Вопрос времени? Он возомнил себя ясновидцем?
Официально вы консультант от Скотленд-Ярда. Если они поймают его, то припишут эту заслугу себе и примут на себя вину, если провалятся. Вот материалы по делу. Скиннер хлопнул об стол зеленой папкой. Наши коллеги передали почти все по факсу. В самолете у вас будет время, чтобы ознакомиться.
В самолете?
Вылет завтра в полдень. В аэропорту вам в ускоренном порядке оформят визу.
Сэр
Не время для любезностей. Все предельно серьезно. Вы, как никто другой, подходите для этого дела. Сообщите жене и собирайтесь.
Невесте, сэр. Завтра мы вылетаем на Тенерифе.
Секунду Скиннер смотрел на него без всякого выражения, затем сказал:
Это вряд ли. И уставился в экран сквозь бифокальные линзы.
Сержант поднялся.
Да, вот еще что, Патель
Да?
Завтра первым делом отправляйтесь к министру Голдблуму. Вас будут ждать.
Подача, мяч брошен. Остается либо отбить его до самой линии, либо принять на себя.
Да, сэр.
* * *
Патель нашарил в кармане ключи. Дыхнул на руку, проверил запах изо рта. Осторожно открыл дверь, бесшумно вошел. Стянул ботинки и прокрался по коридору. Заглянул в гостиную.
Сара сидела на диване и читала книгу. Патель пригляделся к обложке. Скульптуры Эрин Саркоф. Женщина с белыми волосами прильнула к лысой гипсовой голове в гигантских очках. Платье сияющей белизны, и на его фоне руки, бронзовые от загара, испускали золотистое свечение. У людей в Южной Азии кожа другая, они лишены такой особенности. Золотистое сияние французского юга. Патель вспомнил, как тащился под дождем сквозь непроглядную темень после пяти пинт в пабе.
Привет, милая.
Сара подняла голову.
Привет.
Он снял куртку, бросил на спинку дивана. Только потом опомнился и поцеловал Сару в подставленную щеку. Заметил остатки гипсовой пыли у нее на подбородке.
Все трудишься над этой оргией?
Вопрос возмутил ее и рассмешил одновременно.
Это не
Знаю-знаю. Патель вскинул руки. Просто три женщины без одежды ласкают
Речь не
Это для заказчика. Ты говоришь выражение женской сексуальности. Я говорю круто!
Сара покачала головой. Он явно выбрал не самый подходящий момент для шуток.
Прости, Сара.
В твои планы это не входило.
Скиннер так распорядился.
Ты уже извинялся.
Он звонил из паба, после первой пинты. Сара отнеслась к этому с пониманием, учитывая все обстоятельства. И все же Патель не мог отделаться от чувства вины.
Знаю, ты хотела обсудить Он неопределенно поводил рукой по воздуху.
Сара зарумянилась. В этот момент она была по-девичьи восхитительна. Длинные темные волосы, собранные в хвост, белоснежное веснушчатое лицо без макияжа.
Патель сел рядом и положил руку ей на колено.
Она шумно вздохнула.
Неужели не могли назначить кого-то другого? Вас там, наверное, больше сотни детективов?
Двадцать четыре. Скиннер сказал, что я лучше остальных гожусь для этого дела. При этих словах Патель невольно содрогнулся.
Лучше других или потому что кожа нужного цвета?
Хм, если честно, даже не знаю Бабушка с дедушкой родом из Гуджарата. Родители из Уганды. Вряд ли меня можно назвать экспертом по Индии.
Сара улыбнулась.
А раньше ты там не бывал?
Однажды, когда играл в крикет. Все было очень сумбурно. Аэропорт отель спортзал общий сбор стадион. Оглянуться толком не успевал, все в одну кучу. Ну, а потом
Так это случилось там?
Да. На стадионе Чепаук в Мадрасе. Или он как-то по-другому теперь называется? Чанна?
Ченнаи.
Да, вот там.
Его рука все еще лежала на ее коленке. Сара погладила его по покалеченному запястью теперь оно было в порядке, но Патель не мог воспринимать его иначе, как если б увечье, да и он сам, до сих пор нуждалось в уходе.
Может, примешь душ? предложила Сара. А я пока сварю пасту.
Там остался бекон со вчерашнего
С прошлой недели. Я его выбросила.
А
Патель направился в спальню.
На кровати лежали два открытых чемодана, доверху нагруженных аккуратно сложенными вещами: шорты и летние платья, солнцезащитные очки и крем для загара. Патель порылся в вещах. Сара даже нашла его плавки. Паспорта и билеты в его зеленом бумажнике она привыкла во время поездок держать все в своей сумке.
Патель стал раздеваться. Прихватил полотенце из ее чемодана то, что в ванной, уже нехорошо пахло. Из-под вещей выглядывал лоскуток черного атласа. Сара положила свое сексуальное белье, черное, с красными кружевами на чулках. В их первый год она часто его надевала. Патель уже забыл, когда видел его в последний раз.
У него вырвался бессвязный стон. Сержант сел на кровать возле чемоданов, обхватил голову ладонями. Следовало признать, что он был рад уехать куда угодно, только не на Тенерифе с Сарой. Пусть даже в Индию, выслеживать местного психопата.
И в конечном счете с лечением пульпита тогда, в сентябре, можно было и подождать до возвращения из Корнуолла
С кухни донесся запах жареного чеснока. И голос Сары:
Десять минут!
Одолеваемый гнусными чувствами, Патель перебросил полотенце через плечо и поплелся в ванную.
Через пять минут, размякший под горячей водой, он услышал стук в дверь небрежно коснуться двери у Сары называлось «постучать».
Чего?
У тебя сообщение.
Что там?
С тех пор как у него зародились сомнения относительно их будущего, Патель вообразил себя умелым стратегом и следовал принципу открытости в отношениях чтобы продемонстрировать, что ему нечего скрывать от Сары. Он вытер ноги и повесил полотенце на перекладину. Молчание затянулось чтобы прочесть сообщение, требовалось куда меньше времени. В следующий миг у него скрутило внутренности. Он писал Риме, пока сидел в пабе. Черт его дери, он так и не проверил, ответила ли она Хотя пожалел о том сообщении, едва отправив его.
Голос Сары, холодный и ровный, пронзил полотно двери.
Это от инспектора Римы Сет. Пишет «И тут ты соскочил. Может, вы и ребенка заделаете по Скайпу? LOL».
Патель закрыл глаза.
Хочешь продиктовать ответ?
Глава 2
Патель прочел в путеводителе: «Карнатака, словно экзотический коктейль, вбирает в себя все особенности Индии». Наверняка эти слова несли какой-то смысл, но их значение ускользало от него. Всему виной похмелье, чувство вины, бессонница, брошенное через плечо «пока» от Сары все по заслугам. Чего нельзя было сказать об утренней беготне за министром.
Голос из громкоговорителя объявил:
Пассажиров рейса Би-эй-сто тридцать четыре приглашают пройти на посадку.
«Приглашают пройти на посадку, повторил про себя Патель. А нельзя просто»
В левую ногу врезался резвый малыш. Сержант поднял его и поставил на ноги. Карапуз что-то невнятно загулил; его мама, словно в оправдание, закатила красные от недосыпа глаза и потащила визгливое чадо к выходу на посадку. Их попутчики еще не подозревали, что их ждало. Патель отложил один путеводитель и взял с полки другой. Взглянул на очередь, оценивая, успеет ли добежать до аптеки и взять флакон «Ино»[3].
Вот он.
Патель обернулся. Прямо на него указывал рукой тип в белой рубашке с синими эполетами. У бедра потрескивала рация. Охрана аэропорта. Ну, что еще?.. Затем Патель увидел позади него запыхавшегося суетливого франта. В сопровождении еще двух персон в черных костюмах и темных очках, с динамиками в ушах.
Министр Голдблум, не застал вас утром
Министр иностранных дел Алекс Голдблум вскинул руки.
Никак не мог отлучиться. Надеялся перехватить вас здесь. У него зажужжал телефон. Голдблум взглянул на дисплей, поднял палец. Извините, одну минуту
Патель подавил нарастающее раздражение и понес путеводитель на кассу. Он явился в офис Голдблума точно к восьми только чтобы выяснить, что министр находится на совещании организационного комитета «Большой семерки» в другой части города. Секретарь позвонила министру на мобильный, и Пателю пришлось выпрашивать патрульную машину, чтобы перехватить Голдблума за несколько минут до начала заседания. Под синей мигалкой его промчали по чу́дному лондонскому трафику. Далее он протолкался сквозь толпу протестующих, разодетых в вязаные шапки и радужные брюки, и вошел в здание, где министр Голдблум и его зарубежные коллеги отсиживались с прошлого вечера. До саммита «Большой семерки» оставались считаные дни.