Мартин выставил на круг пачку своих любимых греческих
сигарет.
В Зоне ночная темень наваливается разом, без сумерек.
Дайс, он сидел у двери, машинально встал, протянул руку к выключателю, нажал рычажок и застыл, ошалело уставившись на абажур. Зажглась лампочка!
Да не тусклым волоском, на всю катушку зажглась!
— Эк тебя со ста грамм прозрачного проперло, — хмыкнул сталкер. — В следующий раз, прежде чем грабли тянуть, разрешения спрашивай. Один вот так
щелкнул, только ботинки от него и остались.
— Выключить? — неуверенно предложил Дайс.
Тот вяло отмахнулся, садись уже, не мелькай, и велел:
— Подежурьте у окна, кто поближе сидит.
Поближе, само собой, оказался Капрал.
— Инфраструктура района разрушена, — задумчиво протянул Мартин. — Откуда поступает электричество?
— Оттуда. «Москвич» на грунтовке видел? Вот. В Зоне и не такое бывает.
Чингачгук сидел, лениво привалившись спиной к горячей печной стене, и ловил кайф. Расслабуха и сытое брюхо потянули на разговоры, и он пустился
травить байки о богатырских делах. Шла ли речь о подвигах Шрама, или о бессмертии сталкера Семецкого, во всех рассказах непременно присутствовала
общая деталь. Чингачгук либо лично знал героя, либо оказал ему ценную услугу. Говорилось об этом как бы между делом и с прилежной скромностью.
«Тут Борода — широкой души человек — подходит ко мне и говорит: спасибо тебе, брат Чингачгук, отныне и навечно в моем баре прозрачное пей, о
деньгах не думая. Вот чудак, разве ж я один «Скадовск» от кровососов отстоял. Все помогали, много наших в том бою полегло».
Кстати, Стрелка из «грузовика смерти» тоже он вытащил.
«Заглядываю в кузов, а там мертвяки обгорелые. Присмотрелся, один вроде живой. Без памяти валяется, и на руке — татуировка, вот такими буквами,
«S.T.A.L.K.E.R.». Сразу понял, неспроста это. На себя бедолагу взвалил и нес, пока Леню Спасителя не встретил, ему и передал. Самому-то некогда
было, срочный заказ на редкий артефакт горел. Стрелок потом меня искал, проставиться хотел. Чудак-человек, к Сидоровичу-то его Леня дотащил,
выходит, он и спас».
Вот такая, понимаете ли, жизнь замечательных людей.
Постепенно Чингачгук перевел разговор на ученых. Дескать, есть среди них и нормальные мужики, а в основном — чудной народ. Приборчиками разными
Зону измерить хотят, до сути докопаться, а главного не понимают. Ее, матушку, сердцем чуять надо, вот тебе и вся суть.
— Вот ответь мне, доктор. Кто тебе вообще сказал, что приборы ваши здесь правильно работают? — спросил сталкер.
— Наши работают. Немецкое качество — лучшее в мире, — заверил его Мартин. — Если пану Чингачгуку интересно, коллега Ангел покажет оборудование,
которое мы используем.
— Давай, хвастайся, — снисходительно позволил проводник и потянулся за очередной сигаретой.
Пока он неторопливо прикуривал, Ангел встал и направился к кофрам. Щелкнул замками и откинул крышку.
Меж тем проводник ухватился за новую тему.
— Вот ты говоришь «качество». Откуда ему взяться, если все китайцы делают? Я раньше хотел себе джипарь вольвовский взять, а теперь ни за что,
даже если мне приплатят. Старые хороши были, пока их шведы выпускали. Продали завод китайцам, вот они вам и наклепают качества, — отвлекся и спросил
Ангела: — Ты чего там возишься?
— Еще момент, — попросил тот.