Гость рассмеялся. Я тоже хихикнула, поперхнулась кофе и аккуратно выплюнула его обратно в чашку. Ужас. Надеюсь, он не заметил.
Меня зовут Александр Акунин, официально представился гость, если тебе интересно.
Я с опозданием кивнула. Разве вам пришло бы в голову спрашивать у священного алтаря, как его зовут? Для меня сейчас этот человек был всем на свете. Я поражалась, почему у него нет нимба над головой, он ведь, как ангел, появился из ниоткуда в момент, когда я захлебывалась от отчаяния. И вот этот посланник небес запросто болтает со мной
Я Эмма, тихо сказала я.
Эмма? переспросил Александр, такое имя есть в России?
Он не первый, кто спрашивает.
Ну, есть ведь Алла, Анна, Нелли, я как будто оправдывалась, вот и Эмма есть.
Необычно.
Александр откинулся на спинку стула и принялся неспешно рассматривать кухню. Я так и уставилась на него: никакой паники, ни грамма страха.
Саша? позвала я.
Серые глаза сощурились:
Если бы мне хотелось, чтобы меня звали Сашей, я бы так и представлялся. Не нравится имя Александр, зови меня по фамилии.
Ладно.
Я все смотрела и смотрела на него, ожидая хоть каких-то признаков беспокойства.
Ты испугался из-за всего этого? я кивнула в сторону окна.
Нет. Даже интересно.
Ин-те-рес-но? я выговорила это по слогам, чувствуя, как меня накрывает волной ярости нетипичного для меня чувства, столько людей погибпострадало! А тымоя мама там, где-то, однаа тебе интересно?!
Я вдруг начала икать. Воздуха не хватало. Паника снова и снова билась внутри черепа.
Эй! Эмма! Смотри на меня!
Меня как будто душили пакетом не вдохнуть ни выдохнуть, и видно, как сквозь пленку.
Вдруг из колодца меня выдернул резкий удар. Кажется, по щеке. У губ появился стакан с водой. Глоток, еще один стало намного легче, и о, чудо! паника отступила. Я не знала почему, но чувствовала больше она не вернется. По крайней мере, не в том объеме, чтобы накрыть меня лавиной.
Слушай, прости, сказал Александр мягко, я чувствую все не совсем так, как другие люди. Как же объяснить? Я скептик. Циник. Пофигист. Называй как хочешь, но суть в том, что я неэмоционален. Кучка «отмороженных» для меня не такое уж большое горе.
Но они же люди
Ну и что.
Я прозвала их «манекенами» это все-таки не так унизительно, как «отмороженные». Не говори так.
Ладно, он пожал плечами, хотя, может, как раз я проявил к ним больше уважения, употребив термин, применимый к живым существам.
Я поежилась. Какое-то время мы молчали. Меня тишина тяготила, собеседника нет. Наконец, я решилась задать вопрос.
У тебя есть предположения, что случилось с людьми?
Много. Одно хуже другого.
И?
Я думаю, начать надо не с этого вопроса.
А с какого?
Александр прищурился.
Скажи-ка, Эмма который час?
Я бросила взгляд на свои «вечные» часы они были на моей руке с начальной школы. Часы показывали один час и тринадцать минут. На электронном циферблате эти две цифры 13:13 выглядели жутковато.
Час тринадцать. То есть я постучала ногтем по стеклу, они, наверное, сломались. В это время я еще ехала в автобусе, а потом еще домой часа три добиралась.
Тебе это покажется любопытным, Александр протянул мне руку. Его часы со стрелкой показывали то же время.
Странное совпадение, согласилась я.
Два это совпадение, три закономерность. Я проверил часы «манекенов», что встретились мне на пути все они стоят примерно на этом времени.
Я растерянно поморгала:
Какая-то магнитная аномалия?
Бери выше, Эмма. Время не идет. Вообще. Оно стоит на месте. Подойди сюда.
Стоя возле окна, Александр указал на небо.
Понаблюдай за облаками. Можешь мне поверить, они не движутся и не видоизменяются. Я смотрел на них, не отрываясь, где-то полчаса точно сказать не могу, часы ведь стоят.
Но это женевозможно!
И все же я видела своими глазами облачный узор, всегда такой изменчивый, намертво «прилип» к ярко-голубому небу.
Я лежал на траве и смотрел на стебли цветов, на ветви и листья деревьев. Они не шевелятся, нет даже легкого дуновения ветерка. Вообще нет движения.
Александр говорил тоном ученого, который в подвале обычного дома вдруг обнаружил древнюю мумию. Я ни коим образом не разделяла его энтузиазма.
Потом, продолжал он, я принялся бродить от «манекена» к «манекену», изучал их, смотрел на поведение предметов в пространстве: камни кидал и все такое. Воздух как будто слегка сгущенный, а так разница почти незаметна. Я уже начал порядком скучать, как вдруг заметил тебя и пошел следом. Я видел, как ты заходишь в подъезд и начал обзванивать все квартиры.
Спасибо, что нашел меня сказала я с чувством, и, не удержавшись, зевнула. Стресс и прогулка пешком через весь голос сделали свое дело.
Тебе нужно поспать, заметил Александр. Кажется, моя искренняя благодарность смутила его, слишком уж много всего на тебя свалилось.
А ты не уйдешь? испугалась я. Мне и правда хотелось хоть ненадолго погрузиться в забвение, но я не могла вынести мысли, что снова останусь одна.
Ну куда же я от тебя денусь?
Я завалилась на диван в своей комнате и зарылась под мягкий рыжеватый плед.
Это Принц, я показала Александру чучело кота, лежащее возле подушки.
Он пожал плечами.
Не люблю животных. Хотя такое бы завел неприхотливое.
Ложись, я похлопала по дивану рядом. Сонное сознание отметило, что это не совсем прилично, но я знала точно без присутствия Александра в комнате я не усну. Не сидеть же ему на стуле или на полу!
Я не устал.
Пожалуйста! Побудь рядом, пока я не усну.
Ладно.
Наплевав на остатки условностей, я устроила голову на плече Александра, перекинула на него часть пледа и тихонько засопела. Было очень уютно, и я потихоньку скатилась в блаженное забытье.
Проснувшись, я уже не обманулась мыслью, что «манекены» мне приснились. Я чувствовала себя, наконец, морально здоровой и отдохнувшей. Но вдруг ледяной страх проник в сердце: рядом никого не было. «Манекены» настоящие, с этим я примирилась, но мой гость вдруг он мне приснился?
Александр! хрипло прокричала я.
Я на кухне! беззаботно откликнулся он, иди завтракать!
Кое-как выпутавшись из пледа (несколько раз перекрутила его вокруг себя во сне), я вбежала на кухню и так и замерла на пороге: на столе стояли две чашки кофе и тарелки с разнообразными крошечными бутербродами. Они были затейливо украшены. Не подумала бы, что все это сделал Акунин.
Ого сказала я, так значит, приборы работают? Микроволновка, плита и все такое.
Дело не в приборах и технике, заметил Акунин, дело в людях. Без работников эфира, к примеру, не будет телетрансляций, без сети интернета и связи, но я уже проверил сам по себе телевизор работает, и, если у тебя есть фильмы на дисках или флеш картах, думаю, их можно посмотреть.
Я легонько потерла виски.
То есть, все, чего мы касаемся, как бы «размораживается»? Но почему не сами люди?
Понятия не имею, радостно сказал он, все это не поддается логике, иначе я бы все уже разложил по полочкам.
Тебе нравится ничего не понимать?
Мне нравится хоть что-то не понимать, он галантно отодвинул для меня стул и мне стало как-то неловко за глупый «наезд».
Значит, я кашлянула, тыкто-то вроде вундеркинда?
Можно сказать и так.
Двести пятнадцать на четыреста сорок восемь?
Вопрос был задан в шутку, но Александр тут же ответил:
Девяносто шесть тысяч триста двадцать.
Я удержалась от «отвисания челюсти» только потому, что во рту был чай.
Да ладно! А если я проверю?
Валяй.
Я достала телефон. Позвонить по нему было нельзя, но воспользоваться калькулятором запросто. Когда аппарат выдал названную Александром сумму, я покачала головой.
Так не бывает. Это какой-то фокус.
Назови еще что-нибудь, посложнее.
Семьсот восемнадцать минус сто пятьдесят умножить на четыре разделить на три, не задумываясь, наговорила я.
Пятьсот восемнадцать. Эх, малышка, я думал, ты хотя бы используешь корни или уравнения.