Угрюмая рослая бабка, чем-то похожая на старого пирата наверное, из-за обветренного лица, широких костлявых плеч и вечно прищуренного левого глаза, скупо выдала нам порцию правил: не шуметь, не пить, девок не таскать, если чего порушим стражу вызовет как «здрасьте», у нее зять перекресточным служит. Вода в колодце, уголь сами покупайте, в конце улицы по утрам угольщик из предместья торгует, проспали сами и мерзните.
В целом ожидаемо. Спорить мы и не подумали, потому что, во-первых, бесполезно, во-вторых, устали как не знаю кто. Я даже не успела на сон грядущий подумать о завтрашних делах: едва Крон устроил мне постель из еще замковых одеял и охапки сена упала и отрубилась.
Утро началось с петушиного крика и сырого одеяла. Понятно, откуда в комнате плесень: предрассветный туман вползал во все щели седой неопрятной ватой и оседал на всех поверхностях тяжелым холодом.
Ну, с другой стороны не проспали, даже будильник не понадобился.
Идем на пирсы, первым делом нужно оглядеться, скомандовала я Крону, когда он закончил поливать мне на руки из щербатого кувшина для умывания и подал полотенце. Ты разменял вчера серебрушку?
Да, сестра. Вот. «Братец» порылся в недрах своей туники и протянул мне холщовый кошель, позвякивающий и довольно увесистый. Заглянув в него, я обнаружила кучу медных монет, довольно потертых и неровно отчеканенных. Тут все
Пусть у тебя будет, распорядилась я. Главное, прячь туда, куда я научила, чтобы не срезали. Будешь платить в лавках, люди меньше станут вопросов задавать. Когда брат платит за сестру это привычно и неинтересно, вот если наоборот
Да, сестра, послушно кивнул Крон. Значит, после пирсов пойдем в лавку с платьями для вас?
Дались тебе эти платья. Пойдем, пойдем, куда деваться, вздохнула я. Нам сегодня непременно должно повезти!
Вот знала бы я, какое сегодня будет везенье, лучше бы весь день дома просидела
А начиналось все хорошо. По туманному холодку мы добрались до крайнего пирса, и я с удовольствием вгляделась в длинные ряды маленьких лодок, что приткнулись носами к каменной дорожке, уходящей в море. На каждой лодке суетились люди в основном старики и мальчишки, как я заметила. Все они на разные голоса выкрикивали название своей добычи, завлекая покупателей.
Народ охотно толпился, заглядывал с каменного пирса в лодки, приценивался, торговался и при этом увлеченно вопил.
Шум стоял такой, что даже морской прибой в нем потерялся, растворился, как слишком маленький кусок сахара в полном стакане чая.
Пахло остатками утренней сырости, водорослями теми самыми, что, высыхая, дают любимый всеми «аромат моря», мокрой кожей, рыбой и потом.
Корзины рыбаков быстро пустели, я приглядывалась к товару и хмурилась пока ничего интересного. Либо мало, либо дороговато для фастфуда, либо уже занято чтоб мне кухни не видать, если вон те оптовые покупательницы не торговки из «семей».
Неужели зря пришли?
Глава 5
Па-а-аберегись! заорали вдруг прямо у меня над головой, и Крон едва успел за руку выдернуть меня из слитно двинувшейся куда-то толпы.
Па-а-аберегись! продолжал орать неизвестный голос. Разойтись, сброд! А ну, живо! Живо!
Вот бесы морские градоправителя принесли, пробухтел где-то возле моего левого локтя мальчишеский голос. Делать ему нечего, трутню, всю торговлю попортит, а у нас и так
Да уж, кем бы ни был тот градоправитель, дело он затеял неумное. Ну какой тут «разойтись», когда каменная дорожка, уходящая в море, всего шагов десять шириной, а народу на ней тьма-тьмущая? Куда ему расходиться в воду попрыгать? Или градоправителей такие мелочи не волнуют?
Судя по всему, моя последняя догадка верна, потому что народ толкается и мечется по пирсу, как стая селедки в сетях траулера, а оттуда, откуда слышатся повелительные крики, только напирают.
Сюда! дернул меня за руку Крон, и я увидела, что он тянет меня вниз, аккурат туда, где только что скрылась лохматая пацанская шевелюра. Тот персонаж, что обругал градоправителя трутнем, оказался поумнее многих: он ловко вцепился в свернутые бубликами старые веревки, которыми был обшит по периметру пирс, и по ним как обезьянка сполз к самой воде, но не плюхнулся в нее, а ловко устроился на каком-то выступе между причаленных лодок.
Мы с Кроном переглянулись и полезли следом. Потому что рыбаки зевак в лодки пускать не собирались, и правильно делали утлые суденышки не выдержали бы такого наплыва и пошли бы ко дну, а прыгать в воду или падать под ноги толпе не хотелось.
Вот идиот, ругнулся между тем откуда-то снизу наш путеводный лохматик.
Я была с ним согласна какого рожна градоправителя понесло на пирс в такую давку, не мог подождать, пока народ немного не рассосется? Что ему вообще тут надо?
Отставить! рявкнули вдруг откуда-то сверху, и мне показалось, что это было выкрикнуто на два голоса. Всем вернуться!
А, так он два Юнренских солнца привел выгуливать, придурок, прокомментировал снизу мальчишка. Как оказалось, он сполз к самой воде и перебрался в какой-то нет, лодкой назвать это сооружение у меня язык не повернулся больше всего плавсредство напоминало долбленое корыто, в котором кое-как мог разместиться тощий подросток с веслом и несколько корзин непонятного на первый взгляд месива. Ну что ж так не везет даже на хлеб теперь не наторгую! Скорпену ему в глотку, трутню жирному!
Про жирного трутня я была солидарна, хотя градоправителя в глаза не видела и оценить его фигуру мне случай не представился. Но досадовала не меньше прощай, мой план углядеть сегодня что-то подходящее для будущего средневекового фастфуда.
Господин герцог, прошу прощения, я проблеял вдруг откуда-то сверху довольно противный тенорок, и когда я машинально подняла голову, то первое, что увидела, знакомый силуэт на фоне светлеющего неба и рукоять фамильного меча семьи Браганта у него на поясе.
! само вырвалось, когда я разжала руки и камушком, почти без всплеска, ушла в воду с головой.
Это было даже не страшно, потому что море оказалось приятно теплым, а в прозрачной высоте у кромки мерно колыхались тонкие водоросли, словно успокаивая и обещая, что вынырнуть можно в любой момент.
Я задержала дыхание и проплыла под корытом, в котором сидел пацан. Осторожно схватившись за край посудины, высунула голову: точно там Раймон, мне не почудилось? Он еще стоит?
Это был Раймон. Но слава всем богам, герцог вовсе не смотрел вниз и не обратил никакого внимания на всплеск, он уже отвернулся, о чем-то вполголоса разговаривая с низеньким и толстым господином в дурацкой шляпе, похожей на подушку с пером.
Какого его сюда принесло? отплевываясь, пробормотала я.
Два солнца ж притащил, ответил вдруг на этот риторический вопрос владелец корыта. Он вообще оказался на редкость словоохотливым. Юнренские герои теперь будут отвечать за порядок в Картахелии, не слышал, что ли? Вот его светлость их и привез на место службы. Напутствовать, небось, чтоб не заворовались, или еще что Хотя эти вроде как северные пограничники, они не вороватые. Зато нрав тяжелый, будут теперь всем ремни-то затягивать. Тут же ж все на мази давно, кому надо сунуть, кого надо пугнуть и гуляй, вольница. А когда новое начальство так то все одно новое шило в заднице, порядки свои наведут. Эх Отпусти лодку, я поплыл. Не будет сегодня торговли.
Сестра! вдруг напомнил о себе Крон. До этого он висел на канатах, крепко зажмурившись от страха, увы, мой здоровый лось не умел плавать и боялся воды. Так боялся, что даже не заметил, как я свалилась вниз. А теперь он глаза все же открыл и, судя по всему, перепугался еще больше. Сестра!
Тихо! шикнула я, перебирая руками по борту корыта, чтобы снова приблизиться к пирсу. Не ори, здесь я. Все в порядке. Держись крепче, скоро все уйдут, и мы вылезем.