Вдох Действия на автомате.
Вип-кабинкой вечер не ограничивается.
Минуты сливаются в часы. Нервы на исходе. Сил давно не осталось.
Тело ватное. Ноги еле держат. В голове гудит.
Очередной взгляд на часы.
Все-таки опоздала. Обманула!
Смахиваю слезы усталости и вываливаюсь на холод. Морозный воздух отрезвляет, но тут же пробирает до костей.
Болеть нельзя. Слечь нельзя. Завтра опять ночная смена. Не выйти нельзя.
Я словно сломанный робот. Но жалеть себя нельзя.
Один шаг. И еще. Вниз по обледеневшим ступенькам.
Толчок.
Затылок простреливает острой болью. В мозгу будто что-то вспыхивает и взрывается, разлетаясь миллиардами осколков и уничтожая все на своем пути.
***
Время поступления Ушиб головного мозга Состояние
Обрывки фраз прорываются в мой замутненный разум, словно сквозь слой ваты. Сквозь веки пытается пробиться яркий свет, но глаза открыть больно. Зажмуриваюсь.
Нашли ее без сознания недалеко от клуба. В клубе не опознали. Администратор сказал, что такая у них не работает, звучит чуть громче. Документов с собой нет, кошелька и телефона тоже, голос отдаляется, словно я, вынырнув из воды, опять погружаюсь в глубину.
Выдыхаю со стоном. Голова будто не моя. Тяжелая.
Мысли путаются, образы плывут. Единственное, о чем я могу думать до последнего всхлипа
Мальчики, зову сипло.
Кто-то трогает меня за руку, будто прощупывает пульс.
Очнулась? Имя, фамилия? заваливает вопросами. Кому мы можем позвонить и сообщить
Размыкаю обветрившиеся на холоде губы, издаю слабый хрип и раненой птицей лечу в темную бездну
Глава 3
Сейчас. Никита
«Идиотский Новый год», ругаюсь себе под нос и сигналю стоящим впереди автомобилям, хотя это бесполезно. Мы все сейчас жертвы «праздничной» пробки.
Вот и чего людям дома не сидится? Массово горошек скупают, как Толик?
Бью ладонями по рулю, но тут же беспокойно оглядываюсь. На заднем сиденье моего автомобиля, прижавшись друг к другу, как два воробушка, спят Митя и Коля. Боюсь, что разбудил случайно, но с облегчением выдыхаю: они и не вздрогнули. Утомились за день.
Залипаю на пацанах взглядом, а рот сам плывет в улыбке. Тепло как-то рядом с ними, уютно. По-домашнему.
От дурацких мыслей отвлекают настойчивые автомобильные гудки позади. Обращаю внимание на дорогу и жму на газ, потому что длинная вереница машин наконец-то начала двигаться.
К Враговым мы добираемся позже, чем я ожидал. С трудом тормошу мальчишек и выношу их из машины. Беру за руки, а братья буквально повисают на мне.
Приобняв обоих, волоку их к дому Алекса. Пройдя охрану и сообщив, кто мы, взбираемся на крыльцо. Буквально на секунду отпустив мальчишек, надавливаю на кнопку звонка. И опять хватаю ребят за руки.
Через некоторое время слышатся шаги, дверь открывается неторопливо. И нас встречает Дана?
Точнее, ее живот, который появляется в проеме первым. Сама блондинка одной рукой придерживает спину, а второй опирается о косяк.
Ты опять? сглатываю удивленно, опуская слова приветствия, а потом последнюю встречу с Враговыми вспоминаю. Алекс не говорил ничего о беременности жены. Мы так долго не виделись? продолжаю глуповато пялиться на ее живот.
Девушка сводит брови, шумно вздыхает, потому что ей физически тяжело долго стоять, а потом вдруг хохочет звонко.
Сеструль! кричит в сторону кухни. Тут ваши гости прибыли, подмигивает мне.
Жестом приглашает нас в холл. Треплет полусонных мальчиков по головам, помогает снять с них шапки, а сама кряхтит и охает при этом.
Ой, мокрые совсем. Переодеть их надо, заботливо говорит. Сейчас у близнецов что-нибудь модное стрельнем, хихикает.
Тем временем в холл выходит ее точная копия. Впрочем, ни хрена не точная. Потому что без живота. И это наверное, единственный опознавательный знак, по которому можно отличить Мику и Дану.
Познакомились? ехидно тянет Врагова.
И пазл, наконец, собирается в моей голове.
Да. С той самой сестрой-близняшкой, которая тебя подставляла, припоминаю их прошлое, в котором мне тоже приходилось разбираться.
Мика выдавала себя за Дану по приказу шантажистов, правда, сама на тот момент не была в курсе, чью роль исполняет. Обе девушки сироты. И до недавнего времени не знали о существовании друг друга.
Я не виновата, обиженно бурчит Мика, а Дана по плечу ее проводит успокаивающе.
Так, кто тут моего ёжика огорчает, доносится откуда-то сбоку. Показывай, кого бить, шутит приближающийся мужчина.
Или не шутит.
Слишком уж стремительно он оказывается рядом с Микой и чуть ли не в боевую стойку становится.
Следом к нам подлетает маленький белобрысый мальчик, с интересом на Митю и Колю поглядывает.
Дан, поздоровайся, по-преподавательски убедительно произносит Мика, но при этом ее тон пропитан нежностью и материнской любовью.
Дан, бросив нам тихое: «Драсе», прижимается к ней и по низу живота гладит.
Ян Левицкий, представляется мужчина рядом с Микой и пожимает мне руку.
Знакомая фамилия. Видел ее в личном деле Даны, когда помогал ей. Да, точно. Это же девичья фамилия сестер. Значит, Ян
Брат? предполагаю я и тут же жалею об этом.
Муж, рявкает он, мгновенно воспламеняясь, и Мику обнимает. А та прыскает смехом. Но тут же закашливается.
Тошнит опять, жалуется, и Ян ласково по спине ее поглаживает. В висок целует. Руку на живот перекладывает.
Явно не по-братски.
Извинившись, вместе с мальчиком они оставляют нас, скрываясь в одной из комнат.
Больная тема, шепчет мне Дана, пока мы поднимаемся в детскую. Мика родственников наших в Польше искала. Ну и, нашла, делает паузу, не зная, как объяснить. В общем, они с Яном действительно некоторое время думали, что брат и сестра. И все вокруг так считали. Любить им друг друга нельзя было, но сердцу не прикажешь, вздыхает мечтательно. У семьи Левицких оказалось много тайн и скелетов в шкафах. Врагов и предателей тоже тьма. Все мешали. Яну и Мике скандал жуткий пришлось пережить. Хорошо, что все выяснилось. Главное, что Ян и Мика неродные. И сейчас вон, малыша ждут.
Второго? уточняю. Дан чей?
Усыновленный, но они любят его, как своего, улыбается Врагова.
По пути заглядывает к своей новорожденной дочке, которая спит в кроватке под балдахином, а потом впускает нас с ребятами в соседнюю комнату. Знакомит Колю и Митю с близнецами Сашей и Ильей.
Пока мальчики присматриваются друг к другу, неумело и смущенно общаются, Дана отводит меня в сторону.
Кто эти дети, Ник? кивает на «найденышей». Чьи они?
Но объяснить все не успеваю.
Папа Мороз, зовет меня Колька и ближе подбегает. А где здесь туалет? краснеет, как рак вареный. Митьке надо, мигом «переводит стрелки».
Эй, ну ты! злится братик и тоже смущается.
Дана указывает им на нужную дверь, а сама поворачивается ко мне. Ошеломленно ресницами хлопает:
Папа, значит?
Нет, возмущенно спорю, а Дана мрачнеет и руки на груди складывает, будто я только что от собственных детей открестился. Это сложно объяснить. Нам их в детективное агентство подкинули. Потеряшки они.
Сам удивляюсь, когда в моем голосе теплые нотки поступают. «Нельзя привязываться к чужим детям», убеждаю себя, а сам смотрю в том направлении, где пацаны скрылись.
Ой, сочувственно выдает Дана. А мамочка их где?
Подозреваю, что неудачно «поработала», цежу зло сквозь зубы. Я, пока ехал к вам, уже ребят попросил проверить «обезьянники». Но у меня есть только имя. А «такие» обычно под псевдонимами «трудятся» в поте лица и других частей тела, добавляю гадливо.
Какие «такие»? прищуривается. Фу, Ник, вечно ты самое плохое подозреваешь! Может, случилось что-то. Больницы обзванивать надо, а не только полицейские участки! отчитывает меня.
Этим тоже занимаются, отмахиваюсь. Не первый год людей ищем, напоминаю важно.
Ага, не первый. Очерствел там совсем в своей полиции, пальцем мне грозит. В общем, я мальчишек покормлю сейчас, займу чем-нибудь. Вон, Саша и Илья им приставку включат, подмигивает своим близнецам, а они одновременно кивают. А ты давай мамочку нашу ищи! Вдруг ей помощь нужна? Да и дети в Новый год остались без родителей! Жалко-то как, охает Дана.