Что й то я с ней целоваться буду? спросил я. С какого перепугу?
Ну как у них же с Янеком любовь. А у вас же все, как по настоящему. Так ты с ней в танк полезешь целоваться. Или в медсанбате?
В кино у Янека с Марусей любовь. Да. Но целоваться с Лидкой мне не хотелось. Как это?
Слушай, говорю я Сашке, давай поменяемся? Ты сегодня Янеком будешь, а я, так и быть Григорием побуду. Григорий же обгорел там сильно. А тебе же в песок нельзя..
А-а-а, говорит Венерка. с Лидкой тогда Сашка целуется, а ты со мной будешь. Григорий же в Марусю влюбился
Ничего не влюбился, говорю я. Когда это?
Как это когда? Он же ей цветы дарил? Дарил! Значит любовь. Вон в клумбе нарвешь и показала на палисадник у подъезда.
Мы в войну играем, а не в любовь, отвечаю я и лезу в люк, не будем мы целоваться, и цветы дарить тоже! И Сашка тоже полез в люк. Закрывайте.
Венерка не успела мне ответить, как Олег с Саввой опустили крышку люка. Мы с Сашкой сидели скрючившись, вентиль посреди люка не давал развернуться поудобнее. Вытянуть ноги мешали мусор и кирпичи они тоже занимали место, а на грязь на земле садиться не хотелось. В щель посыпался песок. Пока я устраивался удобнее, часть песка попала за шиворот и потекла по спине Ничего. Отмоюсь вечером. Лишь бы не на голову, а то потом не вымоешь по крышке люка затопали чьи то ноги. Железо толстое, по этому не громко.
Горите! кричал Савва. От пыли в люке дышать было уже нечем.
Горим! закричал Олег и раздались звонкие удары по железу люка, аж в ушах звенело. Попадание! Ещё попадание! наверное кирпичом лупил.
Горим! закашлялся я. Григорий! Григорий, стоп машина, вылезаем!
Люк не открывался.
Открывайте! Горим! кашлял и кричал я.
Санитаров ждем, отвечал Савва. Сейчас.
Кто то все бил и бил кирпичом по крышке люка. В ушах звенело. От пыли я кашлял.
Давай сами попробуем, прокашлял я Сашке и мы попытались поднять крышку люка. Одному её поднимать было тяжеловато, но вдвоем мы должны были справиться наверняка.
Толкай, прокашлял Сашка.
Крышка не открывалась. Наверное кто то на ней стоял. Хоть удары прекратились.
Спасайте! Задыхаемся! кашлял я.
У санитаров сил нет люк открыть засмеялся Олег, сгорите там!
Сейчас, сейчас! голос Венерки.
Вдруг люк открылся. Его поднял Вовка.
Задохнетесь там, танкисты! сказал он ухмыляясь, и санитары не спасут.
Мы с Сашкой с кашлем, выплевывая из легких песок, вывалились из тесной, душной, пыльной башни на волю. Вдохнули воздуха. Как же хорошо просто лежать на земле кашель потихоньку проходил.
В санбат, в санбат! говорили Венерка с Лидкой и пытались поднять нас с земли
Нет, нет, мы в часть. отвечали мы с Сашкой. Вдруг будут заставлять целоваться? Мы в часть сестрички, мы не сильно ранены
Игра в танкистов как то сама собой прекратилась. Мы с Сашкой выжили и воевать больше не хотели, стали вытряхивать песок из одежды и головы. Савва с Олегом тоже почему то гореть в танке сегодня не хотели. Может завтра. Вовка смотрел сколько из нас высыпалось песка и смеялся. Девчонки сидели на трубе возле крана с водой и ждали когда мы придем к ним в медсанбат.
Мы подошли умыться. Хорошо вода сегодня есть. Я, став над краном, не спеша умылся, прополоскал рот, высморкался и наконец долго, со вкусом пил воду. Потом Сашка.
Что, на сегодня всё? спросила Венерка. Доигрывать завтра будем?
Мы с Сашкой переглянулись.
Мы тогда после фильма завтра вас здесь будем ждать мальчики. продолжила Венерка. Правда Лида?
Ну не знаю как получится промямлил я.
Мало ли что завтра случится поддержал меня Сашка.
Больше играть в танкистов не хотелось. Тем более целоваться. Вовка уже не смеялся. Он ржал как лошадь и катался по лавке от смеха.
На следующий день, после фильма мы встретились с Сашкой у его подъезда. Разговор само-собой завязался о только что просмотренной серии. В разгар обсуждения подошел Вовка.
Танкисты! Вы сегодня как, в танке гореть будете?!
А что, ты с нами? поинтересовался я.
Не я в магазин за хлебом. Вовка хитро ухмыльнулся. Просто там на лавке Венерка вас дожидается. Если играть будете, то подождите меня, я быстро! Очень уж посмотреть охота
Мы с Сашкой переглянулись и подумали, что сегодня хороший день, что б покататься и пошли по домам за велосипедами.
Больше в ближайшие дни мы в танкистов с Сашкой не играли, находя для этого разные веские причины. С девчонками только свяжись потом не отстанут. Так то это я про Венерку. Лидка то молодец, как говорится «свой парень», ей целоваться не надо.
Тайна.
В пятницу вечером я, Сашка и Олег катались на велосипедах по дорожкам площади Королева. Это занятие мы любили. Кататься здесь можно по разному: то кто быстрее, то наоборот, кто медленнее, то кто по бордюру, а кто по ступенькам. Здесь и встретился нам мой одноклассник Виталька. Живет он в доме возле кинотеатра «Сатурн».
Так то у нас в каждом районе школа есть. Все ходят в школу в своем районе. У нас так вообще 2 школы рядом и с нашего дома ребята хоть в нашу 211 ходят, как мы Сашкой, хоть в 187, как Савва или Лидка. А Виталька хоть и учился в моей школе, но жил в соседнем районе и ходить по идее должен был в 178 школу, ну на худой конец в 174. У нас в классе он появился только в этом году. А как попал в нашу школу отмалчивался.
Привет! поздоровался Виталька. Знаете! Новый фильм про индейцев! Апачи! Афиша во! И он показал какая именно афиша. С субботы начинается!
До дома довези, за одно афишу посмотришь. сказал Виталька забираясь на багажник моего велосипеда. Отсюда, с площади что до моего дома, что до Виталькиного, дома расстояние примерно одинаково, только в разные стороны.
Поехали к Сатурну? предложил я ребятам. Очень уж хотелось посмотреть афишу.
Мне родители так далеко ездить не разрешают. отказался Сашка. Олег тоже отказался уезжать с площади. А мне так хотелось посмотреть афишу.
Ладно, говорю. Я тогда быстро смотаюсь, Витальку вот отвезу и обратно. Подождете?
Налегая на педали я покатил Витальку до его дома. К афише Виталька подъехал вместе со мной.
На афише на фоне гор был нарисован мускулистый индеец в кожаных, с бахромой штанах, голый по пояс, с отлично развитой мускулатурой, с мужественным, как будто высеченным из камня, угловатым лицом. Бицепсы у него были размером с мою голову. В руках он держал лук и стрелы. На заднем плане с одной стороны был нарисован не менее мужественный вождь (потому что весь в перьях), а с другой стороны девушка, тоже вся в коже и бахроме.
Видал! гордо сказал Виталька. Завтра начинают показывать. Билетов нет уже. Мамка ходила. Голяк!
Говорил он почему то отрывисто, как рубил предложения. Я почесал затылок.
Ну может на неделе повезет. На неделе все народу меньше.
Знаешь кто это? спросил Виталька, показывая на мужественного индейца. Это Ульзана. Он тоже вождь апачей.
А что ж у него перьев нет? спросил я.
Ну так перья у них, это как у нас парадка на день пионерии, а когда они на дело идут, то перья не носят. Вот он и не надел.
Ты то откуда знаешь? спросил я.
А мне Борька рассказал, выдал Виталька. а ему дядя Слава. Дядя Слава работает киномехаником, он все про индейцев знает и он Борьку обещал на фильм к себе в будку взять. А Борька обещал на счет меня поговорить, может и меня тоже возьмет.
Борька был Виталькиным другом, жил он в Виталькином же доме. Я с ним не особо пересекался.
А ещё знаешь, что он сказал? Только это секрет! Виталька понизил голос, хотя рядом и так никого не было и оглянулся.
Этого Ульзану играет артист такой, Гойко Митич зовут. Вон на афише написано. Только он никакой не Гойко Митич, а наш, русский из Рязани. Зовут его Митя, а фамилия Гайкин. Он десантник. По этому сильный такой. А Гойко Митич это псевдоним такой.
Я посмотрел на афишу, на мышцы Мити и подумал, что это похоже на правду. Иначе откуда бы у артиста такие мышцы? А ещё мне папа рассказывал, что на десантников учат в Рязани. Он может для разведки в артисты записался, а что б не догадались псевдоним взял.