У зрителей дружно вырвался громкий благоговейный вздох. Глаза царя были полны ужаса. Он стоял, словно онемев, и по щекам его стекали алые капли. А Ариадна подошла к Спартаку.
Я жена этого человека. Я последую за ним в неволю, громко и властно объявила она.
Его жена?! взревел Поллес и сделал попытку преградить ей путь.
Именно. Мы обменялись клятвами вчера вечером, солгала Ариадна. Она вцепилась в свой плащ с такой силой, что у нее заболели пальцы. «Дай мне пройти!»
И мы скрепили брак, прохрипел Спартак. После стольких лет на войне я не мог больше ждать.
Зрители захохотали, и щеки Ариадны запылали. Вновь униженный, Котис свирепо сверкал глазами, а Ариадна позволила себе ощутить капельку надежды. Никакой царь не захочет женщину, которая отдала свою девственность другому.
Дионис желает, чтобы я отправилась со Спартаком в изгнание! выкрикнула Ариадна.
Дионис! Дионис! Дионис! взревели жители селения, поддерживая ее, и громовой рев толпы заглушил все прочие звуки.
Разъяренный Поллес отступил. Ариадна поспешно встала рядом со Спартаком.
Фортис пожал плечами. Он не собирался в присутствии сотен обозленных фракийцев спорить со жрицей, вещающей от имени бога.
Один лишний рот прокормить нетрудно.
Ты точно этого хочешь? тихо спросил Спартак.
Взгляни на альтернативу. Ариадна едва заметным кивком указала на Котиса.
Понял.
Мы отправимся в Италию и посмотрим, что за судьба ждет нас там, нараспев произнесла она, пытаясь не обращать внимания на проснувшиеся в ней новые страхи. Однако же в глубине души Ариадна была довольна. «Я могу остаться с ним по крайней мере, пока».
Спартак тоже был рад.
Так ты не останешься одна.
Глава III
Капуя, Италия
Пакций, покажи еще раз, велел Карбон, протягивая гладий.
Привратник здоровяк-самнит с копной вьющихся черных волос меч не взял и обеспокоенно обернулся на открытую дверь таблинума, комнаты, где глава семьи проводил деловые встречи.
Молодой хозяин, мы должны прекратить. Одно дело биться на деревянных мечах, когда ты был маленьким, но теперь-то тебе уже шестнадцать, ты почти мужчина. Я не могу брать настоящий клинок только если твой отец мне прикажет. Если он увидит, что я учу тебя пользоваться его собственным оружием
Не увидит, бодро заявил Карбон. Его не будет весь день. И мать вернется не скоро. Так что тут пока никого, кроме кухонных рабов. Я дал им по монете каждому, чтобы они помалкивали. Хватит беспокоиться. Наш секрет в безопасности.
Ну если ты уверен грустно пробормотал Пакций.
Уверен! отрезал Карбон.
Пакций не знал, почему отец Карбона отсутствует. Финансовое положение Иовиана давно было неважным, а на днях ситуация еще более ухудшилась: Иовиан не сумел заплатить задолженность по займу за предыдущий квартал. Теперь они рисковали потерять ферму, дом здесь, в Капуе, и все имущество, включая рабов. Карбон узнал о трагедии семьи лишь потому, что накануне вечером подслушал разговор обеспокоенных родителей. Иовиан надеялся на то, что сегодня удастся приостановить исполнение судебного решения. В ярости от собственного бессилия юноша снова сунул самниту меч рукоятью вперед:
Бери!
Не в силах возражать и дальше, Пакций крепко сжал костяную рукоять.
Держать надо так. Помни: чтобы воткнуть меч человеку в живот, нужна немалая сила. Смотри! Он сделал выпад сильный, хорошо рассчитанный и отвел руку. Понятно?
Вроде да.
Давай я погляжу, что у тебя получается. Пакций вернул гладий Карбону.
Мрачный и сосредоточенный юноша держал меч поближе к правому боку. Он с ворчанием повторил движение Пакция, воображая, что всаживает железный клинок в брюхо понтийского воина или сицилийского пирата. Среди прочих он представил себе Сертория[8], одного из засевших в Иберии сторонников Мария[9]. Хотя куда полезнее было бы всадить меч в главного из отцовских кредиторов!
Так?
Пакций одобрительно поджал губы:
Уже лучше. Еще раз.
Карбон охотно повиновался, изобразив град выпадов.
Помедленнее. Береги силы. Одного удара в живот достаточно, чтобы разделаться с противником. Мало кто устоит, если нашинковать ему половину внутренностей. Скривившись в притворной агонии, Пакций схватился за живот и изобразил, будто падает на землю. В этом и заключается красота гладия. Если использовать его вместе с большим щитом вроде скутума да в плотном строю, тебя практически невозможно убить.
Так был побежден твой народ.
Пакций скривился:
Да, это одна из причин.
Карбон все свое детство слушал рассказы Пакция о Союзнической войне[10], когда Рим сокрушил последних, яростно державшихся за свою независимость самнитов. Он знал, что это поражение все еще мучило Пакция, который некогда был высокопоставленным воином в своей стране, теперь же превратился в обычного раба. Пока они жили на ферме, в десяти милях от Капуи, он был распорядителем работ. После переезда в город стал исполнять роль привратника и сторожа. Именно к Пакцию Карбон шел со своими проблемами. Теперь же юноша мысленно выругал себя за то, что напомнил об этой давней болезненной истории.
Я хочу научиться сражаться и со щитом тоже, сказал он, меняя тему. Сходи принеси один.
Карбон опустил руку в фонтан в центре маленького двора и несколько раз обтер лицо водой, чтобы освежиться. Нечаянно коснувшись множества оспин, покрывающих его щеки, юноша нахмурился. У него испортилось настроение. «Почему эти отметины не могли остаться на груди или спине?» Сначала легко было убедить себя, что ему повезло он выжил, в то время как более трети заболевших оспой умирали, а многие выжившие слепли. Но вступить во взрослую жизнь уродом это совсем другое. Ситуацию усугубляло то, что большинство тех, кого Карбон считал друзьями, теперь не желали его знать. И какая женщина может пожелать его? Мать Карбона твердила ему, чтобы он не беспокоился, что они договорятся с подходящей семьей, но это не уменьшало его ненависти к себе. В то время как некоторые его сверстники уже спали с податливыми девушками, дочерьми торговцев и им подобными, Карбон не мог решиться даже пойти в публичный дом и выбрать проститутку.
Единственной его формой сексуальной разрядки, помимо рукоблудия, оставался секс с отцовскими рабынями. Две-три из них были довольно симпатичные. Разумеется, они не могли отказать Карбону, когда тот приказывал им идти в его покои. За месяцы, прошедшие после выздоровления, он не раз пользовался этой властью. Секс стал настоящей отдушиной, но трудно было не обращать внимания на то, что его внешность вызывает у рабынь плохо скрываемое отвращение. Карбону очень хотелось, чтобы кто-то принял его таким, какой он есть. Юноша моргнул. «Хватит думать о себе. Отцовские проблемы намного важнее».
Ну наконец-то! воскликнул он, радуясь возможности отвлечься от семейных неурядиц.
Самнит нес скутум, которым Иовиан пользовался много лет назад, когда служил в армии. Карбон жадно протянул руку к щиту.
Но Пакций его не отдал.
Терпение! воскликнул самнит. Знать все о своем оружии и снаряжении так же важно, как и уметь ими пользоваться.
Карбон неохотно кивнул.
Пакций постучал пальцем по металлическому ободу в верхней части щита (такая же вставка была и в нижней части):
Вот это для чего?
Сверху чтобы защитить щит от ударов мечей, а снизу чтобы он не портился от соприкосновения с землей.
Хорошо. А это? Пакций указал на тяжелый металлический умбон в центре щита.
Украшение и вместе с тем оружие. Карбон выбросил левую руку вперед. Если ударить им врага в лицо, тот почти наверняка отклонится назад или вбок, открывая шею. Юноша изобразил удар гладием. Еще один повержен. Он горделиво взглянул на Пакция.