Лучше за Хозяина болота, чем за него, горько повторила она.
Когда Ива вышла в кухню, мать расплакалась.
Доченька!
Она поцеловала любимицу в лоб и глаза, как принято целовать тех, кто ушёл за Огненные врата. Эти поцелуи должны были убедить домашних духов: не по своей воле вас бросает молодая хозяйка, тот свет её призвал. А опосля, когда состоится свадьба, в доме нового мужа девице предстоит наново появиться на свет: принять пищу из руки старшей в роду. Дескать, принимайте, добрые духи нового члена семьи!
Ива не сумела увернуться ни от поцелуев, ни от всунутой плошки с румяными блинами.
Матушка! несмело начала она, но на плечо легла тяжёлая отцовская длань.
Отец был строг с ней. Быть может, и чрезмерно. Ну а как иначе, когда младшая дочка родилась болезненной да такой на него непохожей? Нужно оберегать: строго отчитывать, когда поздно является с гулянок, лупить, если поймали на урезине. Отцовская любовь она такая. Неказистая, но крепкая.
Ты это Креп был, хоть и немолод, но хорош собой. Иной раз его принимали за брата двоих сыновей, а не за отца. И никто никогда не видел, чтобы он давал слабину: пускал слезу над посмертным ложем родни или поминал недобрым словом богов, допустивших, чтобы молоток соскочил по ногтю. Он украдкой вытер рукавом глаза и, глядя в сторону, напутствовал: Не посрами в общем.
И подтолкнул Иву к выходу, где уже собралась толпа соседей.
Матушка! рванулась Ива из последних сил.
Потом, всё потом! засуетилась та. Успеется!
Видали Клюквинки невест куда краше. Статных да толстых, не чета Иве; ступающих лебёдушками; кровь с молоком.
Однако ж все взгляды обратились к девице, вышедшей за порог. В синем сарафане без вышивки ведь той, кто покидает род, носить знаки отличия незачем, растерянной, упрямо поджавшей губы. Пальцы невесты, сжимающие плошку с блинами, побелели от натуги.
Все собрались, будто раньше сватовства не видали. Стояли родители Брана строгая загорелая Прина с добродушным Лугом. Они цепко рассматривали Иву, тихонько переговариваясь, и девушка сбилась с шага под их оценивающими взглядами. Ясно, любящие родичи считали, что худая девка, пусть и из доброй семьи, их сыну не пара. Однако ж не встревали. Стоял вдовец-староста рядом с двумя помощниками набольшими. Ему уже поднесли чарку с водкой, так что Нор сыпал прибаутками и подначивал гостей спеть свадебную, в подробностях расписывающую рекомендации молодым на первую совместную ночь. Пришла даже слепая бабка Алия, отселившаяся от родни в избу у леса. Ей Ива и впрямь обрадовалась. Незрячие очи будто бы лучились понимающим теплом. Быть может, только благодаря этому невеста сумела вскинуть подбородок и спуститься во двор.
Собравшийся люд расступился, образовав проход между нею и Браном, ожидающим покамест за калиткой. Поклонится девица, приглашая его в дом, войдёт. А с ним и друзья-побратимы, замершие за плечами.
Лелея и Креп подглядывали в щёлочку у двери. Им не дозволялось выходить к гостям, покуда жених с невестой не обручатся. А дождавшись, как заведено, нужно выскочить да начать браниться, мол, не отпустим кровиночку!
Ива стиснула зубы и в упор посмотрела на Брана. Тот приосанился: хорош ли?
Он был хорош! В красных сапогах, нарядной косоворотке. Рукава рубахи едва не лопались на напряжённых мускулах, которые он, рисуясь, демонстрировал бабам. Всем угодил жених залюбуешься! Любая девка рада бы с таким об руку пойти. Любая да не Ива.
Порыв ветра откуда ни возьмись принёс болотный плесневелый дух, и Ива решилась.
Она начала говорить тихо, но с каждым словом голос креп и звучал всё звонче, да и люд после услышанного притих, перестал шептаться.
Добрые люди! Ива поклонилась не жениху, как подобает, а гостям на две стороны. С малых лет вы знаете меня. Многие из вас баловали угощением, а кто-то и гонял хворостиной. Но никто не скажет, будто я солгала или обидела кого.
Дверь избы распахнулась во всю ширину. Мать и отец, уже не скрываясь, внимали и всё не могли понять, к чему ведёт дочь, почему нарушила порядок сватовства.
Доченька, не так! С женихом, с женихом поздоровайся! робко подсказала Лелея.
Ива зажмурилась, удерживая подступившие слёзы.
Матушка, батюшка! Разве не была я вам послушной дочерью? Ну так дайте слово молвить, не перечьте.
Креп хмуро скрестил руки на груди.
Ну молви, ровно проговорил он, не выказывая беспокойства: чего только эти девки не учудят!
Невеста облизала пересохшие губы. Молви. Или промолчи да выходи замуж за нелюбимого.
В тишине Ива с трудом распрямила пальцы, выпуская из рук плошку с блинами. Та глухо стукнулась о землю и раскололась надвое, стопка с угощением же лишь слегка покосилась.
Тот, кто пришёл сегодня женихом, должен уйти ни с чем. Соседи ахнули, не то испугавшись брошенной ритуальной снеди, не то слов нахальной девицы.
Смекнув, к чему клонит невеста, Бран вспыхнул румянцем.
Молчи, дура! выкрикнул он и самовольно вошёл во двор. Единым махом преодолел тропинку и потянулся к Иве, но тем самым лишь добавил ей смелости.
«Бежать или защищаться, но уж никак не столбом стоять», решила про себя девушка и наставила на жениха перст.
Он взял меня силой в урожайную ночь!
Луг вскрикнул, а Прина протолкалась через соседей: убью за сына!
Что несёшь, девка?! гаркнула она, готовая оттаскать наговорщицу за волосы.
Спасенье пришло откуда не ждали: Креп спрыгнул со ступеней и перехватил несостоявшуюся сватью.
Ива задавила судорожный всхлип. Поздно отступать.
Мы впускали его под кров другом и ведать не ведали, чем Бран отплатит за доброту. Ива прикрыла очи, чтобы не видеть лиц ошеломлённых, осуждающих, насмешливых. А он оскорбил не только моих мать и отца, почитающих его за сына, но и саму Мать-Землю, чьё плодородие славила урожайная ночь. Я не стану ему женою. И приму на себя позор, дабы ни одна другая девка не стала.
Бран кинулся вперёд, точно мог поймать да спрятать отзвучавшее обвинение.
Клевета! Враньё!
Кто-то из гостей согласно закивал: эка невидаль! Девка от волнения всякую ерунду несёт! Одумается!
Боги мне свидетели! Невеста подняла к небу раскрытую ладонь, призывая в заступники Отца-Небо, блюстителя правды.
А Бран, вдруг успокоившись, повторил её жест:
Небом клянусь, она на меня вешалась! Миловались в урожайную ночь. Было. Парни, явившиеся с Браном, засмеялись, показывая зубы все знают, чем молодёжь той ночью тешилась. Но чтоб силой?! Помилуйте! Вы все знаете меня, добрые люди! Разве я кого обижал?!
И добрые люди, подумав, согласились. Не было в Клюквинках того, кому умелый кузнец не подковал лошадь или отказал в посильной помощи. Все хоть малость, а были ему обязаны. Да и как признать его вину? Ежели навет обернётся правдой, парня придётся с позором гнать. А что за деревня без кузнеца?
Ива вжала голову в плечи. Страшное признание, которое она не могла вытолкнуть из груди все эти дни, развеялось пылью по ветру. Никому дела не было И что куда хуже: никто не верил.
Он Честью клянусь! пискнула девушка, но вызвала лишь ехидный смех явившихся баб.
Чем-чем? А ничего не попутала?
Что ж молчала раньше?
Как докажешь?
Почуяв, что приготовившийся к пирушке народ на его стороне, Бран приободрился.
Я не держу на тебя зла, люба моя! с притворной нежностью проговорил он. Верно волнуешься, страшишься. К чему? Прими меня в женихи да не серчай, что из роду забираю. Буду тебя холить и лелеять Буду, он понизил голос, но всё равно каждый, кто хотел, услышал: ночами любить.
Невеста содрогнулась от отвращения.
Да я лучше за Хозяина болота выйду, чем за тебя!
Бран в ответ расхохотался, и смех подхватили многие из пришедших.
Удумала, тоже! Да нужна ты ему!
Ишь, невеста выискалась!