В трубке шли протяжные равнодушные гудки.
«Пожалуйста, пожалуйста, просила я, возьми трубку»
Я не могла стоять, поэтому отошла чуть в сторону и опустилась на землю у старого природоохранного баннера. Сжавшись в комочек, я прижимала к себе телефон.
«Прошу тебя, возьми трубкупожалуйста»
Слушаю, сказал голос на том конце провода.
Андрей прошептала я Богданову, забери меня отсюда.
* * *
Никогда еще я не видела Богданова таким: в глазах злоба, а в голосе прокурорские нотки. Он задавал мне вопрос за вопросом, а я не могла ничего ответить.
Ты помнишь их лица? Даша, ты меня слышишь? Сосредоточься! Номер машины, цвет, марку помнишь? Хоть что-нибудь?!
Я промычала что-то нечленораздельное. Не могу, не могу, голова сейчас лопнет! Ее как будто начинили битым стеклом.
Даша, ты должна обратиться в полицию! Мы можем поехать прямо сейчас.
Я поймала в зеркале заднего вида взгляд Андрея и твердо произнесла:
Если бы мне нужна была полиция, я позвонила бы туда. Мне был нужен ты, поэтому я здесь.
Вид у Богданова был, как у серийного убийцы.
Как я тебе помогу? рявкнул он, Чтобы наказать этих ублюдков, надо сначала их найти!
Нет. Не надо никого искать.
Как это? Все твой долбаный альтруизм, да? «Все люди хорошие, я буду верить людям, пока они меня не обидят?»
Я пыталась устроиться так, чтобы снизить болевые ощущения, но становилось только хуже.
Дело не в альтруизме. Мой отец полицейский. Если он узнает, что случилось, он их найдет. А они его убьют, Богданов. Если бы ты видел их, ты бы меня понял: это настоящие бандиты, а не просто шайка пьяных пацанов. Возможно, среди них был кто-то, кому перешел дорогу мой отец. Я не хочу, чтобы он пострадал.
А то, что ТЫ пострадала это не важно?! заорал Богданов. Каждое его слово сопровождалось выражениями, которых я в жизни от него не слышала, хрен с ней, с полицией, поехали в больницу!
Моя мама гинеколог, считай, самый известный в городе. Думаешь, она не узнает, если ее дочь обратится к кому-то из коллег? «Большая деревня», забыл?
Я отвезу тебя в другой город, куда угодно.
Нет. Я не буду рисковать. Этилюди, напавшие на меняони будто мстили кому-то. Я уверена моему отцу, иначе это просто бред какой-то.
И что ты намерена делать?
Ничего.
То есть как? опешил он.
А вот так, я не хотела говорить с Богдановым на тему женских календарей, но все-таки добавила, шанс, что я забеременею, очень маленький. Почти нулевой.
Почему?
Ну, слышал про дни, благоприятные для зачатия? я сама себе не верила, что еще могу говорить спокойно, вот сегодня самый неблагоприятный из благоприятных. Но чтобы совсем исключить риск, я куплю таблетку экстренной контрацепции. Нужно заехать в аптеку.
Богданов кивнул. Глаза у него горели, как черные угли, несмотря на то, что были карими. Видимо, шутило освещение.
В какой-то момент я снова перестала осознавать, что происходит, и очнулась только, когда осталась в машине одна. Безумный страх завладел мной, и я бы наверняка начала метаться внутри салона, но Андрей вскоре вернулся; оказалось, он заходил в аптеку за таблеткой. Спустя пару минут я уже сидела на кухне в квартире Богданова. Пока он искал аптечку, я поставила на подзарядку мобильный телефон. Это простое действие показалось мне насмешкой над самой собой.
Андрей стоял в дверях с пакетом, полным каких-то медикаментов, и в ту же секунду телефон в моих руках зазвонил. Я посмотрела на количество пропущенных звонков и, набравшись смелости, ответила:
Да.
Даша! Слава Богу! Что
Артем, дай мне сказать, я постаралась придать голосу твердость. Если я хоть на секунду дам себе слабину, я не смогу сказать то, что должна, между нами все кончено.
Что с тобой, детка? Артем не на шутку испугался, прости, если я тебя чем-то обидел. Я немного опоздал, но это же не поводЯ переживал за тебя, Даша! Ты не отвечала на звонки, я не знал, что и думать! Ты уехала с подругами?
Мысленно я сейчас ревела белугой, но в реальности глаза оставались сухими. Тело налилось такой болью, что мне трудно было сидеть ровно хотелось завалиться на стол.
Артем, прости, как можно равнодушнее сказала я, я не выйду за тебя замуж. Я уехала с другом, не с подругами.
В трубке несколько секунд стояла полная тишина. Наконец, растерянный голос Артема спросил:
Как это? Что за друг?
Мой друг детства, я скосила глаза на Богданова. Глядя на него, мне легче было лгать, я его всегда любила, и он меня тоже, но в какой-то момент мы перестали общаться, а потом я встретила тебя. Но в клубе я снова увидела его ив общем, я с ним переспала. Согласись, не лучшее начало семейной жизни. Я не хочу тебе врать.
Дашуля, давай встретимся? взмолился Артем, ты просто оступилась «сходила налево» перед свадьбой, такое случается с людьми, даже самыми хорошими. Но этого больше не повторится, правда ведь?
Мои мысленные слезы лились рекой. Мысленно я лежала клубком на полу и рыдала, рыдалаВ реальности я изучала богдановскую мультиварку.
Ты что, глухой? зло спросила я Артема, я его люблю. Я думала, что забыла его, но это не так. Прости меня, если сможешь. И знай, я желаю тебе только счастья.
Даша, я
Прощай.
Я сбросила звонок и выключила телефон. Андрей через стол смотрел на меня со странной смесью тревоги и надежды, но постепенно его лицо принимало жесткое выражение: он все понял.
Ты не хочешь быть с ним, он не спрашивал, а утверждал, ты себя так наказываешь.
Я кивнула.
Но ты не виновата!
Я поморщилась, как от сильной боли. Впрочем, мне действительно было больно.
Я приму ванну, сказала я, дай мне, пожалуйста, полотенце.
Ты что, с ума сошла? Горячая вода расширяет сосуды, будет только хуже!
Плевать.
Нет, Даш. Давай я наберу тебе ванну, но только теплую.
Ладно.
Ванна была недалеко от кухни, я тут же услышала, как набирается вода. С каждой секундой боль становилась все сильнее, внизу живота дергало, как будто по нему молотили невидимые кулаки. Я не могла больше сидеть, и просто «стекла» со стула на пол, скособочившись у ножек стола. Любое движение причиняло боль.
Когда Андрей вышел из ванны, я увидела в его взгляде нечто такое, отчего уверилась в правильности своих действий. Я не смогла бы вынести, если бы Артем так на меня смотрел. Богданов другое дело, мы знакомы сто лет, видели десятки порезов и ссадин друг друга. Пожалуй, с ним я могу не притворяться.
Помоги дойти, попросила я.
Андрей тут же подхватил меня на руки. Конечно, он хотел, как лучше, но мне было дико больно, лучше бы он просто поддержал меня под руку. Снять плащ самостоятельно я не смогла, пришлось Богданову помогать и с этим. Увидев его глаза, полные злых слез, я оглядела себя. Кошмар. Почти все тело в кровоподтеках и наливающихся ярким цветом синяках. Завтра будет в сто раз хуже.
Тебе надо лечь, Богданов с трудом держал себя в руках, к черту эту ванну.
Мне это нужно, я чувствовала себя грязной; пусть вода смоет хоть часть этого позора, оставь меня одну.
Нет, решительно сказал Богданов, ты можешь потерять сознание и захлебнуться. Я побуду с тобой.
Я так не могу.
Послушай, я уже вижу тебя голую. Что изменится, если ты сядешь в ванну?
Я пожала плечами. И правда, ничего. Пусть Андрей побудет со мной, я еще не готова остаться со своими мыслями в одиночку.
Андрей усадил меня в ванну, налил в воду полбутылки шампуня и разболтал. Густая пена прикрыла мое обнаженное тело, как одеяло. Я встретилась с Богдановым взглядом и благодарно кивнула как он тогда, на похоронах мамы.
Мы с тобой отличная команда, вымученно улыбнулась я, но Богданов не отреагировал на нашу присказку он был слишком расстроен.
Дальнейшее я запомнила смутно: Андрей вытирал меня, осторожно, как хрупкую вазу, нес в комнату, натирал кожу каким-то кремом, надевал на меня одну из своих футболок.
Выпей, у моих губ появился стакан с водой, я растворил там две таблетки обезболивающего.