Незнакомец, не вынимая оружия из кармана, произвел себе выстрел в живот вблизи здания Мариинского дворца. Сообщают, что, доставленный в участок, он скончался.
Денежные баулы исчезли, как сообщают, при следующих обстоятельствах. Один из случайных посетителей небезызвестного петербуржцам ресторана «Кина» в Фонарном переулке против Казанской улицы г. Л. рассказывал, что он сидел в ресторане и завтракал. В общем зале одиноко за столиком находилась молоденькая незнакомка. После того, как раздались взрывы и началась перестрелка, в ресторан вбежал молодой человек с двумя мешками в руках. Незнакомка встала, и оба они выбежали вон на улицу. Здесь у подъезда уже ожидал лихой извозчик. Незнакомка вскочила в пролетку, молодой человек передал ей денежные мешки. Лошадь помчалась, унося даму, а молодой незнакомец побежал по Фонарному переулку. Именно он и застрелился у Мариинского дворца.
Общая сумма похищенного исчисляется в 366 000 руб., причем 362 000 руб. кредитными билетами и 4 000 руб. золотом».
Газета «Петербургский листок» 62 от 15 марта 1906 года.
Глава 1
Убийство или не убийство?
Муром, апрель 1906 года
Мечислав Николаевич не видел брата лет десять. Нет, они с Казимиром не ссорились, напротив скучали друг по другу. Казик, у которого была масса свободного времени, писал в Петербург пространные письма, вечно занятый Мешко ограничивался открытками на Рождество и Пасху. Но за последние годы сыщик так и не смог выбраться во Владимирскую губернию, а уездный чиновник посетить столицу. И вот
После того как отец умер, Мечислава, Казимира и их младшую сестру Ядвигу взяла на воспитание бабушка. Из-за нехватки денег в высшее учебное заведение смог поступить только младший брат. Но карьеры Казик не сделал на последнем курсе участвовал в студенческих волнениях, три месяца просидел за это на Шпалерной, после чего получил трехлетний запрет на жительство в столицах. Пришлось Кунцевичу-младшему искать место в провинции. Муромский предводитель дворянства, добрый батюшкин приятель, выхлопотал Казимиру место секретаря уездного сиротского суда. В Муроме младший брат прижился, в столицу возвращаться не стал и вел тихую скучную жизнь провинциального интеллигента-либерала. Он так и не женился, не обзавелся детьми и жил со старухой прислугой и двумя кошками в собственном доме на окраине города. О том, что заболел чахоткой, никому из родных не сообщал
Сестра от наследства отказалась, заявив, что хлопоты по его оформлению обойдутся дороже, чем стоит дом. Мечислав Николаевич подал заявление мировому, обождал полгода и 16 апреля 1906 года, в половине девятого вечера, сел на нижегородский пассажирский поезд. Сутки спустя он очутился в городе, который во всех анкетах указывал как место рождения.
Кунцевичу повезло в кассе что-то напутали и во второй класс продали плацкарт больше, чем было мест, поэтому обер-кондуктор разместил его безо всякой доплаты в полупустом синем вагоне[1]. В Москве в его отделение[2] зашла дама лет двадцати пяти, путешествующая в полном одиночестве. Она села напротив и с интересом скользнула по сыщику глазами такого изумительно зеленого цвета, что титулярный советник инстинктивно втянул живот и поправил и так идеально повязанный галстук. Когда кондуктор проверял билеты, Мечислав Николаевич узнал, что барыня тоже едет в Муром. Разговорились, познакомились. Наталья Романовна представилась муромской помещицей. Она ехала в свое имение, где намеревалась пробыть все лето.
В гостиницу с вокзала поехали на одном извозчике. Помещица заняла «генеральский» номер ценой в три рубля во втором этаже, чиновник полуторарублевый в первом. Едва Кунцевич успел умыться и переодеться, как услышал осторожный стук в дверь. На пороге стояла давешняя попутчица.
Я прошу меня простить, Мечислав Николаевич, но у меня будет к вам огромная просьба. Не могли бы вы сопроводить меня в ресторан? Я не хочу ужинать в номере, а выйти мне абсолютно не с кем, просительница посмотрела на чиновника своими изумрудно-зелеными глазами, и он немедленно согласился:
Почту за честь, мадам.
Вечер пролетел как один миг. Титулярный советник был в ударе он остроумно шутил, блистал прекрасными манерами, был щедр и весел. Результат не заставил себя ждать:
Как только все угомонятся, прошу ко мне, прошептала Наталья Романовна, протягивая в дверях своего номера руку для поцелуя
На улице запели первые петухи, и Кунцевич понял, что пора идти восвояси. Он спустил ноги с кровати и, стараясь не шуметь, стал шарить по полу, ища предметы гардероба.
Жду тебя к двум часам, сходим куда-нибудь пообедать, тихо сказала помещица.
Всенепременно, всенепременно. Ты когда в имение?
Не знаю. Я вчера справилась дороги до сих пор ужасны. Подожду, пока высохнут. Да и горничную надо нанять. Есть тут контора по найму, не знаешь?
Понятия не имею. Кстати, а почему ты без прислуги едешь?
Я ее рассчитала перед самым отъездом за нерадение. Все, я спать хочу, прощай. Прощай до обеда.
Проснулся Мечислав Николаевич от сильного стука в дверь. Он сунул ноги в туфли, набросил на плечи халат и повернул ключ в замке. Дверь распахнулась, едва не ударив титулярного советника по лбу, и в номер вломилась целая толпа, возглавлял которую представительный мужчина лет сорока в полицейской форме с петлицами пристава и погонами коллежского секретаря.
Господин Кунцевич? громогласно поинтересовался полициант.
Да, растерянно согласился титулярный советник.
Городской пристав Трубецкой. Вынужден вам сообщить, что вы арестованы по подозрению в убийстве вдовы отставного гвардии корнета госпожи Кошельковой. Прошу следовать за мной.
Мечислав Николаевич опешил:
Кошельковой? Позвольте, я не имею чести
Ну не надо, не надо отрицать очевидных фактов. Вас половина города вчера видела вместе.
Боже мой! Вы про Наталью Романовну? Она убита? Не может быть!
Собирайтесь, милостивый государь, а пока вы собираетесь, мы проведем в вашем номере обыск.
Да, но мне надобно переодеться. Не могли бы вы выйти?
Ни в коем случае. Извольте пройти за ширму.
Удалите хотя бы ваших спутников. Я на вас не нападу.
Пристав окинул взглядом фигуру собеседника и усмехнулся.
Господа! обратился он к пришедшим вместе с ним людям, потрудитесь обождать нас в коридоре.
Итак, вы утверждаете, что когда ушли от госпожи Кошельковой, она находилась в добром здравии?
Утверждаю.
А как же в ее прекрасной головке появилась дырка от пули?
Понятия не имею.
Значит, убили ее не вы?
Нет, не я. Зачем мне ее убивать?
Ну, причины могут быть самые разные ссора, ревность, корысть
Да я только вчера с ней познакомился, какая ревность, какая корысть?! У нее что, что-то пропало?
Пристав на вопрос не ответил, а задал вопрос сам:
Вы к нам зачем пожаловали?
Наследство оформлять. Брат у меня умер, Казимир Николаевич Кунцевич. Вы же наверняка его знали.
Знавал, знавал вашего братца. Доставил он мне хлопот.
Это каких же?
А то вы не знаете! Братец ваш первым красным заводилой в городе был. Во всех сборищах, во всех манифестациях в первом ряду. Эх, были бы нонче другие времена, давно бы он у меня уехал соболей пасти.
Больше он вас не обеспокоит.
Пристав промолчал, потом спросил:
Значит, наследство. Велико ли оно?
Дом с мезонином и два осминника земли с садом.
Неплохо. А позвольте вас спросить, почему вы на гостиницу потратились, а не в унаследованном доме остановились?
Я, знаете ли, привык жить с определенным комфортом. А дом стоит несколько месяцев нетопленным, прислуги там нет, ну не стану же я сам печку топить и завтрак себе готовить?