Без привычного энтузиазма я поплелась за остальными к главному атрибуту игры в «туки-та» огромному кедру, раз в пять шире любого из нас. Суть игры заключается в том, что ведущий встает у Дерева и считает до ста, а остальные прячутся. Кедр растет на пересечении четырех дорог, создавая удобный наблюдательный пункт для ведущего, который должен не только заметить спрятавшихся, но и назвать их имена, обогнать и, крикнув «туки-та!», ударить ладонью о ствол Дерева. Первого пойманного игрока может спасти последний, иначе неудачник сам становится ведущим.
Я выбрала своим укрытием жимолостный куст на заброшенном участке: до Дерева бежать недалеко, а в кусте удобная «проплешина», как раз для одного человека. Ведущая, Настя, которую я недолюбливала больше всех остальных, уже досчитывала до восьмидесяти, когда я полезла в куст иобнаружила, что он уже занят!
Опять ты! фыркнула я, пихая Богданова в бок, проваливай! Это мое место!
Вовсе нет, невозмутимо парировал мальчик, я первый его нашел.
Я поджала губы.
Ты вообще никогда не играл, с чего вдруг приперся?
Богданов посмотрел на меня. Я ожидала, что он скажет в ответ какую-нибудь колкость, но он лишь улыбнулся.
Не будь такой злюкой, примирительно сказал он, давай лучше будем дружить.
Я опешила.
Зачем?
Ну, мальчик лукаво прищурился, если хочешь, я буду носить твою сумку до дома.
Я пожала плечами. В школе я и Андрей Богданов почти не разговаривали. Мальчик вообще не отличался общительностью, не знаю, что на него вдруг нашло.
Даша! крикнула Настя, я вижу твою косичку в кусте!
Бежать бессмысленно Настя стоит слишком близко к Дереву. Черт! Из-за этого проклятого мальчишки я толком не поместилась в куст!
Спасешь меня буду с тобой дружить, заявила я Богданову и, задрав нос, отправилась к Дереву. Мальчик проводил меня растерянным взглядом. Ха! Так-то. И от нежелательного друга избавилась, и сама оказалась ни при чем. Усевшись рядом с Деревом на скамейку, я принялась высматривать, где прячутся остальные игроки. Главную надежду я связывала с Алей, но ее вскоре обнаружили, а потом и Вера не вовремя высунулась из картофельной ботвы. Народу у Дерева становилось все больше и больше, пока, наконец, «в живых» не остался всего один игрок.
«Где же этот Андрей?» сокрушалась Настя, которая все никак не могла его отыскать. Но вот, наконец, она догадалась проверить куст, подошла к нему и
Туки-та! крикнул Богданов, неожиданно выпрыгивая из-за песочницы в двух шагах от Дерева.
У меня отвисла челюсть. Мало того, что Богданова не нашла ведущая, так еще и мы все, стоявшие так близко, не заметили, как он перебегал с места на место.
Ты спасена, мальчик подмигнул мне, и я улыбнулась в ответ, подруга!
Два года спустя
Красные ягоды так и таяли во рту. Я губами собрала последние с ладони и грустно вздохнула.
Будешь еще? Богданов забрался на самые высокие ветки боярышника.
Давай!
Он спустился, и мы, как две птички, принялись есть мягкие ягоды.
Сегодня надо написать сочинение по литературе, ныл Андрей, выплевывая семена, терпеть это не могу, а завтра еще и стих рассказывать!
Я хихикнула. Для меня не было ничего проще, чем рассказать стихотворение, а Богданов, несмотря на отличную память, был никудышным рассказчиком: его голос вечно «заклинивало» на одной ноте, и мой друг бубнил и бубнил ненавистные рифмы, глядя себе под ноги. Ольга Васильевна, наша учительница по русскому и литературе, с вечным тугим узлом волос на затылке, почти никогда не ставила ему больше тройки.
Зато в математике ты гений, подбодрила я друга, а я стою у доски, как дура, и ничего не могу решить.
Просто ты гуманитарий, а я логик, сказал Богданов. Меня всегда веселила его привычка с умным видом высказывать очевидное, хорошая мы команда, не так ли?
Ага! мы ударили по рукам особым образом, как делали только мы двое.
Я напишу за тебя сочинение, подмигнула я Андрею, не переживай.
Правда?
Конечно, я ведь постоянно списываю у тебя алгебру. Только я напишу не слишком хорошо, чтобы училка не догадалась.
Класс! Четверки мне за глаза хватит, Богданов отряхнул руки от мелких веточек, кстати, у тебя есть что-нибудь новенькое?
Я поняла, что он имеет в виду статьи для вымышленного журнала. Мне нравилось представлять, что я работаю журналисткой и приношу свои работы на справедливый суд главного редактора. Им, конечно, был Богданов. Он относился к своей «работе» очень серьезно, внимательно читал статьи, и порой даже разносил их в пух и прах. Сначала я обижалась, но потом поняла, что, только научившись достойно принимать критику, смогу в будущем добиться успеха.
Держи, решилась я, доставая из кармана сложенный в четыре раза тетрадный лист, это о бездомных животных.
Андрей расправил бумагу и принялся читать, а я наблюдала за ним, поудобнее устроившись на ветке. Когда Богданов был чем-то увлечен, его лицо становилось очень выразительным, почти скульптурным.
Здорово! сказал он, и я не захлопала в ладоши лишь из страха свалиться с дерева, только не хватает конкретики.
Ну вот, буркнула я.
Нет, серьезно, мне нравится статья, Андрей передал мне тетрадный лист, просто хорошо было бы добавить реальную историю о том, как действуют приюты для животных, какие люди там работают. Что-то в этом духе.
Может, когда-нибудь мне на голову свалится руководитель приюта для животных, усмехнулась я, и я возьму у него интервью.
Илиты можешь пойти в библиотеку
И искать нужную информацию до конца своих дней.
Мы рассмеялись.
Слушай, прищурился Богданов, а пойдем ко мне в гости? Мама твой любимый пирог испекла.
Я грустно улыбнулась. Пироги теперь всегда будут напоминать мне бабушку, которая умерла чуть больше года назад. Она всю жизнь была доброй и скромной, и ушла также тихо, во сне. Больше не было привычных поездок на дачу, и с двоюродными сестрами я теперь общалась редко. Моим единственным настоящим другом стал Богданов.
Пойдем, согласилась я, спрыгивая с нижней ветки, кто последний до того дерева тот тухлое яйцо!
* * *
Войдя в комнату Богданова, я невольно подумала, что обозналась: всегда аккуратно убранная, сейчас она представляла собой настоящую катастрофу даже у меня никогда не было такого бардака.
Дашка, не бойся, проходи. Это всего лишь корабль.
Корабль? Я внимательнее присмотрелась к груде всевозможных вещиц на полу. Действительно, в центре расстеленных тут и там газет стояла лодка длиной от кончиков пальцев рук до локтя. Заинтересованная, я тут же уселась на корточки между двумя журналами «Моделист-конструктор» и потянулась к ней.
Эй! предостерегающе шикнул Богданов, осторожнее! Ты как слон в посудной лавке!
Сам ты слон, парировала я, что, нельзя даже посмотреть?
Посмотреть-то, как раз можно, но тебе ведь непременно нужно все потрогать!
Ладно тебе, я кончиком пальца провела по корпусу, я осторожно. Это будет парусник, да?
Нет уж, фыркнул Богданов, ракетный катер.
Раке-е-тный, протянула я, а где же ракеты?
Ну ты даешь, Богданов закатил глаза. Видимо, он считал меня непроходимой тупицей, еще и надстройки-то нет.
Ясно.
«Как будто я знаю, что это такое».
Пойдем смотреть телек? предложил Богданов.
Еще чего! я поудобнее устроилась на газете, какой может быть телек, когда тут такое! Я даже не знала, что ты строишь корабли.
Я мечтаю, когда вырасту, строить корабли, поправил Андрей, устраиваясь рядом со мной, а пока просто делаю модели.
Ух, ты! не удержавшись, я все-таки схватила заготовку и внимательно осмотрела ее внутренности, этот катер что, на радиоуправлении?
Да.
Круто!
Спасибо, Богданов как будто смутился, не знал, что тебе это будет интересно.
Шутишь! Это куда лучше всяких девчачьих игр. Но я оглядела пол в поисках листов фанеры, ты что, делаешь модель из картона?