Игорь тоже появился на суде. Они красиво и синхронно пели свою ложь дуэтом. Отрепетировано все досконально.
А я до последнего, как олух убеждал себя ее заставили. Не могло быть иначе! Пока она не подошла к клетке и, схватившись за прутья, медленно и очень тихо произнесла. Я расслышал все. Ее слова, как гвозди вдалбливались в мою крышку гроба.
Ты даже не представляешь, с какой радостью я избавилась от твоего выродка. Когда из меня его выдернули, я ликовала. Не скучай, Русланчик! и хищно улыбнувшись, уже громко, для публики произнесла, Ни одно наказание не сможет искупить все, что ты сотворил!. Как ты мог! Я ведь так верила тебе, так любила!
Охрана увела ее под ручки. Она собирала сочувствующие взгляды и вытирала платочком крокодиловы слезы.
Что чувствует человек, когда слышит приговор суда о пожизненном заключении? Не знаю. К тому моменту я уже был мертв. Осталось пустая оболочка.
Глава 7
Время тянулось медленно. Палач не появлялся. Я не знала сколько времени. Ночь, день или вечер. Хочу есть до тошноты. Живот урчит. Что его так сильно разозлило? Он точно сумасшедший. Бешеный. И я полностью в его власти. В любой момент что-то опять в мозгу переклинит и порешит меня. То, что он способен не сомневаюсь.
А я сижу на цепи, как собака. Нет. О домашнем питомце лучше заботятся. Его хотя бы кормят. Цепь достаточно длинная. Могу свободно передвигаться по комнате, но к двери мне не добраться. Снять железные кандалы с ноги невозможно. Выходит, если он не появится, помру я тут с голоду. Медленно и мучительно.
Повернула голову, посмотрела на дырку в стене, от его кулака. Лучше бы и дальше продолжал тут все колошматить. Чем вот это безмолвие. А самое паршивое это чувство, зародившееся в темных закоулках моей души мне его не хватало. Могла найти тысячи оправданий, почему жду его появления. Но в первую очередь хотела его увидеть.
Чтобы дальше терпеть его нападки? Его срывы? Смотреть, как он звереет на моих глазах? Нет, это вне всякой здравой логики. Когда меня запирал Борис, я была готова сидеть, сколько потребуется. Лишь бы не видеть мерзкой рожи. Так почему сейчас все иначе?
Замок щелкнул. Неужели! Появился, снова с голым торсом и в джинсах. Побрит. Темно-каштановый ежик на голове стал еще короче. В руках тарелка и кружка чая.
Подошел к столу. В нос ударил запах геля для душа, а под ним его аромат металла и мускуса. Один вдох и туман дурмана выключил мой мозг.
Удар посуды о полированную поверхность стола. Вздрагиваю. Отвести взгляд не могу. Разглядываю его бесстыдно. Ни капли не смущаюсь.
Жратва подана, ваше величество, сейчас выглядит спокойным, ухмыляется иронично. Бешенство прошло? Когда ждать следующий приступ?
Наконец-то! встаю с постели, сажусь за стол. Пахнет изумительно. На вид пугающе. Так проголодалась без разницы. Что угодно готова съесть.
Не уходит. Пододвигает стул к стене, садится, облокотившись грудью о спинку. Наблюдает из-под полуопущенных ресниц. Как хищник, караулит добычу. В любой момент готов напасть. Все равно. Сама как зверь голодная. Начинаю жадно есть. Как же вкусно. Ни разу в жизни не ела с таким аппетитом как в этой камере.
А я думала, ты уже решил исполнить свою угрозу. Обрек меня на голодную и мучительную смерть, говорю, запивая кашу чаем. Ммм, даже простой напиток у него какой-то особенный получается. Настроение сразу поднимается.
Так и нарываешься, да? без злости говорит. Не запугивает. Ноги расставлены по обе стороны от стула, губы изогнуты в полуулыбке. Он завораживает. Что в нем такого, что готова, вот так часами сидеть и смотреть?
Ах, да! Я еще не отработала, как ты там говорил воздух которым дышу по твоей милости, продолжаю есть кашу. С каждой ложкой, мне все лучше и лучше. Так, что если следовать твоей логике, время у меня еще есть.
Чет ты сегодня раскудахталась, стальные глаза искрятся. А я осознаю, какой он меня видит. Зеркала нет, но представить могу. Чучело. Почему меня заботит, как я выгляжу? Не все ли равно? Нет. Не хочу такой перед ним быть. Молча есть не умеешь?
Умею. Только не хочу. Ты уйдешь, а мне снова взаперти сидеть. Только и остается, что со стенкой говорить, доедаю кашу, облизываю ложку. Тщательно. Еще бы столько же съела.
Его взгляд моментально меняется. Темнеет. Даже с довольно приличного расстояния ощущаю его жар. Замер. Неподвижный. Мышцы под кожей напряглись. Глаза лихорадочно по мне бегают.
Как его понять? Если настроение меняется каждую минуту?
Отводит взгляд в сторону. Делает глубокий вдох. С виду ничего не изменилось. А воздух как наэлектризованный. Сижу. Пью чай. Наблюдаю. Обводит взглядом стену. Вновь смотрит на меня.
Чего свои брюлики по полу разбросала?
А зачем они мне? пожимаю плечами. Подарены не с душой. Показуха. Не в них счастье.
И в чем, по-твоему? выгибает бровь, смотрит с издевкой. В женишке твоем? В статусе?
Пффф, морщу нос, гнилое общество и правила отвратные. А счастье в искренности, чувствах, трепетном отношении. Когда жертвуешь всем, только чтобы увидеть улыбку на родном лице, вздыхаю. Понимаю, я сейчас выгляжу круглой и наивной дурой. Так в идеале должно быть. Но мир жесток. И вокруг только грязь.
Вздрагивает так, словно я ему нож в спину всадила. Сжимает зубы. Ну все. Ожидается новый приступ бешенства.
С Игорьком ты чувства искала? смеется, да так что мороз по коже. Точно маньяк обезумевший. Металл его глаз грудную клетку вспарывает.
Выбора у меня не было, чувствую, как в самой злость закипает, словно от него ее перенимаю. Вот как сейчас, сижу тут. И выбора нет. Насрать всем чего хочу. Безысходность. Что там, что тут. Клетка, какая бы она ни была, всегда останется клеткой, бью кулаком по столу, со всей силы, так что кости заболели, Так что, господин тюремщик, нечего говорить, то о чем ты и понятия не имеешь.
И не жалко его? смеется. Злость моя, палача веселит. Теперь я еще и клоун для него. Не горюешь?
Мне все равно, отворачиваюсь. Сжимаю ложку в руке. Это ж надо выбесить меня так! Пристрелил, так пристрелил. Закрыли тему.
Молчит. Долго смотрит на меня. Не вижу, чувствую обжигающий взгляд. Дыхание тяжелое, словно пробежала несколько километров. Ярость вперемешку с этим непонятным диким чувством. С ним я меняюсь, бесповоротно, безвозвратно.
Слышу, отодвигает стул. Встает. Поворачиваю голову, подходит ко мне. Наклоняется, берет мою ногу. От рук палача, перехватывает дыхание. Прикосновение грубых шершавых пальцев тут же отзывается сладкой болью внизу живота.
Снимает с меня цепь. Перекидывает через плечо, как вещь, ненужную, как мешок с мусором. Выносит меня из комнаты. Несет по лестнице наверх.
Ты можешь меня поставить?! Или хотя бы нести по-человечески?! мой зад на уровне его лица. Ткань платья не спасает, в местах соприкосновения наших тел все горит огнем.
Нет
Злюсь на себя, за свою беспомощность. На свою чудовищную реакцию на палача. Сатанею. В руках все еще сжимаю ложку. И не успев подумать, начинаю бить ею тюремщика в спину. Вкладываю в удары всю свою ярость, горечь, боль.
Он даже не вздрагивает. Хотя в местах моих ударов уже появляется кровь. Несет меня невозмутимо, как будто боль привычное для него состояние. Словно давно у него уже выработался иммунитет.
Угомонись, резко ставит меня на ноги. Не удержала равновесия, голова закружилась. Облокотилась о стену. Мы в коридоре. Все обито деревом. Нет этого ядовитого розового цвета. Вполне себе простая и адекватная обстановка. Подходит ближе, кладет руки на плечи, сжимает их так, что круги черные расплываются перед глазами. Еще чуть больше нажима и мои кости не выдержат. Превратятся в пыль. Разотрет их в муку и не заметит. Еще одна выходка, сталь глаз прожигает во мне дыру, И ты пожалеешь, что не размазал твои мозги по асфальту.