Уруз, Уруз, Уруз, произнесла она напоследок и молча продолжила наблюдать за лежащей без сознания Идунн. Казалось, что женщина продолжает молиться про себя.
Альба не решалась нарушить тишину и просто смотрела на тетю Идунн. Единственным ее сходством с племянницей были лохматые волосы, только каштановые, а не светлые. Лицо у нее было не продолговатое и заостренное, как у Идунн, а широкое и круглое с четкими линиями. Глаза у Идунн были зеленые, а у нее большие, темно-карие, почти черные.
Что случилось? наконец спросила она.
Она споткнулась, быстро ответила Альба и добавила: Я так думаю.
Казалось, женщина пыталась что-то прочесть в ее взгляде. Альба испугалась и повернулась к Идунн:
С ней все будет в порядке?
Женщина встала и сполоснула руки в миске.
Она сильно ударилась, у нее серьезное сотрясение, но все будет хорошо.
Она протянула Альбе руку:
Сири Сакс, тетя Идунн.
Альба неуклюже ответила на приветствие:
Альба.
Вдруг Сири улыбнулась ей приветливой, хотя и загадочной улыбкой, которая исчезла так же внезапно, как появилась.
С вами был кто-то еще?
Альба покачала головой, но сделала это слишком поспешно, и Сири поджала губы, как будто поняла, что она врет.
Идунн пробормотала что-то во сне, и Альба была рада возможности сменить тему.
Это поможет? спросила Альба, указывая на повязку, на которой Сири начертила светло-коричневый знак.
Сири вздохнула.
Да, это ускорит процесс заживления. Но эффект в здешних краях не такой сильный. Энергия тут слабее, чем та, к которой я привыкла.
Альба ничего не поняла.
Раз променял выкрикнула Идунн, а потом тревожно простонала: Назад не воротишь
Сири встала.
Лучше оставить ее в покое, пусть восстанавливает силы.
Они вышли, Сири уселась на крыльце и стала набивать табаком небольшую трубку.
Разве не нужно вызвать скорую? снова спросила Альба.
Если они узнают, что она поранилась, то заберут ее в больницу и будут только мешать. Пусть лучше остается дома. Я сама за ней присмотрю.
Альба сомневалась, что бормотание, мази и закорючки лучше современной медицины, но затем вспомнила про дядю Одда: он разозлится, если узнает, что она переходила дорогу. А уж что начнется, если учительнице станет известно, что на самом деле случилось с Идунн и кто в этом виноват Альба предпочла бы никого больше не посвящать в эту историю.
Если не хотите, я никому не расскажу.
Чтобы никто не узнал, что ты наделала? спросила тетя Идунн.
В смысле? Это же не я толкнула Идунн!
Значит, это был кто-то другой?
Альба напряглась. Стало ясно, что она проболталась.
Вы ведь обманули Идунн, не так ли?
Дальше врать не имело смысла.
Я не нарочно, смущенно проговорила Альба.
Сири понимающе кивнула, но продолжала смотреть в сторону.
Почему вы обижаете Идунн в школе? Что она вам сделала?
Ничего.
Чем она вам не нравится?
Идунн мне нравится, сказала Альба и поняла, что это так и есть. В школе бывает сложно вписаться, а Идунн даже не пытается.
Потому что она не бесхребетный аспид, который лебезит перед сильными. Или еще хуже пытается стать невидимым, чтобы не пришлось защищаться.
Альбе оставалось только кивать. Она не знала, что такое «аспид», но понимала, что это про нее. Она подошла к изгороди, подняла велосипед.
Передайте ей, что мне очень жаль
После всего, что случилось, слова казались ничтожными.
Слова, сказанные искренне, имеют огромную силу, задумчиво произнесла Сири, но им не сравниться с действиями.
Что же мне сделать?
Сири ненадолго задумалась.
Можешь для начала навещать Идунн, пока она идет на поправку, чтобы ей было не так скучно.
Альба кивнула.
И еще ухаживать за травами, которые Идунн помогла мне посадить. Чтобы травы стали полезными, им нужны забота и внимание.
Я не очень разбираюсь в растениях, призналась Альба, у которой даже цветка в горшке никогда не было.
Я тебя научу, сказала Сири. Как насчет субботнего утра?
Альба растерялась. Во что она опять ввязалась?
Часов в семь, уточнила Сири.
Альба кивнула и поехала домой. Уезжая, она обернулась, посмотрела на хутор и сидящую на крыльце ведьму. Угольки в трубке освещали лицо Сири слабым красным светом.
В Вэренде была старая полузаброшенная стоянка для туристов, но даже летом там редко кто останавливался. Сквозь заброшенные фургоны проросли деревья, стены ларьков и сгнившие доски старого причала покрылись зеленым скользким мхом. Ночью, когда видны были лишь едва освещенные фургоны, темные ларьки и огромное озеро с мерцающей лунной дорожкой, в этом была своя особая красота. Альба провела здесь большую часть своей жизни в старом фургоне, качавшемся на полуспущенных колесах. Это место ее главная тайна. Если в школе узнают, что она живет в ржавом фургоне с дядей сумасшедшим изобретателем, к ней станут относиться как к Идунн.
Теплый рыжий свет в окне фургона означал, что дядя Одд еще работает при свете настольной лампы. Альба глубоко вздохнула и вошла в фургон. Однако внутри никого не оказалось. Она оглядела захламленный фургон, но Одда здесь не было. Альба уже хотела закрыть за собой дверь, как вдруг кто-то схватил ее за руку.
Где ты пропадала? раздался строгий голос.
В лунном свете лицо Одда напоминало череп. Бледная кожа, под глазами большие темные круги, которые появляются после долгих часов работы при тусклом свете лампы.
Я тебя обыскался!
А теперь ты меня нашел! Вот и прекрасно. Альба вырвала у него свою руку.
Одд захлопнул дверь. Альба сделала вид, что не заметила, сил ссориться у нее не было. Только не сегодня.
Ну и где ты была? Чем занималась?
Альба пожала плечами.
Гуляла с друзьями.
Она подошла к плите и положила себе остывшей бурой каши предположительно, бобовую похлебку.
С друзьями? С какими еще друзьями?
Недоверие, звучавшее в его голосе, ранило Альбу.
Что, трудно поверить, будто у меня есть друзья?
Одд помолчал и продолжил уже спокойнее:
Я же просил сказать, если у тебя появятся новые знакомые.
Альба грохнула тарелкой о круглый столик и села. Одд начинал успокаиваться. Он налил ей стакан холодной воды и тоже сел за стол.
Значит, это кто-то из одноклассников?
Альба пожала плечами.
Ну, расскажи. Мне же интересно. Как их зовут?
Идунн, ответила Альба.
Идунн, задумчиво повторил Одд, будто пытался вспомнить, знакомо ли ему это имя. И что вы с ней делали?
Тусили.
Тусили? Что это значит тусили?
Ну, просто тусили вместе!
Что делают люди, когда тусят? Где вы были?
Разговор стремительно превращался в допрос.
Зачем ты вечно во все лезешь?
Просто хочу знать, где вы были.
В гостях у Идунн.
И где она живет?
Альбе пришлось сочинять на ходу. Нельзя же признаваться, что пришлось переходить шоссе.
В Бровалле, заявила она, стараясь, чтобы голос звучал естественно, и продолжила жадно есть.
Одд недоверчиво уставился на Альбу.
Ты ведь не станешь мне врать?
Конечно, нет! Я говорю правду! закричала Альба. Изо рта у нее полетели бобы.
Одд продолжал пристально ее разглядывать.
Ну, и чего ты уставился? грубо спросил она.
Ничего.
Одд встал из-за стола и потянулся, разминая длинную жилистую спину, так что кости захрустели. Альба не была похожа на дядю. У Одда кожа была бледная, а волосы прямые и иссиня-черные. Раз в две недели он стриг их под горшок буквально надевал на голову кастрюлю. Он был худощавый, высокого роста, с маленьким острым носом. Альба не знала, похож ли Одд на своего брата и ее отца Оссиана. Если похож, значит, она пошла в мать.
Одд подошел к рабочему столу, заставленному банками и пробирками, заваленному химикатами и порошками, которые он покупал у компаний с длинными и странными названиями. Здесь же стояли небольшие приборы и механизмы, которые он сам собирал из металлолома, разобранная бытовая техника с кучей перепутанных проводов и аккумуляторов и старая, пыльная деревянная шкатулка. Странный предмет среди всей этой техники, но внутри наверняка были все те же гайки и батарейки.