«Стреляет молниями, а также пламенем один из редчайших и самых страшных боевых драконов в архипелаге»
Иккинг заставил себя вскочить и стиснул дрожащей рукой жалкое сломанное весло, непрестанно вертя головой, чтобы не пропустить следующую атаку. Но вокруг ничего не было видно, кроме тумана, тумана и еще раз тумана.
Гав! Гав! Гав! предостерегающе залаял Мухрюндель.
Смертень зашел на бреющем снова. На сей раз, когда он спикировал, Иккинг нацелился на него веслом, но промахнулся и упал.
При этом повторном его заходе, как раз перед тем как упасть, Иккинг разглядел на спине у смертеня две дикого вида человеческие фигурки. Они что-то кричали. Меньшая, щеголявшая спутанной копной светлых волос, так что лица почти и видно не было, орала во весь голос и размахивала над головой мечом.
Три головы смертеня, кажется, спорили. Иккинг мельком заметил летящих рядом со смертенем еще двух драконов: черного ездового и желтого охотничьего, вид которого Иккинг не успел определить.
«Не доверяй никому», велел Одинклык.
Видимо, это люди, которые, по словам старого дракона, тоже охотятся за Иккингом И на вид свирепые.
Когда смертень атаковал в третий раз, Иккинг был готов.
Послышался тот же гул, и, когда практически невидимая тварь спикировала, Иккинг разглядел слабый контур гигантских растопыренных когтей. Он пригнулся, а распрямившись, изо всех сил ВРЕЗАЛ по когтям расщепленным веслом, которое при ударе едва не раскололось надвое.
Затем Иккинг выхватил два пескакульих дротика и швырнул их здоровой рукой в нападавших. Один вошел в сияющий бок смертеня, а второй попал в желтого дракончика, крутившегося рядом.
Смертень взмыл и опять пропал из виду. Лодка раскачивалась так бешено, что едва не потонула. Вода хлестала через борт, и бедный Иккинг вычерпывал ее руками.
Все складывалось крайне неудачно, чтоб хуже не сказать. Ведь, разумеется, три головы Смертеня были Невинность, Гордость и Терпение (Терпение располагался посередине, потому что без него никак). А на спине у Смертеня восседали Рыбьеног Безымянный и Камикадза Наследница Бой-баб. А двое драконов-спутников были Буримуха, золотой нравный дракон Камикадзы, и Ветрогон, ездовой дракон самого Иккинга. Это были лучшие друзья Иккинга во всем мире, и вместе с Иккингом, Одинклыком и Беззубиком они составляли Десять Воинов Драконьей Печати.
Но, конечно, Иккинг понятия не имел, кто они такие.
6. Трудно спасать того, кто спасаться не хочет
Камикадза с Рыбьеногом провели долгую и утомительную ночь верхом на драконе, разыскивая Иккинга в тумане. Неудивительно, что вид у них сделался малость безумный, они ведь всю ночь глаз не сомкнули. Час за часом они прочесывали жуткую слепую мглу, прячась, когда натыкались вдруг на поисковые отряды Ярогнева, и высматривали, высматривали, высматривали Иккинга. Они облетели всю береговую линию Завтра, побывали к северу от Отчаяния Черноборода, к югу от острова Магманьяков и сорвали голоса, выкликая:
Иккинг, где ты-ы-ы?
Долгая выдалась ночка.
Рыбьеног хотел стать скальдом, а в обстоятельствах типа «мы одни против всего мира» толку от него было мало. Время от времени он задремывал на плече у Смертеня, и ему снились более счастливые времена на острове Олух, где они с Иккингом сидели на зеленой травке и болтали о поэзии или еще о чем-то столь же мирном.
И вдруг он просыпался и оказывалось, что кругом туман, вся трава на Олухе давно сгорела дотла, по щекам текут слезы, а Иккинг наверняка мертв.
Единственным утешением Рыбьеногу служило само пребывание на спине у Смертеня. Есть нечто смутно обнадеживающее в присутствии громадного невидимого трехглавого Смертеня, поклявшегося всегда быть рядом и защищать тебя ценой собственной жизни.
Взгляни правде в лицо, Камикадза, произнес Рыбьеног с бесконечной печалью где-то в пятом часу утра. Его шлем выловили из моря. Сотни людей видели, как он погиб. Невозможно, чтобы он уцелел.
В отличие от Рыбьенога Камикадза была из тех, кого хорошо иметь рядом в обстоятельствах типа «мы одни против всех», потому что она любила хорошенько подраться и отличалась несгибаемой верой в лучшее. Но даже она начинала уже сомневаться, что Иккинг жив, хотя скорее умерла бы, чем признала это.
И потом, продолжал Рыбьеног еще тише, даже если он жив, высадиться на Завтра он не может, потому что остров охраняют Драконы-Стражи. И Королем ему не стать, потому что все Утраченные Сокровища у Элвина
Перестань, Рыбьеног, неужто Иккинг НИЧЕМУ тебя не научил? резко отозвалась Камикадза. Нет ничего невозможного, только невероятное. Она утерла грязный нос рукавом. Кроме того, разумеется, он не умер. Он наш Герой, поэтому умереть не может. А мы не можем сдаться. Он бы не сдался ради нас, верно? Я помню, что сказал закованный в цепи Иккинг, когда спасал меня от Ведьмы: «Я НИКОГДА не перестану сражаться с тобой, даже если слишком поздно даже если все потеряно даже если это невозможно никогда, никогда, никогда» И Камикадза вскинула кулак в воздух, подражая Иккингу, в точности как сделал Стоик несколько раньше.
Ветрогон, продолжала она, обращаясь к потрепанному, мягкому верховому дракону в двадцать какой-то раз, ты уверен, что не чуешь его? Совсем ничуточки?
Ветрогон так устал, что то и дело засыпал на лету и камнем проваливался метров на десять, прежде чем Камикадза окликала его, чтобы разбудить. Тогда ему приходилось судорожно трепыхаться, чтобы прервать падение. Он как раз снова начал клевать носом, но на Камикадзин вопрос поднял слипающиеся веки и помотал кудлатой головой. По скуле его сползла слеза.
И вот вообразите недоверчивое возбуждение измученных и перепуганных Воинов Драконьей Печати, когда шесть глаз Смертеня одновременно заметили нечто на волнах и вмиг с недосыпу приняли находку за садок для омаров. Но нет, это была лодка!
Это Иккинг! выдохнула Камикадза, вскинув голову в ответ на короткий радостный всхрап Смертеня. Это Иккинг! Он жив!
Рыбьеног не мог поверить:
Точно? В смысле, Камикадза, ты точно уверена?
Да! Да!
И Смертень с Буримухой затрубили от радости, а Ветрогон от возбуждения сделал «бочку».
Однако праздновать было особенно некогда, потому что в тот же миг они заметили и жуткую драконью армию, стремительно приближавшуюся к лодке со стороны Душегубских гор.
Вертокруты! в ужасе прошептал Рыбьеног. Адозубы Мозгоеды Бритвокрылы хуже поискового отряда и не придумаешь
Должно быть, их послал Ярогнев, чтобы убить человека в той лодке! крикнула Камикадза. А значит, это точно Иккинг! Не волнуйся, Рыбьеног, мы ближе, чем они. Просто спикируем и спасем его раньше, чем они доберутся ВОИНЫ ДРАКОНЬЕЙ ПЕЧАТИ, НА ВЫРУЧКУ!
Одним из больших преимуществ Смертеня является его способность маскироваться до полной невидимости. Теперь им оставалось всего лишь снять Иккинга с лодки, посадить обратно на Смертеня и растаять в воздухе на глазах у врага.
Представьте только, что вы всю ночь искали человека, в глубине души зная, что его не найти единственного Героя, способного изменить ход истории Героя, который, так вышло, ваш Герой, ваш лучший друг Иккинг И вдруг, уже потеряв всякую надежду, находите его живым!
Неудивительно, что они слегка обезумели от радости, пикируя вниз, чтобы спасти его. Смертень шел на снижение
Иккинг! орали Камикадза и Рыбьеног хриплыми, сорванными голосами в бешеном возбуждении.
Иккинг! Иккинг! Иккинг! выкликали Невинность, Гордость и Терпение.
Все три головы Смертеня разбрасывали во все стороны победные молнии над Иккингом, так радовались они, наконец обнаружив мальчика.