Не успела я толком представить, что могло ожидать нас снаружи, как отчётливо почувствовала, что ноги мои не ощущаю твёрдой поверхности. Открыв глаза, я с ужасом осознала, что падаю! Нет! Это было вовсе не падение, а полёт. Я летела. А за спиной слышались лёгкие взмахи крыльев. Понимая, что сейчас заору, я прикусила губу, почувствовав во рту вкус крови.
Не бойся, повторил крылатый принц, будто знал о моём страхе, Это только сон. Ты же не раз летала во сне!
«Ага! Летала, приставал внутренний голос, Только это было в детстве. К тому же, каждый твой полёт заканчивался падением с кровати».
Я поняла, что ещё мгновение, и мне будет всё равно потеряю сознание! Я боялась высоты гораздо больше, чем огня.
Это в реальности ты боишься, шептал принц, касаясь мочки уха тёплым дыханием. Сейчас ты во сне, я рядом, так что пугаться совершенно нечего.
Его слова подействовали успокаивающе, словно валерианой напоили. Сердце моё перешло с галопа на обычный ровный ритм, а в голове прояснилось. Я стала с любопытством разглядывать окружающий пейзаж. По правде сказать, пейзаж был довольно однообразным сплошные оранжево-красные всполохи да разводы, однако, лететь было приятно. Ощущение невесомости слегка будоражило сознание. Крепкие руки незнакомца сжимали талию, а ветер ласково раздувал волосы, словно играя с ними.
Мы что, летим сквозь огонь? прошептала я, помня наставления незнакомца.
Тебя это смущает? послышалось за спиной, Не бойся огня, он твой защитник.
Впереди показался голубоватый просвет, мы стремительно влетели в него и Я перестала существовать!
Нет! Не так! У меня больше не было тела! Ни рук! Ни ног! Ни, даже, головы!
Ни-че-го!
Однако, разум мой был ясен, как никогда!
«Я стала призраком? Тенью»? завопил внутренний голос.
Конечно нет, пояснил кто-то невидимый справа от меня, Мы прошли сквозь время и пространство. А, так как здесь уже существуем другая «ты» и другой «я», мы не можем принять телесную оболочку. Но, обещаю, ты всё увидишь, услышишь и почувствуешь. И поймёшь! К этому я тоже приложу все старания. А когда всё закончится, мы вернёмся в свои тела.
Это всего лишь сон! Только сон! Здесь возможно всё! успокаивала я внутренний голос, Утром я проснусь в своей кровати и буду со смехом вспоминать ночные переживания!
Маленький скит в десяток домишек затерялся в ленточном бору неподалёку от быстрой горной речки. В одном из таких домишек с двускатной крышей, вросшем в землю по самые окна, за столом трапезничали седая старуха и худосочная девчонка лет десяти-двенадцати. Закончив есть и вскочив из-за стола, девочка нечаянно задела локтем глиняную кринку с квасом, отчего та, покачнувшись, грохнулась об пол, расплескав содержимое и разлетевшись по полу крупными осколками. Ойкнув, девчонка присела под стол, зажав рукой кровоточащую царапину на ноге.
Иванка выглядела младше своих годков. Худая и чересчур костлявая, она, однако, была жилистой и выносливой. А как не быть, когда матери нет, батя в поле целыми днями, а большуха всю работу по дому младшенькой поручает, поскольку сноха, да старшие чада при деле. Бабка Агафья была вовсе не злой и часто жалела Иванку, но и спуску ей не давала, могла и отчихвостить, и вдоль спины огреть при необходимости.
Недотёпа безрукая, ворчала старуха, собирая осколки разбитой непоседой кринки и грозя девчонке батогом, Неумеха! Одна убыль от тобе! Така же бестолкова, шо твоя приблудна мать: явилась невесть откудова и пропала незнамо куды! И кто токма таку замуж возьмёт!
А я и не хочу замуж, виновато бормотала девчонка, потирая ушибленную ногу. Матери Иванка не помнила, оттого на слова большухи внимания не обращала.
Ишь, ты! Не хотит вона, вздыхала Аганя, Так и будешь у бати на горбу сидеть! И чаво ж ты така худюща, ведь ешь за троих, да видно не в коня корм! Поди с глаз моих!
Иванка тотчас же выполнила наказ, сбежав за ворота. У кромки леса она нашла крупный лопух. С трудом оторвав крепкий лист, поплевав на него, приложила к кровоточащей ноге и уселась под берёзу. Девочка знала, что бабушка вскоре передумает и станет её кликать, потому далеко от ворот не уходила. Как и ожидалось, не успела тень от солнца сдвинуться, как от дома загремел зычный голос Агани:
Эй! Иванка, подь сюды! На реку сбегай, вода кончатся.
Девочка выскочила из укрытия и бросилась к воротам: ослушаться бабушку было чревато. Коренастая Ганя протянула крепкую бадью, приговаривая:
Бери воду супротив течения, полы мыть станем.
Кивнув, Иванка быстро засеменила к реке, слегка раскачивая кадушку при ходьбе. В ските имелся колодец, но воду из него брали только для приготовления пищи и обрядов, а для стирки и мытья приносили из реки. Скит располагался в укромном месте, среди вековых сосен и ельника, так что идти к речке приходилось по тропе через лес. Чуть поодаль находились пашни и заливной луг, на котором братья Иванки пасли коз. На дворе конец мая, но солнце уже по-летнему припекало. Вдоль леса распустились цветы: трепетали на ветру беленькие колокольчики первоцветов, медленно покачивали синими и сиреневыми соцветиями медуницы, под ельником появились кукушкины слёзки с острыми синеватыми лепестками в белую полоску. Запах влажного весеннего леса кружил голову. Иванка старалась не наступать на прошлогодние шишки, чтобы не поранить босые ноги. Тёмно-русые косы, связанные сзади одним бантом из выбеленного льна, упруго бились о спину. В некоторых местах, чтобы перебраться через оставшиеся на тропе лужи, приходилось подбирать подол сарафана и придерживать его свободной рукой. Вскоре лес расступился, обнажив каменистый берег и убегающую вниз тропинку. Бурная река была не слишком широкой, однако быстрой, а местами и глубокой. Вода в ней студёная, оттого, что исток размещался высоко в горах. Отражение этих гор, словно зависших между небом и землёй, в ясную погоду можно было увидеть в воде.
Отмахиваясь, от назойливой мошкары, девочка быстро сбежала к реке. Перепрыгивая с камня на камень, она искала место ближе к середине, там, где вода самая чистая. Для пола сгодилась бы и мутная, однако, набедокурив с утра, девчонка хотела загладить вину. Бадья быстро наполнялась студёной водой, становясь тяжёлой. Не рассчитав сил, Иванка потянула её на себя и нога соскользнула с мокрого валуна Оступившись, девочка выпустила бадью. С треском ударяясь о камни, та быстро поплыла вниз по течению.
Стой! Стой! Эх, беда-беда!
Иванка пыталась выловить потерю, прыгая с камня на камень. Безуспешно. Понимая, что бадью не вернёшь, девочка разревелась. Плакала она редко, даже когда тятя наказывал, а он умел это делать с толком и расстановкой. Иванка не боялась боли, привыкла Опасалась она только осуждения Агафьи, да насмешек сродных братьев. Эти бузуны вновь начнут дразнить её приблудой, да над матерью смеяться. Оттого и старалась девчонка держаться особняком, подальше от дома, поближе к лесу. Вернувшись на берег, Иванка села на камень и стала хлюпать носом, размазывая грязь по впалым щекам. Она даже не представляла, как вернётся домой после такого. И без воды, и без бадьи
Долговязый мальчишка выбрался на берег чуть ниже по течению, стянул через голову мокрую рубаху и, с силой отжав, напялил вновь. На его груди девочка разглядела необычный крестик. Поставив бадью на камень у своих ног, он произнёс с хрипотцой:
Эй, босоногая, чего ревёшь белугой? Не ты бадейку упустила?
Иванка замерла, спрятав продрогшие ступни под мокрый подол, отёрла рукавом грязное лицо, размазав слёзы по щекам.
Ага, я так и помыслил, оборачиваясь, сообщил мальчишка. Его круглое голубоглазое лицо просияло неполнозубой улыбкой. Да тута окромя тобя и нету никого!