Скоренько-скоренько. Уже недалече осталось».
Происхождение рода изломов, впрочем, как и других тварей Зоны, туманно. Крайняя малочисленность популяции, отсутствие молодых особей, развитый
интеллект, тяга обустраиваться в людских жилищах, манера забалтывать потенциальную жертву и склонность попрошайничать свидетельствовали о
самобытности вида. Вероятно, катастрофа застигла в Зоне группу сходных занятиями людей, и уцелевшие заплатили дорогую цену. Если так, то в прошлой,
не исковерканной Зоной, жизни излом определенно грешил пером, иначе как объяснить его пристрастие к многословию и вычурным оборотам речи.
Ребятушки и без уговоров нажимали что надо. Мутанту же не терпелось избавиться от притороченной к брюху мины, а пуще того, от конкурента по
пищевой цепочке, повадившегося обирать его делянки.
— И свинок, и мышек моих крадет супостат. В три горла жрет, прорва ненасытная, — пожаловался болтливый дачник на набеги орды под водительством
контролера. — Того и гляди по миру пустит.
По поводу разорения хозяйства он явно прибеднялся, место хлебное не одного прокормит. Покончить с нарушителем границ требовал животный
территориальный инстинкт: Зона из мутантов все больше и больше остатки человеческого вытравляет. В честном спарринге излом схарчит контролера с
потрохами в буквальном смысле и не посмотрит, что телепат, сами с усами. Выжидал, скрепя зубами, не представится ли случай. Кстати, в силу тех же
инстинктов контролер обязан был себя обезопасить и пустить хозяина дач на мясо. Матерый мозгокрут так бы и поступил, а этот мешкал. Видно, не
хватало пока силенок сколотить команду для гарантированной победы.
«Это нам на руку. Проще будет, — Мартину пришел на ум каламбур, — контролировать контролера».
Меж тем Капралу прискучило топать под аккомпанемент сетований мутанта.
— Кончай нудить, хрыч, — потребовал он. — Вроде не хворый, вон как рысишь. Чего ж ты ему раньше рыло не набил? Прощелкал, теперь не скули.
Пустая затея. Излома легче пристрелить, чем заткнуть.
— Кабы он, поганец, в одиночку по чужим огородам харчевался, а не с бандой при собаках, я б его враз уестествил.
Подвела его страсть бездумно красивые слова употреблять, ох и подвела. Капрал правильное значение выражения знал и не замедлил воспользоваться
моментом.
— Уестествил, говоришь? — переспросил он и объявил: — Мужики, а дед-то, оказывается, — пидорок. Продырявить контролера мечтает.
Тут бы дураку и промолчать, а он отнекиваться начал:
— Ну что вы, в самом деле. Оговорился я. С кем не бывает.
— Бывает, это мы с пониманием. Столько лет без бабы живешь, — притворно посочувствовал ему насмешник и строго велел: — Ты смотри, натуру свою
попридержи. А то вон как зенки загорелись-забегали.
Сконфуженный мутант надулся, ушел подальше вперед и остаток пути держал язык за зубами.
Излом вывел отряд в подлесок напротив пожарного депо. Оказалось, не только Капрал мастак пошутить. Зона тоже знала толк в юморе — сугубо черном.
Контролер устроил свою штаб-квартиру на месте бывшей заставы «Серых гусей». Здание обособлено и каланча имеется. Высоко сижу, далеко гляжу —
ментальное воздействие телепатов ограничено зоной прямой видимости, потому и норовят они повыше забраться.
Наемники, сложив в кучу рюкзаки и клетки, ждали распоряжений командира.
Рассматривая цитадель контролера в бинокль, Мартин насчитал четверку вооруженных зомби, пару припять-кабанов и полдюжины слепых собак.