Тот слегка поблёскивал от слюны, но в остальном был идеальным: небольшим, как хотел Эбенизер, и определённо красивым на зависть всем соседям.
Премного благодарен, сказал Эбенизер, поднял рояль и зашагал к двери. У самого порога он обернулся. О, чуть не забыл! Мне нужно от тебя ещё кое-что.
Что бы это могло быть? спросил монстр.
Подарок на день рождения, ответил Эбенизер. В субботу мне исполнится пятьсот двенадцать лет, и я уже чувствую, как на моём лице снова появляются морщины. Так что мне опять потребуется эликсир молодости.
Без проблем, Эбенизер. Рад помочь.
Чудовище закрыло глаза и принялось извиваться, но внезапно остановилось.
Всё в порядке? нахмурился Эбенизер.
О, всё замечательно, ответил монстр. Но, прежде чем выдать тебе свежую порцию эликсира, я хочу кое о чём попросить. Принеси мне что-нибудь поесть!
Эбенизер вздохнул. Нужно было сначала попросить у чудовища эликсир, а уже потом рояль.
Ещё одного Винтлорианского пурпурногрудого попугая я добыть не смогу, предупредил он. Их осталось всего девятнадцать.
Не беспокойся, попугаи мне больше не нужны, ответил монстр. Я уже знаю, что хочу съесть. Такого я прежде не пробовал.
Эбенизеру было непросто в это поверить за долгие годы их «сотрудничества» он чего только не приносил чудовищу. Вспомнить хотя бы последний месяц: если не считать Патрика, монстр проглотил семь жемчужных ожерелий, старинный буфет, два пчелиных улья и небольшую статую Уинстона Черчилля.
Какую-нибудь редкость? предположил Эбенизер.
Не редкость, но мало кому придёт в голову это есть, ответил монстр. Это кое-что весьма шумное, бывает разных форм и размеров, и найти это можно без труда в любой стране.
Эбенизер пораскинул мозгами. Что-то шумное, что легко достать. Играть в угадайку с монстром он никогда не любил.
Это какая-нибудь труба? спросил он.
Нет. Из пасти чудовища вырвался тихий склизкий смешок. У меня жуткая аллергия на духовые инструменты. Съем один и мне конец.
Значит, пудель? Ты хочешь, чтобы я снова тащился в собачий приют?