Ведь все беды начались с того, что Иккинг освободил дракона Ярогнева.
Валгалларама положила свою чугунную руку на плечо мужу.
Мы воины, Стоик, мягко сказала она. Мы оба знаем, что такое война, что те, кого мы любим, могут лишиться жизни, и поэтому никогда нельзя затевать войну по пустякам. Но рабство людей и драконов было позором, который просто не мог продолжаться. На суровом, словно высеченном из камня лице великой Героини горе не отражалось. Иккинг правильно выпустил Ярогнева, а ты правильно не последовал обычаю. Бывают такие Вопросы, такие битвы, такие Иккинги, ради которых стоит лишиться всего мира. И даже когда все кончается катастрофой, невозможно сделать неверный выбор, если делаешь его по любви.
Твоя правда, Валгалларама, отозвался Стоик. Слова жены даровали ему пусть маленькое, но утешение, и он стал чуть меньше сутулиться. Прежний дух вождя отчасти вернулся к нему. Я все же поступил правильно! Может, наш любимый Иккинг и погиб, и этого горя нам никогда не избыть, но он был величайший Герой, так ведь?
Так, согласилась Валгалларама.
Вижу Иккинга, как сейчас, гордо вздохнул Стоик. Вот он стоит посреди этой ужасной тюрьмы, Черного Сердца, прямо перед Элвином и орет: «Люди и драконы умирают в цепях это, по-твоему, совершенство? Такие прекрасные создания, как он, должны быть уничтожены навеки? Мы должны навек попрощаться с волшебством, мечтами и полетами нашего детства? Я говорю НЕТ!»
Стоик вскинул кулак в воздух, подражая благородному возмущению сына, и восхищенно покачал кудлатой головой:
Какой был сын! Какой потрясающий парень Да, я с гордостью погибну с Драконьей Печатью на лбу и горжусь, что был его отцом, хотя боги судили нам пробыть вместе так недолго
Двое Героев в летах, чуть поскрипывая, прислонились друг к дружке. В последние годы они несколько отяжелели, а от постоянных боев на мечах коленные суставы склонны изнашиваться. Они прижались друг к другу лбами, Печать к Печати, словно два старых дерева, опирающихся друг на друга в бурю.
И наверное, они думали: по крайней мере, Иккингу не пришлось открыть глаза навстречу такому дню Светопреставления.
Викинги поклялись подчиниться воле богов, но кто знает, о чем думали боги, пока люди готовились к последней великой битве здесь, среди развалин Чернобородова замка.
Берта, предводительница Бой-баб, печально точила боевой топор, погрузившись мыслями в более счастливые времена, когда она бродила по пояс в восхитительных родных болотах, а рядом плыл ее верный Клиномет.
Варвара из Варваров грустно гладила Бесстрашного по гордой спине, пока шестеро ее телохранителей испытывали стрелы и мечтали лететь по снежным просторам Варварии верхом на своих метельных драконах, чтоб ветер развевал усы, а коты счастливо орали на плечах. Лететь и лететь назад, назад во времени в деревню, которой больше не существовало
Даже воины Элвина почувствовали себя не в своей тарелке и приуныли. Обжора поглаживал своего могучего дракона-невидимку, стараясь не думать о том, как будет жить без него. Да, эти люди НЕНАВИДЕЛИ Элвина. Но что им оставалось делать? Только идти за ним.
Тучи драконов кишели повсюду, густые и темные, словно стаи саранчи. Небо почернело от них, они выпрыгивали из моря и ползли по ледяным полям. Теперь Элвин был единственной надеждой человечества.
Потому что у Элвина имелись Утраченные Сокровища, а значит, он единственный мог стать Королем.
Элвин стоял на развалинах Чернобородова замка безносая, бессердечная, безжалостная машина войны, дыхание с шипением вырывалось из его железной маски. Он точил свой голодный крюк и уже торжествовал победу.
Резче, резче! покрикивал Элвин, пока Друиды-Стражи Завтра заводили трон на четыре приземистых обрубка, где тот покоился некогда, давным-давно, во времена Черноборода Оголтелого, последнего Короля Дикозапада.
Они готовились к коронации.
Поблизости ждали своего часа остальные девять Утраченных Сокровищ: тикалка, щит, корона, ключ-от-всех-замков, Драконий Камень, второй лучший меч, рубин в форме сердца, стрела и охотничий дракончик Иккинга, Беззубик самый мелкий и вредный охотничий дракон во всем архипелаге. Его крохотная клетка висела на спинке трона. Беззубик тоже думал, что его хозяин умер. Бедняжка ослабел от непрестанного плача, шипы у него на спинке горестно обвисли. Он поднимал головку и выл в небо, словно маленький волк.
Не мог бы кто-нибудь заткнуть этого дракона? процедил Элвин, с надеждой стискивая меч, Лезвие Бури.
Но поделать он ничего не мог Беззубик был одним из Утраченных Сокровищ, поэтому, пока Элвин не получит корону, он и пальцем не смеет тронуть малявку.
Обещаю тебе, мерзкий крылатый головастик, поклялся Элвин, прижав лицо к прутьям клетки, злобно уставившись на Беззубика единственным глазом и грозя ему крюком, что самым первым делом, став Королем, я сверну тебе твою лягушачью шею
Ббе-беззубик тебя сначала всего искусает! заорал в ответ Беззубик по-драконьи. Ты гу-гну-гнусный хозяеубийца, кошмар ходяччий!
Дракончик просунул мордочку сквозь прутья и плюнул огнем Элвину на здоровую руку. А затем завыл еще громче.
А-а-айййй! взвизгнул Элвин и сунул палец в рот. Если б только я мог прикончить тебя ПРЯМО СЕЙЧАС, тварь ты уродская!
Не м-можешь! всхлипнул Беззубик с остатками прежней дерзости. Ббе-беззубик одно из Утраченных Сокровичч и притом самое ЛУЧЧШЕЕ
Не волнуйся, малыш Бессумик, шепнул Стоик с неуклюжим сочувствием, просунув палец сквозь прутья клетки и поглаживая дрожащего несчастного дракончика по спинке. Может, твой хозяин Иккинг и погиб, но мы о тебе позаботимся
Но как Стоик сможет это сделать, когда Элвин станет Королем? Как им с Валгалларамой защитить Беззубика, или Серебряного Призрака, или любого из драконов, оставшихся верными людям и теперь просыпавшихся и вившихся над головами хозяев-людей здесь, в замке Черноборода? Эти драконы приготовились идти в бой вместе с хозяевами и защищать их ценой собственной жизни. Неужели в награду за верность их ждет уничтожение?
Словно большая белая костлявая собака, прискакала на четвереньках Элвинова маменька, ведьма Экселлинор. Ее длинные белые волосы волочились за ней по грязи.
Терпение, Элвин, сладкий мой, промурлыкала она. Тебе уже недолго откладывать удовольствие казнить этого крысеныша и любого другого, кто посмеет тебя раздражать Она многозначительно повела глазами в сторону Воинов Драконьей Печати.
Элвин потряс обожженной рукой и здорово приободрился:
Вот стану Королем, одолею Ярогнева с помощью Камня и тут же начну казнить
Он на минутку отвлекся от затачивания крюка, чтобы предаться счастливым мечтам обо всех казнях, которые ему хотелось бы провернуть в первые полчаса правления. (Кстати, его маменька, ведьма Экселлинор, занимала в данном списке одну из верхних позиций, но, на ее счастье, не догадывалась об этом.)
Всего лишь час оставался до той минуты, когда он станет Королем.
Один крохотный час, а затем ему расскажут Тайну Драконьего Камня, так что, если подумать, ему даже не ПРИДЕТСЯ сворачивать Беззубику шею.
Он сможет просто воспользоваться силой Камня и уничтожить драконов навеки
«Тик-так-тик-так-тик-так-тик-так» покачивалась на поясе у Элвина тикалка, отсчитывая минуты до коронации.
Кто же уцелеет, люди или драконы?
Оба лагеря приготовились. В обоих понимали, что еще до заката бесчисленное множество тех, кому изменит удача, полягут на поле боя, в точности как Иккинг днем раньше, и что далеко не все из них увидят завтрашний рассвет
Наблюдение. Ожидание.